Анализ о пользе алкоголизма булгаков

– К черту с собрания пьяную физию! Это недопустимо! – кричала рабочая масса. Председатель то вставал, то садился, точно внутри у него помещалась пружинка. 

– Слово предоставляется! – кричал он, простирая руки. – Товарищи, тише! Слово предоставля… Товарищи, тише!.. Умоляю вас выслушать представителя учка…

– Долой Микулу! – кричала масса. – Этого пьяницу надо изжить! Лицо представителя появилось за столом президиума. На нем плавала благожелательная улыбка. Масса еще поволновалась, как океан, и стихла.

– Товарищи! – воскликнул представитель приятным баритоном. – О чем шумите вы, народные витии?

– Насчет Микулы шумим! – отвечала масса. – Вон его! Позор!

– Товарищи! Именно по поводу Микулы я и намерен говорить.

– Правильно! Крой его, алкоголика!

– Прежде всего, перед нами возникает вопрос: действительно ли пьян означенный Микула?

– Ого-го-го! – закричала масса.

– Ну, хорошо, пьян, – согласился представитель. – Сомнений в этом нет никаких. Но тут перед нами возникает социальной важности вопрос, на каком основании пьян уважаемый член союза Микула?

– Именинник он! – ответила масса.

– Нет, милые граждане, не в этом дело. Корень зла лежит гораздо глубже. Наш Микула пьян, потому что он… болен.

Масса застыла, как соляной столб. Багровый Микула открыл один совершенно мутный глаз и в ужасе посмотрел на представителя.

– Да-с, милейшие товарищи, пьянство есть не что иное, как социальная болезнь, подобная туберкулезу, чуме, холере и… прежде, чем говорить о Микуле, подумаем, что такое пьянство, и откуда оно взялось? Некогда, дорогие товарищи, бывший великий князь Владимир, прозванный за свою любовь к спиртным напиткам Красным Солнышком, воскликнул: «Наше веселие есть пити!»

– Здорово загнул!

– Здоровее трудно. Наши историки по достоинству оценили слова незабвенного бывшего князя и начали выпивать по малости, восклицая при этом: «Пьян, да умен – два угодья в нем!»

– А с князем что было? – спросила масса, которую заинтересовал доклад секретаря.

– Помер, голубчики. В одночасье от водки сгорел, – с сожалением пояснил всезнайка-секретарь.

– Царство ему небесное! – пискнула какая-то старушечка. – Хуть и совецкий, а все же святой.

– Ты религиозный дурман на собрании не разводи, тетя, – попросил секретарь. – Тут тебе царств небесных нету. Я продолжаю, товарищи. После чего в буржуазном обществе выпивали 900 лет подряд всякий и каждый, не щадя младенцев и сирот. «Пей, да дело разумей», – воскликнул знаменитый поэт буржуазного периода Тургенев. После чего составился ряд пословиц народного юмора в защиту алкоголизма, как-то: «Пьяному море по колено», «Что у трезвого на уме, то у пьяного на языке», «Не вино пьянит человека, а время», – и какие бишь еще?..

– «Чай не водка, много не выпьешь»! – ответила крайне заинтересованная масса.

– Верно, мерси. «Разве с полведра напьешься?», «Курица, и та пьет», «И пить – умереть, и не пить, умереть»…

– «Бог зна-е-ет, что с нами случится…» – подтянул пьяный засыпающий Микула.

– Товарищ больной, попрошу не петь на собрании, – вежливо попросил председатель. – Продолжайте, товарищ оратор.

– «Помолимся, помолимся Творцу, – продолжал оратор, – мы к рюмочке приложимся, потом и к огурцу», «Господин городовой, будьте вежливы со мной, отведите меня в часть, чтобы в грязь мне не упасть», «Через тумбу, тумбу раз…»

– Куда?! – вдруг рявкнул председатель.

Пять человек, крадучись, вылезли из рядов и шмыгнули в дверь.

– Не выдержали речи, – пояснила восхищенная масса, – красноречиво убедил. В пивную бросились, пока не закрыли.

– Итак! – гремел оратор. – Вы видите, насколько глубоко пронизала нас социальная болезнь. Но вы не смущайтесь, товарищи. Вот, например, наш знаменитый самородок Ломоносов восемнадцатого века в высшей степени любил поставить банку, а, однако, вышел первоклассный ученый и товарищ, которому даже памятник поставили у здания Университета на Моховой улице.

Я бы еще мог привести выдающиеся примеры, но не хочу…

Эпилог

«… после чего рабочие массы выбрали в кандидаты месткома известного алкоголика, и на другой же день он сидел пьяный как дым на перроне вокзала и потешал зевак анекдотами, рассказывая, что разрешено пить, лишь бы не было вреда».

