Болингброк о пользе изучения истории анализ
Эта польза истории заключалась, по мысли автора, в передаче социального, политического опыта эпох и поколений. Индивидуальный опыт отдельного человека мог выстраиваться только с опорой на опыт предшественников. История, таким образом, понималась как философия, основанная на примерах. Помимо этого, знание о прошлом позволяло нации увидеть свое место на мировой сцене и воздать по заслугам деятелям предшествующих времен.
В этом контексте прочитываются более оригинальные рассуждения Болингброка об историческом познании, увиденном на пересечении традиций гуманистической мысли и рациональной философии.
Во всяком случае, можно исходить из того, что в своей профессиональной деятельности историку не следует выступать ни в роли наставника, ни в ипостаси политического пропагандиста. Однако если трудом профессиональных историков не будет получено надежное знание о прошлом, то и современное общество окажется не в состоянии решать свои проблемы.
Надежность исторических знаний является достаточно сложной проблемой. Однако она разрешима при учете некоторых принципов, которыми, так или иначе, следует руководствоваться.
Задача истории заключается в том, чтобы предоставить более или менее надежное и достоверное знание о прошлом, а любой исторический труд – это вклад в изучение этого прошлого, который может быть оспорен, дополнен и исправлен. Следует не забывать о том, что история – это не само прошедшее, тем более не метафизические рассуждения о природе прошлого, а знания, полученные историками из первоисточников, как реликтов и следов, сохранившихся от прошлого.
Наконец, невозможно обойтись без концептуальной основы, как в интерпретации источников, так и при изложении результатов исследовательской работы. Но, в конечном счете, концепции должны быть приведены в соответствие с тем, что обнаружено в источниках, а не наоборот. Однако историк должен стремиться не к тому, чтобы все глубже и глубже погружаться в бесконечные детали своего предмета, не к тому, чтобы открывать скрытую, но не имеющую большого значения истину, а к тому, чтобы, как заметил видный британский историк Хью Тревор-Роупер, постоянно прокладывать “новые пути”, непрерывно вносить свежие течения в “старые русла”.
Направление, в каком движется историческая наука на исходе XX столетия, ее переориентацию можно уловить из тех изменений в подзаголовках, которые сочли сделать необходимыми два крупнейших и авторитетных журнала. В 1994 году знаменитый журнал “Анналы” сменил прежний подзаголовок – “Экономики. Общества. Цивилизации” на новый – “История – социальная наука”. По заявлению издателей, это изменение означает расширение проблематики за счет более основательного обращения к политике и проблемам современности. А в первом номере 1995 года у британского журнала “Историческая мастерская” исчез прежний подзаголовок “Журнал историков-социалистов и феминистов”, в предисловии же пояснялось, что он является чересчур узким, слишком политизированным и вообще уже не отвечает новым общественно-политическим реалиям конца нашего столетия.
Если охарактеризовать состояние, переживаемое мировой исторической наукой на рубеже XX-XXI веков, как “историографическую революцию”, то эта революция не первая и, скорее всего – не последняя. Всякий раз радужные надежды на то, что наконец-то найден волшебный “золотой ключик”, в образе новой исторической теории или очередного нового поворота в методах исследования, сменялись разочарованием и заявлениями о невозможности научного исторического познания вообще. За многообещающими новациями всегда следовал крах иллюзий, потому что в той или иной форме, но во всех этих “революциях” речь по существу идет об одной и той же проблеме – специфике истории как науки, что является, видимо, бесконечным процессом в той мере, в какой бесконечна и сама история, открытая для описания, понимания и объяснения, но не для прорицателей, оракулов и шаманов музы Клио.
30) Г. Болингброк и “Письма об изучении и пользе истории”.
Среди сочинений английских просветителей особое место занимают «Письма об изучении и пользе истории» лорда БОЛИНГБРОКА (1678–1751), посмертно опубликованные в 1752 г. Для государственного деятеля Болингброка занятия историей были одним из проявлений общего интереса к философии. В своих работах он развивал идеи, близкие рассуждениям Вольтера французских просветителей или сформулированные на основе трудов английского философа Джона Локка. Разум, по мысли Болингброка, как предмет физики подлежал экспериментальному изучению. Основу своих знаний люди заимствовали из того, чему их учила природа; при этом все идеи, доступные человеку, восходили к полученным извне впечатлениям. Особое внимание уделялось вопросам этики и морали. По мнению автора, христианству следовало противопоставить рациональную религию, поскольку сверхъестественное не должно было занимать умы людей, а разума было достаточно для познания мира. В этой системе действовала этика рационального эгоизма, где из принципа любви индивида к себе выводилась необходимость соблюдения морального закона и основания гражданского общества.
