Аргументы в пользу монархии в россии

Нужна ли монархия России?

Скорее да, чем нет – 916 (41.75%)

41.75%

Нужна, но ограниченная, по примеру Великобритании – 257 (11.71%)

11.71%

Нужна в долгосрочной перспективе – 260 (11.85%)

11.85%

Скорее нет, чем да – 130 (5.93%)

5.93%

Нет, не нужна ни в какой форме – 592 (26.98%)

26.98%

Не знаю – 39 (1.78%)

1.78%

Значительная часть русских патриотов считают, что СССР был наиболее оптимальным режимом для большей части народа державы, но так считают не все. Для них СССР – это время, когда прервалась русская историческая власть, традиция русской государственности. Во многом эта позиция поддерживается нынешними российскими властями и ориентирующийся на власть имущих, интеллигенции. Для них фильм «Адмирал» настоящая историческая правда. Часть патриотов России – монархисты, считают, что Россия должна опять стать монархической страной. Вариантов несколько – некоторые считают, что необходимо просто, по примеру Великобритании, сделать монархическую власть символом России, другие, хотят настоящей самодержавной власти.

Причём можно заметить опредёленные «сигналы» обществу: в основном положительные мнения о дореволюционном периоде истории России, которые приняты в обслуживающей власти интеллигенции, типа фильма Станислава Говорухина 1992 года – «Россия, которую мы потеряли». В России с почётом принимали «наследника» престола Георгия Романова, с большим трепетом относятся к новостям связанным с королевской династией Англии.

Рассмотрим плюсы и минусы самодержавной, неограниченной монархии, так как в ограниченной, смысла почти нет, туристов только развлекать, да прочих зевак. Кроме того, есть и важный финансовый фактор – содержать бесполезный народу двор глупо, в этом нет здравого смысла.

Аргументы за монархию (самодержавную власть)

– Монарх – это фактически «отец» народа, воплощается идея Государства-Семьи. Этим будут решены многие проблемы, когда президенты, по своей сути временщики, для которых время управления заключается в «кормлении». Он настоящий Хозяин своей земли, поэтому губить её не будет. Он не будет вором – он и так «хозяин» всего, поэтому не будет поощрять и смотреть сквозь пальцы на воровство других, ведь воровать будут его наследие. Монархия – это фактически самый честный способ управления, он правит не потому что его поддержали финансовые тузы (общеизвестно, что в демократических странах, тех же США, побеждает тот, в кого вложили больше финансов) и лучше всех врал о своих будущих действиях, а по воле Бога и по согласию народа.

– Большая экономия средств и стабильность державы – прекращаются бесконечные выборы, предвыборные кампании, на которые уходит масса средств и сил. Управление приобретает большую стабильность – все уверены в будущем, меньше разногласий в обществе. Монарх ведь – это священная (сакральная) фигура, которая только своим наличием создает связь с «небом». Монархия способствует развитию долговременных задач – научно-технических, военных, космических, экономических и т. д.

– Монарх воспитывается в русском духе, поэтому трудно представить, чтобы во главе государства оказался «лучший немец» типа Горбачёва, или «друг французов» типа Медведева. Интересы державы для него превыше всего.

– Русская самодержавная власть поможет восстановлению русских Правил Игры в России, а потом и на планете. Само слово «самодержавие» говорит об этом – монарх будет «сам держать» власть.

– Монарх с самого детства готовиться управлять, править, поэтому он изначально лучше подготовлен к управленческим функциям, чем президенты, премьеры и т. д.

– Монарху проще наказывать (проводить репрессии) чиновников, представителей бизнеса и т. д., или наоборот поощрять, награждать подданных, так как его право основано не только на основе закона, но и на основе своей священности.

– Монархия лучший способ управления многонациональным и многоконфессиональной державой, так как только сильная, освященная центральная власть может погасить центробежные процессы.

– Эстетический эффект, многие зачитываются боевой фантастикой и любят исторические романы, поэтому такие явления, как «императорская гвардия», «имперский флот» и прочий романтический ореол присущий монархическому строю, идут в плюс. То есть монархия красива.