– К черту с собрания пьяную физию! Это недопустимо! – кричала рабочая масса. Председатель то вставал, то садился, точно внутри у него помещалась пружинка.

– Слово предоставляется! – кричал он, простирая руки. – Товарищи, тише! Слово предоставля… Товарищи, тише!.. Умоляю вас выслушать представителя учка…

– Долой Микулу! – кричала масса. – Этого пьяницу надо изжить! Лицо представителя появилось за столом президиума. На нем плавала благожелательная улыбка. Масса еще поволновалась, как океан, и стихла.

– Товарищи! – воскликнул представитель приятным баритоном. – О чем шумите вы, народные витии?

– Насчет Микулы шумим! – отвечала масса. – Вон его! Позор!

– Товарищи! Именно по поводу Микулы я и намерен говорить.

– Правильно! Крой его, алкоголика!

– Прежде всего, перед нами возникает вопрос: действительно ли пьян означенный Микула?

– Ого-го-го! – закричала масса.

– Ну, хорошо, пьян, – согласился представитель. – Сомнений в этом нет никаких. Но тут перед нами возникает социальной важности вопрос, на каком основании пьян уважаемый член союза Микула?

– Именинник он! – ответила масса.

– Нет, милые граждане, не в этом дело. Корень зла лежит гораздо глубже. Наш Микула пьян, потому что он… болен.

Масса застыла, как соляной столб. Багровый Микула открыл один совершенно мутный глаз и в ужасе посмотрел на представителя.

– Да-с, милейшие товарищи, пьянство есть не что иное, как социальная болезнь, подобная туберкулезу, чуме, холере и… прежде, чем говорить о Микуле, подумаем, что такое пьянство, и откуда оно взялось? Некогда, дорогие товарищи, бывший великий князь Владимир, прозванный за свою любовь к спиртным напиткам Красным Солнышком, воскликнул: «Наше веселие есть пити!»

– Здорово загнул!

– Здоровее трудно. Наши историки по достоинству оценили слова незабвенного бывшего князя и начали выпивать по малости, восклицая при этом: «Пьян, да умен – два угодья в нем!»

– А с князем что было? – спросила масса, которую заинтересовал доклад секретаря.

– Помер, голубчики. В одночасье от водки сгорел, – с сожалением пояснил всезнайка-секретарь.

– Царство ему небесное! – пискнула какая-то старушечка. – Хуть и совецкий, а все же святой.

– Ты религиозный дурман на собрании не разводи, тетя, – попросил секретарь. – Тут тебе царств небесных нету. Я продолжаю, товарищи. После чего в буржуазном обществе выпивали 900 лет подряд всякий и каждый, не щадя младенцев и сирот. «Пей, да дело разумей», – воскликнул знаменитый поэт буржуазного периода Тургенев. После чего составился ряд пословиц народного юмора в защиту алкоголизма, как-то: «Пьяному море по колено», «Что у трезвого на уме, то у пьяного на языке», «Не вино пьянит человека, а время», – и какие бишь еще?..

– «Чай не водка, много не выпьешь»! – ответила крайне заинтересованная масса.

– Верно, мерси. «Разве с полведра напьешься?», «Курица, и та пьет», «И пить – умереть, и не пить, умереть»…

– «Бог зна-е-ет, что с нами случится…» – подтянул пьяный засыпающий Микула.

– Товарищ больной, попрошу не петь на собрании, – вежливо попросил председатель. – Продолжайте, товарищ оратор.

– «Помолимся, помолимся Творцу, – продолжал оратор, – мы к рюмочке приложимся, потом и к огурцу», «Господин городовой, будьте вежливы со мной, отведите меня в часть, чтобы в грязь мне не упасть», «Через тумбу, тумбу раз…»

– Куда?! – вдруг рявкнул председатель.

Пять человек, крадучись, вылезли из рядов и шмыгнули в дверь.

– Не выдержали речи, – пояснила восхищенная масса, – красноречиво убедил. В пивную бросились, пока не закрыли.

– Итак! – гремел оратор. – Вы видите, насколько глубоко пронизала нас социальная болезнь. Но вы не смущайтесь, товарищи. Вот, например, наш знаменитый самородок Ломоносов восемнадцатого века в высшей степени любил поставить банку, а, однако, вышел первоклассный ученый и товарищ, которому даже памятник поставили у здания Университета на Моховой улице.

Я бы еще мог привести выдающиеся примеры, но не хочу…

Эпилог
«… после чего рабочие массы выбрали в кандидаты месткома известного алкоголика, и на другой же день он сидел пьяный как дым на перроне вокзала и потешал зевак анекдотами, рассказывая, что разрешено пить, лишь бы не было вреда».