Свои идеи Болингброк изложил в «Письмах», адресованных лорду Корнбери, правнуку графа Кларендона, автора «Истории мятежа». Одновременно это сочинение содержало предварительные наброски к труду по недавней истории Европы, который так и не был написан. В центре внимания автора находились вопросы, связанные не с философией исторического процесса, а с самим смыслом и формами изучения прошлого.
По мнению Болингброка, важной причиной, побуждавшей людей во все времена обращаться к истории, был интерес и любовь человека к самому себе, к своей неизменной природе. Существовавшие практики исторического письма представлялись автору сочинения далекими от совершенства. Эрудитским взглядам на задачи и содержание труда историка, таким, как накопление массы разрозненных фактов, иногда – некритическое отношение к ним, следовало противопоставить философский рационалистический подход.
Болингброк различал два типа исторического письма: поэтический и рационалистический. Поэтическая история апеллировала к чувствам и страстям человека. Вопросы истинности источников для неё были не столь важны. Правда такой истории заключалась в передаче типических черт. Вымысел давал столь же правдивые примеры, что и быль. Рационалистическая история пока не была достаточно освоена; но именно она могла принести подлинную пользу.
В изучении истории, согласно Болингброку, важную роль играло установление истинности свидетельства прошлого – и достоверности факта, и подлинности философской истины, извлеченной из примеров. Для достижения первой требовалась тщательная критика источников. С этих позиций ставилась под сомнение достоверность библейских текстов и античной историографии. Согласно автору, имело смысл исследовать современную историю начиная с Возрождения, поскольку в этом случае предоставлялась возможность работать с источниками.
Но рационалистическая историография стремилась не только к истине отдельного факта. На основе анализа источников историку-философу следовало изучать «примеры людей» и «примеры событий», рассматривать событийные ряды, искать причины, связь внешне разрозненных фактов.
Знание «общих правил», по мысли Болингброка, было возможно благодаря общности и постоянству человеческой природы и давало урок истории. Таким образом, исследователь двигался индуктивно, от отдельных фактов до «уроков» целых периодов прошлого. Всё должно было «улучшить изучение истории в соответствии подлинным назначением» – самопознанием человека.
31) Ш. Монтескье – “О духе законов” и “Рассуждение о причинах величия и упадка римлян”.
Эти взгляды подробно обосновывались в известном трактате французского философа, историка, писателя ШАРЛЯ ЛУИ МОНТЕСКЬЕ (1689–1755) «О духе законов» (1748). Стремясь понять внутренние закономерности, воздействующие на жизнь людей, автор приходил к выводу, что самое большое влияние на формы хозяйства и управления у того или иного народа, на его обычаи, традиции оказывали природные условия. Климатические особенности также формировали и национальный характер. Наилучшее, по мнению Монтескье, государственное устройство существовало в Англии, что, в свою очередь, зависело от особенностей умеренного климата на островах, определившего характер их жителей. Просвещая людей, стремясь сделать их более счастливыми, государственным деятелям следовало ввести новые законы в тесном соответствии со свойствами народа, для которого они установлены.
32) Вольтер как историк: расширение горизонтов всемирной истории в “Опыте о нравах и духе народов и о главных событиях истории”.
Характерный пример даёт сочинение знаменитого французского просветителя ВОЛЬТЕРА (1694–1778) «Опыт о нравах и духе народов и о главных исторических событиях» (1756–1769).
В этом произведении Вольтер одним из первых попытался представить не только европейское прошлое, но историю всего человечества. Такой подход был противопоставлен теологической концепции, в которой излагалась история народов, упомянутых в Библии, а их единство рассматривалось как следствие происхождения от потомков Адама и Евы. Согласно «философской истории», люди не были изначально грешны, они обладали особым даром – разумом. В древности силы природы, а также инстинкты и страсти не позволяли людям в полной мере воспользоваться этой способностью. Но в новое время, по убеждению Вольтера и многих других просветителей, человечество достаточно повзрослело для того, чтобы определять свою судьбу.