Против

– Фактически главный минус монархии происходит от личностных качеств монарха. Граждане России могут выбрать на новом Земском Соборе действительно достойного человека, патриота своей истории, народа, готова к тяжёлому труду во благо Родины, но к сожалению, не всегда дети оказываются достойными своих родителей. В итоге возможен провал внутренней и внешней политики – вспомнить хотя бы Петра III, который фактически уничтожил блестящие результаты Семилетней войны с Пруссией (тогда в состав России вошла Восточная Пруссия), заключив сепаратный мир. Возможен вариант бесплодия или тяжёлой болезни монарха.

– Тиранические склонности, или паталогические склонности могут развиться уже после первого периода правления, человек может со временем деградировать. Вопрос о контроле, над главным человеком державы – Верховном.

– Вырождение, искажение монархии, превращение её в тиранию. Этому явлению сопутствуют другие негативные явления: злоупотребление властью монарха, или его приближёнными; личные преступления монарха или его свиты; лишние народа его прав и свобод, преследование инакомыслящих, религиозные, национальные притеснения; развал государства, революция, при попустительстве или содействии правителя.

В целом если изучить вопрос, становится ясно, что монархический строй имеет массу достоинств, когда во главе государства сильная, достойная личность. И этот строй имеет право на жизнь, если его дополнить некоторыми мерами, контролирующего характера: создать систему воспитания русской аристократии (не наследственной, каждое поколение должно доказывать свою элитарность), широкое развитие самоуправления, типа земства – большая часть управленческих функций должно постепенно перейти народу, чиновничество радикально сокращено; постепенное вооружение народа – первоначально право на оружие должны получить люди в качестве награды за какое-либо отличие (Герой России, Герой Труда и т. д.), затем командный состав Вооруженных сил, восстановленное военное сословие Русского народа – казачество.

Автор: Самсонов Александр

Источник

Совершенно бесчеловечных законов история знает вполне достаточное количество, законов, изданных “победителями в жизненной борьбе” для насыщения их, победителей, воли к власти и аппетитов к жизненному пирогу.

История всего человечества переполнена борьбой племён, народов, наций, классов, сословий, групп, партий, религий и чего хотите ещё. Почти по Гоббсу: “война всех против всех”. Как найти нейтральную опорную точку в этой борьбе? Некий третейский суд, стоящий над племенами, нациями, народами, классами, сословиями и прочим? Объединяющую народы, классы и религии в какое-то общее целое? Подчиняющую отдельные интересы интересам целого? И ставящую моральные принципы выше эгоизма, который всегда характерен для всякой группы людей, выдвигающихся на поверхность общественной жизни?

По формулировке Л. Тихомирова: “К выражению нравственного идеала способнее всего отдельная человеческая личность, как существо нравственно разумное, и эта личность должна быть поставлена в полную независимость от всяких внешних влияний, способных нарушить равновесие служения с чисто идеальной точки зрения”.

Каждый по-своему – и А. Пушкин и Л. Тихомиров ставят вопрос о “личности”, стоящей надо всем. Если нет “личности”, то в борьбе за существование и за власть всякая правящая группа пойдёт по путям подавления всех остальных. Промежутки чисто “республиканского” и благополучно республиканского развития человечества слишком коротки для того, чтобы из них можно было извлечь какой бы то ни было исторический урок. Самый длительный из этих “промежутков” – это демократия США. Но и этот промежуток несколько бледнее, если мы вспомним судьбу индейцев, негров и южан и если мы не остановимся на сегодняшнем дне. Джек Лондон смотрел очень мрачно на завтрашний день американского капитализма. “Железная Пята” является, вероятно, самой мрачной утопией в истории человечества. Приблизительно такую же мрачную утопию дал и другой представитель другой почти классической демократии – Герберт Уэллс в своём “Когда спящий проснётся”. И хотя эти мрачные утопии пока что реализованы не капитализмом, а социализмом, будущее “неограниченного капитализма” мыслящие люди этого капитализма представляли себе в очень мрачном виде. Западная мысль шатается от диктатуры капитализма до диктатуры пролетариата, но до “диктатуры совести” не додумался никто из представителей этой мысли. Так, как будто наш русский патент на это изобретение охранён всеми законами мироздания.

