И лет да пользы нет
брезглив ко злу, к добру ленив,
по часу в день бывал я счастлив,
тетрадь к сожительству склонив.
* * *
В конторах служат сотни дур,
бранящих дом, плиту и тряпку;
у тех, кто служит чересчур,
перерастает матка – в папку.
* * *
Не суйся запевалой и горнистом,
но с бодростью и следуй, и веди;
мужчина быть обязан оптимистом,
все лучшее имея впереди.
* * *
Я на карьеру, быт и вещи
не тратил мыслей и трудов,
я очень баб любил и женщин,
а также девушек и вдов.
* * *
Есть страсти, коим в восхваление
ничто нигде никем не сказано;
я славлю лень – преодоление
корысти, совести и разума.
* * *
Наш век легко плодит субъекта
с холодной згой в очах порочных,
с мешком гавна и интеллекта
на двух конечностях непрочных.
* * *
Снегом порошит моя усталость,
жизнь уже не книга, а страница,
в сердце – нарастающая жалость
к тем, кто мельтешит и суетится.
* * *
В советах нету благодати
и большей частью пользы нет,
и чем дурак мудаковатей,
тем он обильней на совет.
* * *
Крутой и трогательно чистый,
весомо, явственно и внятно
от нищих духом – дух мясистый
витает в воздухе приятно.
* * *
Человек без тугой и упрямой
самовольной повадки в решениях
постепенно становится дамой,
искушенной во всех отношениях.
* * *
Саднит на душе, как ожог,
тоска соучастия в спорах
с обилием творческих жоп,
весьма в извержении скорых.
* * *
Владыкой мира станет труд,
когда вино польет из пушек,
и разом в девственность впадут
пятнадцать тысяч потаскушек.
* * *
Никуда не уйдя ни на чуть,
мы все силы кладем на кружение,
ибо верим не в пройденный путь,
а в творимое нами движение.
* * *
Ты вечно встревожен, в поту, что в соку,
торопишься так, словно смерть уже рядом;
ты, видно, зачат был на полном скаку
каким-то летящим в ночи конокрадом.
* * *
По ветвям! К бананам! Где успех!
И престиж! Еще один прыжок!
Сотни обезьян стремятся вверх,
и ужасен вид их голых жоп.
* * *
Я уважаю лень за то, что
в ее бездейственной тиши
живую мысль питает почва
моей несуетной души.
* * *
Сказавши, не солгав и не похвастав,
что страху я не слишком поддаюсь,
не скрою, что боюсь энтузиастов
и очень активистов я боюсь.
* * *
Я прожил жизнь как дилетант —
ни в чем ни знаний, ни системы,
зато писал я не диктант,
а сочинение без темы.
* * *
Чтобы вдоволь радости отведать
и по жизни вольно кочевать,
надо рано утром пообедать
и к закату переночевать.
* * *
Гниенье основ – анекдота основа,
а в нем стало явно видней,
что в русской комедии много смешного,
но мало веселого в ней.
* * *
Вкушая бытия густой напиток,
трясясь по колее, людьми изрытой,
я понял, что серьезности избыток —
примета недостаточности скрытой.
* * *
У тех, в ком унылое сердце,
и мысли – тоскою моренные,
а если подробней всмотреться,
у бедных и яйца – вареные.
* * *
О чем хлопочут червяки?
Чего достигнуть норовят?
Чтоб жизней их черновики
в питоны вывели червят.
* * *
Не жалею хмельных промелькнувших годов,
не стыжусь их шального веселья,
есть безделье, которое выше трудов,
есть труды, что позорней безделья.
* * *
Этот тип – начальник, вероятно:
если он растерян, огорошен,
если ветер дует непонятно —
он потеет чем-то нехорошим.
* * *
Подпольно, исподволь, подспудно,
родясь, как в городе – цветы,
растут в нас мысли, корчась трудно
сквозь битый камень суеты.
* * *
Творимое с умом и не шутя
безделье освежает наши души;
с утра я лодырь, вечером – лентяй,
и только в промежутке бью баклуши.