В сочинении Вольтера положение о неизменности человеческой природы вступало в противоречие с идеей поступательного движения цивилизации – становления культуры, смягчения нравов и выработки «храбрости» народа. По мысли автора, человечеству удавалось всего четыре раза на короткий срок зафиксировать равновесие между высоким моральным духом и кротостью нравов – во времена Александра Македонского, римского императора Августа, правления Медичи во Флоренции и Людовика XIV во Франции.
Вольтер последовательно писал о цивилизациях Древнего Китая и Индии, Японии, Ближнего Востока, Африки, Америки и Европы. Приведенные примеры должны были свидетельствовать о непрерывности процесса цивилизационного развития. Однако у разных народов прогресс осуществлялся не одинаково; вот почему при единстве разума сохранялось многообразие традиций и укладов жизни Согласно Вольтеру, Запад опережал Восток, Америку и Африку в утверждении рационального взгляда на мир. Философы Просвещения представляли историю прогресса как постепенное освобождение разума от суеверий и ошибок на протяжении веков. «Отставание» неевропейских обществ было связано с тем, что в них ещё сохранялись предрассудки, законы, обычаи и верования, подавлявшие свободу мысли.
Большинство людей, как полагал Вольтер, едва ли станет полностью рациональным в своём поведении и способе рассуждать. Но тем, кто уже пришел к этому, следовало выработать правильные законы и дать народу разумных правителей. В результате все люди смогли бы прикоснуться к счастью как высшей цели прогресса. Такая «философская история» предлагала общие объяснительные модели для истории всего человечества, демонстрируя при этом небольшой интерес к деталям, разнообразию, которое вначале так завораживало философов. Вольтер писал о разных народах с сочувствием и интересом, но сохраняя большую дистанцию и ориентируясь на систему ценностей «своей» цивилизации.
33) Г. Мабли – “О том, как писать историю”.
34) Ж. А. Кондорсе – “Эскиз исторической картины прогресса человеческого разума”.
ЖАНА АНТУАНА НИКОЛА КОНДОРСЭ (1743–1794) «Эскиз картины прогресса человеческого разума» (1793–1794).
Известный французский математик, философ-просветитель А. Н. Кондорсе написал свой труд во время Французской революции. История человеческого рода трактовалась им как линейный закономерный процесс, последовательное и ускоряющееся движение ко всё более разумному порядку вещей. В качестве критерия прогресса рассматривалось развитие научных знаний о мире, освобождение от «тирании» природы, угнетения гражданского неравенства в обществе. Кондорсе подразделял всю историю на девять эпох. Первые пять охватывали период от древности до гибели Римской империи. Шестая эпоха – средневековье – характеризовалась как мрачное время варварства, и восьмая – от XI до конца XV в. и «от изобретения книгопечатания до периода, когда науки и философия сбросили иго авторитета» (т. е. до середины XVII в.) – понимались как время возрождения и освобождения разума. Наконец, в девятую I эпоху (от Декарта до образования Французской республики) разум «окончательно разбивает свои цепи». В этот период неизбежны великие революции: одна из них произошла в Северной Америке, другая в Европе, во Франции.
Генри
Сент-Джон, лорд Болингброк (1678-1751) –
выдающийся английский мыслитель и
государственный деятель
Если
бы наш характер всецело определялся
врождёнными свойствами (в то время как
на самом деле он лишь испытывает их
воздействие) и если бы наши поступки
так же целиком обусловливались конкретными
стимулами, всякое обучение с помощью
предписаний, равно как и с помощью
примера, и любые попытки воспитания
нравственных качеств были бы бесполезны…
Что
же такое воспитание, спросим мы теперь?