Монархия, конечно, не есть специфически русское изобретение. Она родилась органически, можно даже сказать, биологически, из семьи, переросшей в род, рода, переросшего в племя, и т.д. – от вождей, князьков и царьков первобытных племён до монархии российского масштаба. Она являлась выразительницей воли сильнейшего – на самом первобытном уровне развития, воли сильнейших – впоследствии. Отличительная черта русской монархии, данная уже при её рождении, заключается в том, что русская монархия выражает волю не сильнейшего, а волю всей нации, религиозно оформленную в православии и политически оформленную в Империи. Воля нации, религиозно оформленная в православии, и будет “диктатурой совести”. Только так можно объяснить возможность манифеста 19 февраля 1861 года: “диктатура совести” смогла преодолеть страшное сопротивление правящего слоя, и правящий слой оказался бессилен. Это отличие мы всегда должны иметь в виду: русская монархия есть выразительница воли, то есть совести, нации, а не воли капиталистов, которую выражали оба французских Наполеона, или воли аристократии, которую выражали все остальные монархии Европы: русская монархия является наибольшим приближением к идеалу монархии вообще. Этого идеала русская монархия не достигла никогда – и по той общеизвестной причине, что никакой идеал в нашей жизни недостижим. В истории русской монархии, как и во всём нашем мире, были периоды упадка, отклонения, неудач, но были и периоды подъёмов, каких мировая история не знала вообще.

Я постараюсь раньше всего установить чисто теоретические положения монархии – и только потом – показать, что практически, то есть исторически, на практике веков, русская монархия действовала на основании вот этих, так сказать, “теоретических положений”. Словом, это не совсем “теория”, это просто систематизация фактов.

Никакое человеческое сообщество не может жить без власти. Власть есть в семье, в роде, в племени, в нации, в государстве. Эта власть всегда имеет в своём распоряжении средства принуждения, – начиная от семьи и кончая государством. Власть может быть сильной и может быть слабой. Бывает “превышение власти”, как в сегодняшнем СССР, и бывает “бездействие власти”, как в сегодняшних США. Оба эти преступления были наказуемы старыми русскими законами. Они, кроме того, уголовно наказуемы и законами истории.

Государственная власть конструируется тремя способами: наследованием, избранием и захватом: монархия, республика, диктатура. На практике всё это перемешивается: захватчик власти становится наследственным монархом (Наполеон I), избранный президент делает то же (Наполеон III), или пытается сделать (Оливер Кромвель). Избранный “канцлер”, Гитлер, становится захватчиком власти. Но, в общем, это всё-таки исключения.

И республика, и диктатура предполагают борьбу за власть – демократическую в первом случае и обязательно кровавую во втором: Сталин – Троцкий, Муссолини – Маттеотти, Гитлер – Рем. В республике, как общее правило, ведётся бескровная борьба. Однако, и бескровная борьба обходится не совсем даром. Многократный французский министр Аристид Бриан признавался, что 95 % его сил уходит на борьбу за власть и только пять процентов на работу власти. Да и эти пять процентов чрезвычайно краткосрочны.

Избрание и захват являются, так сказать, рационалистическими способами. Наследственная власть есть, собственно, власть случайности, бесспорной уже по одному тому, что случайность рождения совершенно неоспорима. Вы можете признавать или не признавать принципа монархии вообще. Но никто не может отрицать существования положительного закона, предоставляющего право наследования престола первому сыну царствующего монарха. Прибегая к несколько грубоватому сравнению, это нечто вроде того козырного туза, которого даже и сам Аллах бить не может. Туз есть туз. Никакого выбора, никаких заслуг, а следовательно и никаких споров. Власть переходит бесспорно и безболезненно: король умер, да здравствует король!