* * *
Уже с утра, еще в кровати,
я говорю несчетный раз,
что всех на свете виноватей —
Господь, на труд обрекший нас.
* * *
Как ни туманна эта версия,
но в жизни каждого из нас
есть грибоедовская Персия
и есть мартыновский Кавказ.
* * *
Лишь тот вполне благочестив,
кто время попусту не тратил,
а, смело пояс распустив,
земной отведал благодати.
* * *
Расчетлив ты, предусмотрителен,
душе неведомы гримасы,
ты не дитя живых родителей,
а комплекс компаса и кассы.
* * *
Чуждаясь и пиров, и женских спален,
и быта с его мусорными свалками,
настолько стал стерильно идеален,
что даже по нужде ходил фиалками.
* * *
О равенстве мы заняты заботами,
болота и холмы равняем мы;
холмы, когда уравнены с болотами,
становятся болотами холмы.
* * *
Так привык на виду быть везде,
за престиж постоянно в ответе,
что, закрывшись по малой нужде,
держит хер, как бокал на банкете.
* * *
Живи, покуда жив. Среди потопа,
которому вот-вот наступит срок,
поверь – наверняка мелькнет и жопа,
которую напрасно ты берег.
* * *
Мужчины – безусловный авангард
всех дивных человеческих затей,
и жаль, что не умерен их азарт
ношением и родами детей.
* * *
Так ловко стали пресмыкаться
сейчас в чиновничьих кругах,
что могут с легкостью сморкаться
посредством пальцев на ногах.
* * *
Сколько света от схватки идей,
сколько свежести в чувственной гамме,
но насмотришься сук и блядей —
жирно чавкает грязь под ногами.
* * *
Над злой тоской больниц и тюрем,
над нашей мышьей суетой,
дымами труб насквозь прокурен,
витает вряд ли дух святой.
* * *
Я чужд рассудочным заботам
и очень счастлив, что таков:
Бог благосклонен к идиотам
и обожает мудаков.
* * *
Есть люди – прекрасны их лица,
и уровень мысли высок,
но в них вместо крови струится
горячий желудочный сок.
* * *
Погрязши в тупых ежедневных делах
и в них находя развлечение,
заблудшие души в блудливых телах
теряют свое назначение.
* * *
Очень жаль мне мое поколение,
обделенное вольной игрой:
у одних плоскостопо мышление,
у других – на душе геморрой.
* * *
Пора! Теперь меня благослови
в путь осени, дождей и листопада,
от пламени цветенья и любви
до пепла увяданья и распада.
* * *
Дана лишь тем была недаром
текучка здешней суеты,
кто растопил душевным жаром
хоть каплю вечной мерзоты.
* * *
Любовь Андреевна. Я не могу усидеть, не в состоянии… (Вскрикивает и ходит в сильном волнении.) Я не переживу этой радости… Смейтесь надо мной, я глупая… Шкафик мой родной… (Целует шкаф.) Столик мой.
Гаев. А без тебя тут няня умерла.
Любовь Андреевна(садится и пьет кофе). Да, царство небесное. Мне писали.
Гаев. И Анастасий умер. Петрушка Косой от меня ушел и теперь в городе у пристава живет. (Вынимает из кармана коробку с леденцами, сосет.)
Пищик. Дочка моя, Дашенька… вам кланяется…
Лопахин. Мне хочется сказать вам что-нибудь очень приятное, веселое. (Взглянув на часы.) Сейчас уеду, некогда разговаривать… ну, да я в двух-трех словах. Вам уже известно, вишневый сад ваш продается за долги, на двадцать второе августа назначены торги, но вы не беспокойтесь, моя дорогая, спите себе спокойно, выход есть… Вот мой проект. Прошу внимания! Ваше имение находится только в двадцати верстах от города, возле прошла железная дорога, и если вишневый сад и землю по реке разбить на дачные участки и отдавать потом в аренду под дачи, то вы будете иметь самое малое двадцать пять тысяч в год дохода.