Та часть, та основная и наиболее
игнорируемая часть его, которая формирует
моральный облик человека? Это, я полагаю,
общественный институт, призванный с
нежного возраста готовить людей с
помощью наставлений и примера, убеждением
и принуждением к практической деятельности
и к неуклонному применению в жизни
усвоенных правил. Чем сильнее наши
влечения, желания и страсти, тем труднее
задача воспитания. Но когда воспитательное
воздействие соразмерено с этой силой,
то, хотя наши сильнейшие влечения и
желания и владеющие нами страсти
невозможно полностью обуздать, разве
не сдерживаются их крайности? И разве
злоупотребление ими или дурное
использование нельзя в известной мере
предотвратить или пресечь?…
Если
бы Александра, любившего вино и бывшего
по натуре холериком, воспитали в строгих
римских правилах, то, возможно, он никогда
бы не сжёг Персеполя ради
своей наложницы и не убил бы своего
друга, если бы прославленный Сократ не
исправил свою натуру с помощью философии,
этот первый апостол язычников
был бы, по его собственному признанию,
весьма распутным малым, ибо испытывал
склонность ко всем порокам, которые
приписал ему Зопир, как утверждают, судя
по чертам его лица.
Бессмысленно
поэтому полемизировать с теми, кто
отрицает плоды воспитания; с теми же,
кто их признаёт, спор возможен, если
иметь в виду то значение, которое я
придаю изучению истории в формировании
нашего морального облика и в
совершенствовании наших человеческих
качеств…
Сравнивая
при изучении истории опыт других людей
и эпох с нашим собственным, мы совершенствуем
общечеловеческий опыт; мы поступаем
подобно тому, как это делается в философии,
– сводим все абстрактные теории и общие
правила человеческого поведения к их
первоосновам. Обладая этими преимуществами,
каждый человек может (хотя лишь немногие
делают это) ежедневно продвигаться к
тем идеям, к тем предвечным сущностям,
как бы сказал платоник,
которые недоступны человеческим
существам на практике, но в наибольшем
приближении к которым состоит совершенство
нашей природы; потому что каждое
приближение такого рода делает человека
мудрее и лучше – для него самого, для его
семьи, для небольшого сообщества,
включающего его соотечественников, и
для огромного сообщества людей всего
мира.
Цит.
по изданию: Великие здравого смысла:
Человек эпохи Просвещения / Сост. С. Я.
Карп. М., 1992. С. 16 – 18.
Джон Локк о воспитании
Джон
Локк (1632-1704)
– выдающийся английский философ. В
трактате Об управлении разумом отстаивал
идеи решающего влияния среды на воспитание
человека.
1. Введение.
Высшая инстанция, к которой человек
прибегает, определяя своё поведение,
есть его разум… Сама воля, какой бы
абсолютной и бесконтрольной люди её ни
считали, никогда не выходит из повиновения
велениям разума.
3. Рассуждение.
Всё испытывайте, хорошего держитесь, –
таково божественное правило, указанное
отцом света и истины, и трудно понять,
каким другим путём можно прийти к истине
и овладеть ею, если не копать и не
разыскивать её как золото или скрытый
клад
Мне
могут возразить: Кого же хватит на всё
это? Я отвечу: таких людей больше, чем
можно себе представить. Всякий знает,
каково его настоящее дело и чего люди
могут с основанием ожидать от него в
связи с тем направлением, которое он
даёт своей личности… Пусть он свободно
упражняет свой разум и интеллект в таких
широких границах, и его ум окрепнет, его
восприимчивость расширится, способности
усовершенствуются; и свет, который
отдалённые и рассеянные части истины
будут бросать одна на другую, настолько
поможет его суждению, что он редко будет
делать значительные ошибки и не упустит
случая предъявить доказательство
ясности мысли и обширности познаний.
По крайней мере это единственный
известный мне способ надлежащим образом
усовершенствовать разум в полную меру
его способностей…
6. Принципы.
…Наши душевные способности совершенствуются
и делаются полезными для нас таким же
способом, как и наши тела… Если вы
хотите, чтобы человек хорошо рассуждал,
вы должны приучать его с ранних лет
упражнять свой ум в изучении связи идей
и в прослеживании их последовательности…
Мы родимся с тем, чтобы стать, если мы
захотим, разумными существами, но только
практика и упражнения делают нас
таковыми, и мы действительно являемся
таковыми постольку, поскольку к этому
привели усердие и прилежание.. В отношении
большинства людей вы можете убедиться,
что всеми их мыслями управляют одно-два
правила, на которые непосредственно
основываются их выводы, этими правилами,
верными или ложными, они до сих пор
руководствовались. Отнимите у них эти
правила, и они совершенно растеряются:
привычные компас и путеводная звезда
потеряны, и разум их окажется в полном
тупике…
10. Предрассудок.