Человеческий индивидуум, случайно родившийся наследником престола, ставится в такие условия, которые обеспечивают ему наилучшую профессиональную подготовку, какая только возможна технически. Государь Император Николай Александрович был, вероятно, одним из самых образованных людей своего времени. Лучшие профессора России преподавали ему и право, и стратегию, и историю, и литературу. Он совершенно свободно говорил на трёх иностранных языках. Его знания не были односторонними, как знания любого эрудита, и Его знания были, если так можно выразиться, живыми знаниями. В. В. Розанов писал: “Только то знание ценно, которое острой иголкой прочерчено в душе, – вялые знания бессильны”. Право и стратегия, история и литература были объектом ежедневной работы Его, Его Отца и Его Деда. Это есть знания, непрерывно и непосредственно связанные с каждым шагом Его деятельности.

Немецкий историк царствования Императора Николая Первого проф. Шиман так и писал: Николай Первый не читал ничего, кроме Поль де Кока – специальные курьеры привозили ему из Парижа самые свежие оттиски. Проф. Шиману – в более грубой форме – вторит наш проф. Покровский. Однако – Николаю Первому А. Пушкин читал “Евгения Онегина”, а Н. Гоголь “Мёртвые Души”. Николай I финансировал и того, и другого, первый отметил талант Л. Толстого, а о “Герое нашего времени” написал отзыв, который сделал бы честь любому профессиональному литературоведу. Николай Второй был возмущён отлучением Льва Толстого от Церкви – проведённым без Его ведома, и на похороны автора “Войны и Мира” послал своего адъютанта и свой венок: “Великому писателю земли русской”, а потом материально поддерживал семью Толстых. Великий же писатель земли русской нанёс русской монархии очень много вреда. России, впрочем, тоже. У Николая Первого хватило и литературного вкуса и гражданского мужества, чтобы отстоять “Ревизора” и после первого представления сказать: “Досталось всем – а больше всего МНЕ”. У Николая Второго нашлось достаточно объективности, чтобы отделить бездарную философию толстовства от гениальных произведений его автора. Попробуйте вы всё это при Гитлере-Ленине-Сталине… Или даже при Ориоле-Эттли-Трумане.

Русский царь заведовал всем и был обязан знать всё, – разумеется в пределах человеческих возможностей. Он был “специалистом” в той области, которая исключает всякую специализацию. Это была специальность, стоящая над всеми специальностями мира и охватывающая их все. То есть, общий объём эрудиции русского монарха имел в виду то, что имеет в виду всякая философия: охват в одном пункте всей суммы человеческих знаний. Однако, с той колоссальной поправкой, что “сумма знаний” русских царей непрерывно вырастала из живой практики прошлого и проверялась живой практикой настоящего. Правда, почти так же проверяется и философия – например, при Робеспьере, Ленине и Гитлере – но, к счастью для человечества, такие проверки происходят сравнительно редко.

Итак: русский царь стоял не только над классами, сословиями, партиями и прочим – он стоял также и НАД НАУКАМИ. Он мог рассматривать – и реально рассматривать, – стратегию с точки зрения экономики и экономику с точки зрения стратегии, что, как правило, совершенно недоступно ни стратегу, ни экономисту. Именно Государь Император Николай Александрович лично привёл нашу армию в порядок и Он лично настаивал на “балканском” варианте войны. Он не мог преодолеть возражений “военспецов”, но Первая мировая война закончилась именно на балканском театре – Салоникский прорыв.