Гаев. Извините, какая чепуха!
Любовь Андреевна. Я вас не совсем понимаю, Ермолай Алексеич.
Лопахин. Вы будете брать дачников самое малое по двадцать пять рублей в год за десятину, и если теперь же объявите, то, я ручаюсь чем угодно, у вас до осени не останется ни одного свободного клочка, все разберут. Одним словом, поздравляю, вы спасены. Местоположение чудесное, река глубокая. Только, конечно, нужно поубрать, почистить… например, скажем, снести все старые постройки, вот этот дом, который уже никуда не годится, вырубить старый вишневый сад…
Любовь Андреевна. Вырубить? Милый мой, простите, вы ничего не понимаете. Если во всей губернии есть что-нибудь интересное, даже замечательное, так это только наш вишневый сад.
Лопахин. Замечательного в этом саду только то, что он очень большой. Вишня родится раз в два года, да и ту девать некуда, никто не покупает.
Гаев. И в «Энциклопедическом словаре» упоминается про этот сад.
Лопахин(взглянув на часы). Если ничего не придумаем и ни к чему не придем, то двадцать второго августа и вишневый сад и все имение будут продавать с аукциона. Решайтесь же! Другого выхода нет, клянусь вам. Нет и нет.
Фирс. В прежнее время, лет сорок-пятьдесят назад, вишню сушили, мочили, мариновали, варенье варили, и, бывало…
Гаев. Помолчи, Фирс.
Фирс. И, бывало, сушеную вишню возами отправляли в Москву и в Харьков. Денег было! И сушеная вишня тогда была мягкая, сочная, сладкая, душистая… Способ тогда знали…
Любовь Андреевна. А где же теперь этот способ?
Фирс. Забыли. Никто не помнит.
Пищик(Любови Андреевне). Что в Париже? Как? Ели лягушек?
Любовь Андреевна. Крокодилов ела.
Пищик. Вы подумайте…
Лопахин. До сих пор в деревне были только господа и мужики, а теперь появились еще дачники. Все города, даже самые небольшие, окружены теперь дачами. И можно сказать, дачник лет через двадцать размножится до необычайности. Теперь он только чай пьет на балконе, но ведь может случиться, что на своей одной десятине он займется хозяйством, и тогда ваш вишневый сад станет счастливым, богатым, роскошным…
Гаев(возмущаясь). Какая чепуха!
Входят Варя и Яша.
Варя. Тут, мамочка, вам две телеграммы. (Выбирает ключ и со звоном отпирает старинный шкаф.) Вот они.
Любовь Андреевна. Это из Парижа. (Рвет телеграммы, не прочитав.) С Парижем кончено…
Гаев. А ты знаешь, Люба, сколько этому шкафу лет? Неделю назад я выдвинул нижний ящик, гляжу, а там выжжены цифры. Шкаф сделан ровно сто лет тому назад. Каково? Можно было бы юбилей отпраздновать. Предмет неодушевленный, а все-таки как-никак книжный шкаф.
Пищик(удивленно). Сто лет… Вы подумайте!..
Гаев. Да… Это вещь… (Ощупав шкаф.) Дорогой, многоуважаемый шкаф! Приветствую твое существование, которое вот уже больше ста лет было направлено к светлым идеалам добра и справедливости; твой молчаливый призыв к плодотворной работе не ослабевал в течение ста лет, поддерживая (сквозь слезы) в поколениях нашего рода бодрость, веру в лучшее будущее и воспитывая в нас идеалы добра и общественного самосознания.
Пауза.
Лопахин. Да…
Любовь Андреевна. Ты все такой же, Леня.
Гаев(немного сконфуженный). От шара направо в угол! Режу в среднюю!
Лопахин(поглядев на часы). Ну, мне пора.
Яша(подает Любови Андреевне лекарства). Может, примете сейчас пилюли…
Пищик. Не надо принимать медикаменты, милейшая…от них ни вреда, ни пользы… Дайте-ка сюда… многоуважаемая. (Берет пилюли, высыпает их себе на ладонь, дует на них, кладет в рот и запивает квасом.) Вот!