Каждый готов жаловаться на предрассудки,
сбивающие с правильного пути людей и
другие партии, как будто он сам совершенно
свободен от них… В чём же в таком случае
заключается лекарство? Единственно в
том, чтобы каждый оставил в покое чужие
предрассудки, а изучил бы свои
собственные…
14. Пристрастие.
… Думать о каждой вещи именно так, как
она есть сама по себе, – в этом настоящее
назначение разума, хотя люди не всегда
пользуются им для этого…
16. Торопливость.
Труд ради самого труда противен природе.
Разум, как и все остальные способности
человека, всегда выбирает кратчайший
путь к цели, стремится сразу овладеть
знанием, которым он в данный момент
интересуется… Но при этом леность или
торопливость часто вводят его в
заблуждение и заставляют удовлетворяться
неподходящими методами исследования,
которые не могут привести к цели… Задача
образования, как я уже отмечал, заключается,
по моему мнению, не в том, чтобы дать
молодежи совершенное знание одной из
наук, а в том, чтобы дать такое развитие
и предрасположение их уму, которое в
наибольшей мере сделало бы их способными
к любой науке, когда они самостоятельно
ею займутся… Но я рекомендую здесь не
разнообразие и обилие самого знания, а
разнообразие и свободу мышления, усиление
способностей и активности души, а не
расширение ее владений.
24. Пристрастие.
… Есть …пристрастие, которое можно
очень часто наблюдать у людей науки…:
это – фантастическое и нелепое приписывание
всего знания древним или, наоборот,
современникам… Хотя правило Vox populi –
vox Dei – популярно, я не могу, однако,
припомнить, чтобы бог когда-либо возвещал
свои заповеди устами толпы, а природа
– свои истины (криками) стада. С другой
стороны, некоторые люди избегают
общепринятых мнений, как ложных или
пустых… Но понятия общепринятого и
необщепринятого не служат признаками,
по которым истину можно отличить от
лжи.. Мы должны судить не о вещах по
мнениям людей, но о мнениях людей по
вещам…
Истина
– независимо от того, общепризнана она
или нет, – вот что является мерилом знания
и делом разума; а всё помимо неё, будь
оно освещено общим признанием или
рекомендовано из-за своей редкости,
есть только невежество или нечто ещё
худшее
Книга
и чтение считаются важными вспомогательными
средствами разума и орудиями знания, и
следует признать, что это так; тем не
менее я позволю себе задать вопрос, не
являются ли они для многих препятствием
и не мешают ли они некоторым книжным
людям приобрести основательное и
истинное знание. Можно, мне думается,
сказать, что ни в одной области разум
не нуждается в более тщательном и
осторожном руководстве, чем в пользовании
книгами…. Ошибка здесь заключается в
том, что обычно предполагают, будто при
чтении знание автора как бы переливается
в разум читателя; это верно, но только
при условии, если не просто читать, а
читать и понимать написанное…
39. Неверие
в себя.
С другой стороны, есть люди, которые
сами подавляют свой дух, впадают в уныние
при первом же затруднении и решают, что
овладеть основательно какой-либо наукой
или продвинуться в знании дальше того,
что требуется для их обычного дела, им
не по силам… Им можно напомнить поговорку:
Пользуйся ногами, и у тебя будут ноги.
Никто не знает силы своих способностей,
пока не испытал их. Так же о разуме всякий
может с полной уверенностью сказать,
что его сила, как правило, гораздо больше,
чем считает сам разум до того, как он ее
испробовал…
43. Основные
истины. …Существуют
основные истины, которые служат
фундаментом, основанием для множества
других, получающих от первых свою
прочность. Это содержательные истины,
доставляющие уму богатый материал…
Таково удивительное открытие
мистера Ньютона,
что все тела тяготеют друг к другу,
которое можно принять за фундамент
натуральной философии. Он показал
изумленному ученому миру значение этого
открытия для понимания великого здания
нашей Солнечной системы; а как далеко
оно поведет нас в понимании других
истин, если оно правильно будет
применяться, сейчас еще неизвестно
Таковы истины, к изысканию которых мы
должны стремиться и которыми мы должны
обогащать свой ум…
Цит.
по изданию: Величие здравого смысла:
Человек эпоэи Просвещения / Сост.
С.Я.Карп. М., 1992. С. 105-107.