Итак: некая человеческая индивидуальность рождается с правами на власть. Это, как козырный туз, полная бесспорность. По дороге к реализации этой власти, этой индивидуальности не приходится валяться во всей той грязи и крови, интригах, злобе, зависти, какие неизбежно нагромождаются вокруг не только диктаторов, но и президентов. При диктаторах – это грубее и нагляднее. При президентах – это мягче и прикровеннее? Но те методы, посредством которых были убраны с политической арены В. Вильсон и Ж. Клемансо никак не принадлежат к числу особо изящных явлений республиканской истории. Наследник престола проходит свой путь от рождения до власти, не наталкиваясь на этом пути ни на какую грязь и не накопляя в своей душе того озлобления, которое свело в могилу и Вильсона и Клемансо. Наследник престола растёт в атмосфере добра. И неписаная конституция российской государственности требовала от царя, чтобы он делал добро. Какие, собственно, есть гарантии исполнения этой конституции?

Православие есть самая оптимистическая религия мира. Православие исходит из того предположения, что человек по своей природе добр, а если и делает зло, то потому, что “соблазны”. Если мы удалим “соблазны”, то останется, так сказать, химически чистое добро. По крайней мере, в земном смысле этого слова. Наследник Престола, потом обладатель Престола, ставится в такие условия, при которых соблазны сводятся, если не к нулю, то к минимуму. Он заранее обеспечен всем. При рождении он получает ордена, которых заслужить он, конечно, не успел, и соблазн тщеславия ликвидируется в зародыше. Он абсолютно обеспечен материально – соблазн стяжания ликвидируется в зародыше. Он есть Единственный, Имеющий Право, – отпадает конкуренция и всё то, что с ней связано. Всё организовано так, чтобы личная судьба индивидуальности была спаяна в одно целое с судьбой нации. Всё то, что хотела бы для себя иметь личность, – всё уже дано. И личность автоматически сливается с общим благом.

Можно сказать, что всё это имеет и диктатор – типа Наполеона, Сталина или Гитлера. Но это будет верно меньше, чем наполовину: всё это диктатор завоевал и всё это он должен непрерывно отстаивать – и против конкурентов и против нации. Диктатор вынужден ежедневно доказывать, что вот именно он и есть гениальнейший, великий, величайший, неповторимый, ибо если гениальнейший не он, а кто-то другой, то, очевидно, что право на власть имеет именно другой. В общем идёт социалистическое соревнование на длину ножа. Наполеон I говорил: “Это короли могут проигрывать войны, я себе этого позволить не могу”. Сотни и сотни конкурирующих глаз смотрят и ждут: “когда же, наконец, этот гениальнейший споткнётся” – спотыкаются они все. Диктатор всегда поднимается по трупам и может держаться только на трупах. Экспансия Робеспьера-Наполеона-Сталина-Гитлера объясняется в основном тем, что слой, выдвигающий диктатуру, постепенно объедает свою землю и нуждается в чужих пастбищах. Но она объясняется также и тем, что гениальнейший всё время обязан доказывать всякое своё превосходство, а наиболее наглядной формой этого доказательства является победоносная война. Законный монарх ничего и никому доказывать не обязан: козырный туз, – очень тяжкий, но всё-таки козырный, судьба дала ему в руки: спорить тут не о чем и доказывать тут нечего.

О самом принципе случайности можно, конечно, спорить. Банально-рационалистическая, убого-научная точка зрения обычно формулируется так: случайность рождения может дать неполноценного человека. А мы, МЫ выберем самого наилучшего. Конкретный пример: Ж. Клемансо был, конечно, самым лучшим – это именно он в самую трагическую минуту истории Франции спас страну. Правда, действовал он не столько, как премьер-министр, сколько как диктатор, – но на войне, как на войне. И до и после него пошли старательно отобранные ничтожества, традиционно-пресловутые “выставки куроводства”, и Франция никак не может выкарабкаться из полосы внешних катастроф и внутренних неурядиц. Кроме того, самое понятие “лучшего” порочно по существу: в 1940 году “самым лучшим” был Иванов, в 1944 – Петров, в 1948 – Сидоров и так далее. Если перед нацией не стоит никаких серьёзных забот, то это мелькание самых лучших кое-как переносимо. Однако и здесь можно отметить тенденцию к переизбраниям данного президента. Ибо, когда перед нацией история ставит мало-мальски серьёзную проблему, то ясно, что четырёх лет президентского срока для этого недостаточно: нужно продлить ещё на четыре. Потом ещё – ибо иначе – даже какого-то “Нью-Диль” довести до конца нельзя. Конечно, “случайность рождения” может дать неполноценного человека. Такие примеры у нас были: царь Фёдор Иванович. Ничего страшного не произошло. Ибо монархия это “не произвол одного лица”, а “система учреждений”, – система может временно действовать и без “лица”. Но по простой статистике шансы на такого рода “случайность” очень малы. И ещё меньше – на появление “гения на престоле”.