Любовь Андреевна(испуганно). Да вы с ума сошли!
Пищик. Все пилюли принял.
Лопахин. Экая прорва.
Все смеются.
Фирс. Они были у нас на святой, полведра огурцов скушали… (Бормочет.)
Любовь Андреевна. О чем это он?
Варя. Уж три года так бормочет. Мы привыкли.
Яша. Преклонный возраст.
Шарлотта Ивановна в белом платье, очень худая, стянутая, с лорнеткой на поясе проходит через сцену.
Лопахин. Простите, Шарлотта Ивановна, я не успел еще поздороваться с вами. (Хочет поцеловать у нее руку.)
Шарлотта(отнимает руку). Если позволить вам руку, то вы потом пожелаете в локоть, потом в плечо…
Лопахин. Не везет мне сегодня.
Все смеются.
Шарлотта Ивановна, покажите фокус!
Любовь Андреевна. Шарлотта, покажите фокус!
Шарлотта. Не надо. Я спать желаю. (Уходит.)
Лопахин. Через три недели увидимся. (Целует Любови Андреевне руку.) Пока прощайте. Пора. (Гаеву.) До свидания. (Целуется с Пищиком.) До свидания. (Подает руку Варе, потом Фирсу и Яше.) Не хочется уезжать. (Любови Андреевне.) Ежели надумаете насчет дач и решите, тогда дайте знать, я взаймы тысяч пятьдесят достану. Серьезно подумайте.
Варя(сердито). Да уходите же наконец!
Лопахин. Ухожу, ухожу… (Уходит.)
Гаев. Хам. Впрочем, пардон… Варя выходит за него замуж, это Варин женишок.
Варя. Не говорите, дядечка, лишнего.
Любовь Андреевна. Что ж, Варя, я буду очень рада. Он хороший человек.
Пищик. Человек, надо правду говорить… достойнейшей… И моя Дашенька… тоже говорит, что… разные слова говорит. (Храпит, но тотчас же просыпается.) А все-таки, многоуважаемая, одолжите мне… взаймы двести сорок рублей… завтра по закладной проценты платить…
Варя(испуганно). Нету, нету!
Любовь Андреевна. У меня в самом деле нет ничего.
Пищик. Найдутся. (Смеется.) Не теряю никогда надежды. Вот, думаю, уж все пропало, погиб, ан глядь, — железная дорога по моей земле прошла, и… мне заплатили. А там, гляди, еще что-нибудь случится не сегодня-завтра… Двести тысяч выиграет Дашенька… у нее билет есть.
Любовь Андреевна. Кофе выпит, можно на покой.
Фирс(чистит щеткой Гаева, наставительно). Опять не те брюки надели. И что мне с вами делать!
Варя(тихо). Аня спит. (Тихо отворяет окно.) Уже взошло солнце, не холодно. Взгляните, мамочка: какие чудесные деревья! Боже мои, воздух! Скворцы поют!
Источник
Источник
Об этой истории я узнала не из новостей, представьте себе, а из прекрасного злободневного стихотворения, которое приведу в конце статьи. Оно заслуживает вашего внимания!
Так вот, президент Путин (это я уточняю, чтобы у некоторых не возникло каких-нибудь глупых ассоциаций или сомнений, что это был какой-то другой президент) наградил медалью ордена «За заслуги перед Отечеством» 2-й степени поп-певца ЮрКисса. Вы когда-нибудь слышали о таком? Я – нет, поскольку, вообще, такое не слушаю. Хотя о «заслугах перед Отечеством» вроде бы и должна знать из новостей. Заслуги все-таки!
И если вы никогда не слышали о ЮрКиссе, то сейчас у вас будет повод ругнуться матом. Начнем с того, что этому поющему мальчику всего 23 года! Да, вот представьте себе! В таком нежном возрасте он уже успел столько наследить в Отечестве, что даже медалью из самих инаугурационных ручек пожалован. Разумеется, мне стало интересно, за какие такие заслуги у нас нынче медали раздают.