Жан-Жак
Руссо о
звании человека
Жан-Жак
Руссо (1712-1778)
– французский мыслитель и писатель,
представитель эпохи Просвещения. В тиши
парижского предместья Руссо разработал
теорию естественного, свободного
воспитания, видя в нем мощный
рычаг прогрессивных общественных
перемен.
Природа,
общество, свет и их отношение к воспитани
I.
28. В общественном строе, где все места
намечены, каждый должен быть воспитан
для своего места. Если отдельный человек,
сформированный для своего места, уходит
с него, то он ни на что уже не годен.
Воспитание полезно лишь настолько,
насколько судьба согласуется с званием
родителей; во всяком другом случае оно
вредно для воспитания уже по тем
предрассудкам, которыми оно наделяет
его…
29.
В естественном строе, так как люди все
равны, то общее звание их – быть человеком;
а кто хорошо воспитан для этого звания,
тот не может быть дурным исполнителем
и в тех званиях, которые относятся сюда.
Пусть предназначают моего воспитанника
к тому, чтобы носить саблю, служить
церкви, быть адвокатом, – мне все равно.
Прежде звания родителей природа зовет
его к человеческой жизни. Жить – вот
ремесло, которому я хочу учить его…
Отроческий
период жизни
III.
137. Человек и гражданин, кто бы он ни был,
не может предложить обществу иного
имущества, кроме самого себя; все
остальное его имущество уже принадлежит
обществу, помимо воли его; и когда человек
богат, то или он не пользуется богатством,
или вместе с ним пользуется и публика.
В первом случае он крадет у других то,
чего лишает себя самого, а во втором
случае ничем не жертвует обществу…
Несправедливо было бы, если бы сделанное
для общества одним человеком освобождало
другого от его собственного долга; ибо
каждый … может платить лишь за себя
самого, и ни один отец не может передать
своему сыну право быть бесполезным для
своих ближних; а между тем он это именно
и делает, когда передает ему, как вы
предлагаете, свои богатства, которые
служат доказательством труда и наградой
за него. Кто в праздности проедает то,
чего сам не заработал, тот ворует это
последнее … Труд, значит, есть неизбежная
обязанность для человека, живущего в
обществе. Всякий праздный гражданин –
богатый или бедный, сильный или слабый
– есть плут…
III.
140. Буква убивает, дух оживляет. Дело не
столько в том, чтобы научить ремеслу
ради самого знания ремесла, сколько в
том, чтобы победить предрассудки,
выражающиеся в презрение к нему. Вам
никогда не придется зарабатывать свое
пропитание. Ну, что ж? – тем хуже, тем хуже
для вас! Чтобы подчинить себе судьбу и
вещи, начните с того, чтобы стать
независимым от них. Чтобы царствовать
путем мнения, воцаритесь сначала над
этим мнением…
Юношеский
возраст
IV.
97. В естественном состоянии существует
равенство фактическое, действительное
и неразрушимое, потому что в этом
состоянии невозможно, чтобы простого
отличия одного человека от другого было
достаточно для того, чтоб одного сделать
зависимым от другого. В гражданском
состоянии существует химерическое и
призрачное равенство прав, потому что
средства, предназначенные для поддержания
его, сами служат для его разрушения и
потому что общественная сила, соединяющаяся
с более сильным, чтобы подавить слабого,
нарушает тот род равновесия, который
установила между ними природа. Из этого
первого противоречия вытекают все те,
которые замечаются в гражданском строе
между внешностью и действительностью.
Всегда множество будет приносимо в
жертву небольшому числу, интерес
общественный – частному интересу; всегда
эти благовидные названия: справедливость
и подчинение – будут служить орудием
насилию и оружием несправедливости;
отсюда следует, что знатные сословия,
которые выставляют себя полезными для
других, в действительности полезны
только самим себе – в ущерб другим; по
этому критерию следует судить и об
уважении, которого они заслуживают по
справедливости и по требованиям разума…
Цит.
по изданию: Хрестоматия по истории
зарубежной педагогики / Сост. А.И.Пискунов.
М., 1981. С. 205, 225-227, 234-235.
Соседние файлы в предмете [НЕСОРТИРОВАННОЕ]
- #
- #
- #
- #
- #
- #
- #
- #
- #
- #
- #