Я исхожу из той аксиомы, что гений в политике – это хуже чумы. Ибо гений это тот человек, который выдумывает нечто принципиально новое. Выдумав нечто принципиально новое, он вторгается в органическую жизнь страны и калечит её, как искалечили её Наполеон и Сталин, и Гитлер, нельзя же всё-таки отрицать черты гениальности – в разной степени – у всех трёх. Шансов на появление “гения” на престоле нет почти никаких: простая статистика. Один “гений” приходится на десять или двадцать миллионов рождений. Нет никаких шансов, чтобы один гениальный “избранник” – из десяти или двенадцати миллионов – оказался бы и “избранником судьбы” на престоле.

Власть царя есть власть среднего, среднеразумного человека над двумястами миллионами средних и среднеразумных людей. Это не власть истерика, каким был Гитлер, полупомешанного, каким был Робеспьер, изувера, каким был Ленин, честолюбца, каким был Наполеон, или модернизированного Чингиз-Хана, каким являлся Сталин. Едва ли можно отрицать, что Наполеон был истинно гениальным полководцем, и совершенно очевидно, что ничего, кроме катастрофы, он Франции не принёс. Наполеон верил в свою “звезду”, Гитлер в свой “рок”, Сталин в своего Маркса – у каждого “гения” есть свой заскок. В результате этих заскоков величайший полководец мировой истории Ганнибал покончил со своей собственной родиной, Наполеон привёл союзников в Париж, Гитлер – в Берлин, а Сталин приведёт в Москву. А все – гении.

В. Ключевский несколько недоуменно рассказывает о том, что первые московские князья, первые собиратели земли русской, были совершенно средними людьми: – а, вот, русскую землю собрали. Это довольно просто: средние люди действовали в интересах средних людей – и линия нации совпадала с линией власти. Поэтому средние люди новгородской армии переходили на сторону средних людей Москвы, а средние люди СССР перебегают от сталинской гениальности, – собственно говоря, куда глаза глядят.

Да избавит нас Господь Бог от глада, мора, труса и гения у власти. Ибо, вместе с гением к власти обязательно придут и глад, и мор, и трус, и война. И всё это, вместе взятое.

Ив. Солоневич. Народная Монархия

Следующая глава: ЦАРЬ И ПРЕЗИДЕНТ, здесь даю только короткий отрывок:

Средний демократический обыватель, который полагает, что он умеет политически мыслить, возмущается самым принципом наследственной власти, – незаслуженной власти. Он также предполагает, что, во-первых, он, этот обыватель, избирает заслуженных людей и что, во-вторых, он избирает. Обыватель ошибается во всех трёх случаях.

Наследственная власть есть, конечно, власть незаслуженная. Но ведь наследники Рокфеллера тоже не заслужили своих миллиардов?.. Против наследственных прав Рокфеллера средний обыватель не возражает, – ибо если отказать детям Рокфеллера в праве наследования рокфеллеровских миллионов, то придётся отказать детям обывателя в праве наследования тысяч. Обыватель предполагает, что он вправе передать своему сыну незаслуженные этим сыном доллары, но что страна не вправе передать власть человеку, который этой власти тоже не заслужил.

Обыватель предполагает, что он избирает заслуженного человека…

(читайте, думайте…)

Хочу только добавить, что отрывки из главы “Идея Монархии” могли бы многократно обогатить содержание фильма о Иване Лукьяновиче Солоневиче, “Последний рыцарь Империи”, представленного в

Источник