Гуглить долго не пришлось, поскольку Юрий Владимирович Киселев (это его имя по паспорту) сам перечислил свои подвиги в Инстаграме: за организацию концертов в Крыму, Донецке и Сирии, а также за участие в восстановлении и реконструкции храмов. Во как!
По мне – ну, так себе заслуги, на подвиг не тянут. Честно говоря, не очень-то верится и в бескорыстие этого культурного деятеля, в смысле организации концертов. Не, у нас имеются, конечно, совсем патриоты-патриоты, но вот почему-то не верю, что с ЮрКиссом прям тот самый случай.
К тому же мальчик Юра – не абы какой певец. Помимо сочинения и исполнения песен, он занимается бизнесом и даже входит в совет директоров «Русской медиагруппы». Да, в 23 года – в Совет директоров медиахолдинга. А если вам название «Русская медиагруппа» ни о чем не говорит (ну, вдруг так случилось!), поясню: РМГ – холдинг, включающий в себя такие радиостанции как «Русское радио», «Хит FM », «Радио Монте-Карло» и другие.
А знаете, кто владелец этого холдинга? Если не с первого, то со второго раза наверняка угадаете. Владимир Владимирович Киселев! Папа нашего героя и по совместительству, как утверждают светские СМИ, еще по 90-м друг нашего президента. У него, у Владимира Киселева, кстати, еще один сын есть, Вова-младший, или ВладиМир, и тоже певец. Вот ведь совпадение, да? У папы группа радиостанций в кармане, а у сыновей, как по заказу, голоса прорезались и коммерческие таланты проснулись.
Подозреваю, что набегут сейчас кликуши с воплями: «Да вы что! Мальчик в горячих точках концерты давал! Он жизнью рисковал!» – ну, и дальше по методичке.
Так вот, прежде чем в комментариях тапками кидаться, сначала послушайте этого исключительно талантливого мальчика, если ушей не жалко. Как человек с требовательным музыкальным вкусом, могу лишь сказать, что у меня веские аргументы подозревать, что он в горячих точках если и пел, то не для военных, а своим вокалом пленных пытал. Тогда, спору нет, он проявлял исключительный героизм и гражданскую сознательность в нелегком военном деле. Все остальные версии не считовые и рассматриваться всерьез не могут.
В общем, скандал после награждения поднялся страшный. Сразу вспомнили, что та же Чичерина регулярно выезжает с концертами на Донбасс, но при этом имеет всего одну награду, и ту от ЛНР. А Леонид Ярмольник так удивился, что решил, что это какое-то недоразумение, опечатка и, вообще роковая ошибка, и предложил забрать у мальчика награду: зеленый, мол, и маленький, пускай еще по сириям покатается!
Не обходится и без стеба. Так, младшему сыну Вове шутники прочат награду «За заслуги перед Отечеством» 1-й степени за исключительно патриотическую песню «Письмо президенту». Вот несколько отрывков из этого образца современного патриотического жанра.
Родился я в тот день и год,
Когда вознес его народ,
И он в Кремле дал клятву мне
И всей огромнейшей стране.
Или вот:
Товарищ президент,
и мне, и всем моим друзьям,
и даже девушке моей
не надо вовсе перемен.
Товарищ президент,
я присягнуть готов вождю
за то, что подняли страну с колен.
А во самое шедеваральное:
Зауважали вас тогда
И приняли за пацана,
Когда, пообещав мочить врага,
Не дрогнула у вас рука…
Сказал тогда мне мой отец:
«Бери пример, Вован-малец,
Красавец президент у нас —
Мужчина!». А я смолчу уж про Донбасс
И Крым к России прирастили…
Честно говоря, прочитав, я даже речи лишилась. Вот это лизнул так лизнул! Кто-нибудь готов переплюнуть, а?!
А теперь обещанное стихотворение, которое тоже отчасти про президента, но мне оно больше душу греет, чем опусы олигархических сынков. Надеюсь, вам оно тоже понравится.
НЕпоэт/ Олег Ломовой/
ЗА ЗАСЛУГИ
(Обращение НЕпоэта к самому себе)
Что загрустил, лысомордина?
Подлец, либерал и крыса?
Хочешь почетного Ордена
Такого, как у Юркисса?
Любишь медали Володины?
Задумайся на досуге:
А что ты сделал для Родины?
Какие твои заслуги?
Не понимаю в натуре я
Амбиций такого рода
Смотри: сколько пользы от Юрия,
А Юре – 23 года!
Скачет Юркисс по сцене,
Хит плодит, за хитом,
И тем Отечеству ценен,
Что исполняет Ртом.
За это, – ширинка тресни!
– Ему и оказана Честь.
Ты слышал те Дивные Песни?
Не слышал? А они ЕСТЬ!!!
Целуют плакаты Юркисса,
Ловят Юркисса с эфира:
Старая дева Лариса,
Юная дева Глафира.
Любят Юркисса и верят:
Он в орденоносцы гож.
Вот вам «заслуги перед»
И «После Отечества» – тож.
Для всей креативной нечисти
Маленький, но Сюрприз:
Искали «пророка в отечестве»?
Имя ему – Юркисс.
Он папой в капусте найден,
На верный поставлен путь,
За это ему и даден
Орден на впалую грудь.
Веселые буги-вуги,
В перьях кордебалет…
У Юркисса – есть Заслуги
У НЕпоэта – НЕТ!
P.S.
Смотрю я на «песни-танцы»,
Довольно противная рожица!
Правы были Спартанцы:
Не всякий должен размножиться.
Чем так «служить» Отечеству,
Царькам вознося хвалы,
Лучше уж во младенчестве,
За ногу, и со скалы…
Источник
Средь малых действуя, мельчаешь,
А средь больших и сам растешь.
– Так кто ж ты, наконец?
– Я – часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо.
Остановись, мгновенье, ты прекрасно!
Связаться с дураком и сатане накладно.
Что нужно нам – того не знаем мы,
Что ж знаем мы – того для нас не надо.
Я утром просыпаюсь с содроганием
И чуть не плачу, зная наперёд,
Что день пройдёт, глухой к моим желаньям,
И в исполненье их не приведёт.
Кто ищет, вынужден блуждать.
И слишком стар, чтоб знать одни забавы,
И слишком юн, чтоб вовсе не желать.
Всегда желанье с разумом боролось,
Довольство не спасает от фантазий,
В привычном счастье есть однообразье,
Дай людям солнце — захотят на полюс.
Я рад бы к черту провалиться,
Когда бы сам я не был черт!
Покинутый вдали родимый край
Всегда в разлуке дорог, словно рай.
Нет ничего отвратительнее большинства.
Цените время: дни уходят невозвратно!
Ты — то, что представляешь ты собою.
Надень парик с мильоном завитков,
Повысь каблук на несколько вершков,
Ты — это только ты, не что иное.
Во всем большом есть постепенность,
А не внезапность и мгновенность.
Бояться горя – счастия не знать.
Нужда сильнее, чем закон.
Что было прежде, то и тут:
Весь мир, любя лишь игры и забавы,
В конце концов — один огромный шут.
Живейшие и лучшие мечты
В нас гибнут средь житейской суеты.
Да, хорошо, конечно, где нас нет;
Когда привычный угол мы теряем,
Он поневоле кажется нам раем.
Наружный блеск рассчитан на мгновенье,
А правда переходит в поколенья.
Поцелуй – это когда две души встречаются между собой кончиками губ.
Неблагодарность — род слабости. Выдающиеся люди никогда не бывают неблагодарными.
Каким путем вошел, таким и выходить.
Мы драпируем способами всеми
Свое безволье, трусость, слабость, лень.
Нам служит ширмой состраданья бремя,
И совесть, и любая дребедень.
И кто собой не в состоянье властвовать,
Тот властвовать желает над соседями.
Распорядись собой, прими решенье,
Хотя бы и ценой уничтоженья.
Лишь тот достоин жизни и свободы,
Кто каждый день за них идёт на бой.
Пергаменты не утоляют жажды.
Ключ мудрости не на страницах книг.
Кто к тайнам жизни рвется мыслью каждой,
В своей душе находит их родник.
Учитесь честно достигать успеха
И привлекать благодаря уму.
А побрякушки, гулкие, как эхо,
Подделка и не нужны никому.
Есть две мирные формы насилия: закон и приличия.
Человек познает сам себя только в той мере, в какой он познает мир.
Но жалок тот, кто копит мертвый хлам.
Что миг рождает, то на пользу нам.
Я богословьем овладел,
Над философией корпел,
Юриспруденцию долбил
И медицину изучил.
Однако я при этом всем
Был и остался дураком.
В ком больше силы — тот и прав.
Никто не спросит: «Чьё богатство?
Где взято и какой ценой?»
Война, торговля и пиратство —
Три вида сущности одной.
Но там, где все горды развратом,
Понятия перемешав,
Там правый будет виноватым,
А виноватый будет прав.
Лишь тот внимания женщин стоит,
Кто их умеет защищать.
Вся суть в естественных правах.
А их и втаптывают в прах.
Где глупость — образец, там разум — безумие.
Судья, который не способен карать, становится в конце концов сообщником преступления.
Из всех воров дураки самые вредные: они одновременно похищают у нас время и настроение.
Чистая душа в своём исканье смутном
Сознанья истины полна!
Подражать другим не надо
И бояться неудач.
Побеждает все преграды,
Кто понятлив и горяч.
Большое множество простых умов
Живет постройкой карточных домов.
В том, что известно, пользы нет,
Одно неведомое нужно.
Мода терпит сумасбродства
И не любит естества.
Пусть чередуются весь век
Счастливый рок и рок несчастный.
В неутомимости всечасной
Себя находит человек.
Я не создан для этого мира, где стоит только выйти из дому, как попадаешь в сплошное дерьмо.
Да разве любовь имеет что-либо общее с умом!
Лишь из души должна стремиться речь,
Чтоб прелестью правдивой, неподдельной,
Сердца людские тронуть и увлечь!
Без души и помыслов высоких
Живых путей от сердца к сердцу нет.
Все отцы хотят, чтобы их дети осуществили то, что не удалось им самим.
Надеяться всегда лучше, чем отчаиваться.
Нет такой глупости, которую нельзя было бы исправить при помощи ума, и нет такой мудрости, которую нельзя было бы испортить при помощи глупости.
Любовь — вещь идеальная, супружество — реальная; смешение реального с идеальным никогда не проходит безнаказанно.
Блуждает человек, пока в нем есть стремленья.
Глупцы довольствуются тем,
Что видят смысл во всяком слове.
Быть только чертом без чертовок
Не стоило бы ни черта.
Но вновь безволье, и упадок,
И вялость в мыслях, и разброд.
Как часто этот беспорядок
За просветленьем настает!
Лень и недоразумение делают несравненно больше зла на свете, чем злоба и коварство.
Молодость больше любит быть поощряемой, нежели обучаемой.
Время — вернейший союзник упорства.
Есть книги, из которых можно узнать обо всем и ничего не понять.
Гораздо легче найти ошибку, нежели истину. Ошибка лежит на поверхности, и ее замечаешь сразу, а истина скрыта в глубине, и не всякий может отыскать ее.
Тот, кто ничего не знает, всему верит.
Ничего не потеряно, пока не потеряно все.
Каждый человек из скудости ума старается воспитать другого человека по собственному подобию.
Искусство вечно, жизнь коротка.
Чаще всего дурное настроение происходит от внутренней досады на собственное несовершенство, от недовольства самим собой, неизбежно связанного с завистью, которую, в свою очередь, разжигает нелепое тщеславие.
Первое и последнее, требуемое от гения, — это истинность.
Источник