Какая польза от молитвы за усопших
На днях отпевал пожилую женщину. После отпевания обратился
к родственникам с напутственным словом. Говорил, как
обычно в таких случаях, о том, что у Бога все живы, что
наша цель – это достижение благословенного единства
с Ним и единственное, что мешает нам в достижении этой
цели, – это наши грехи. И что не всегда, к
сожалению, человек успевает принести достойные плоды
покаяния, так что нам надо крепко молиться о прощении
грехов наших усопших сродников… А чтобы мы могли
благотворно влиять на их загробную участь, чтобы молитвы
наши были услышаны, надо стараться жить по правде Божией,
потому что между нашим духовным, нравственным состоянием и
действенностью нашей молитвы существует прямая связь.
Вот
я все это сказал, попрощался с родственниками, иду к
машине, и тут ко мне подходит женщина и говорит:
«Батюшка! Вы вот сейчас там
рассказывали… Но ведь мы не можем влиять на
загробную участь человека. Как в Библии говорится,
помните: “Брат брата не вымолит”?»
Я таких слов не помню и честно в этом признался, но
притом напомнил еще, что Библия – это целостная
книга и неправильно выхватывать из нее какие-то куски
вне контекста, вне понимания, по какому поводу,
когда, кем и кому это было сказано. Впрочем, женщина
продолжала говорить о своем. О том, что человек
получает после смерти только то, что он заслужил, и
никакие молитвы близких ни помочь, ни облегчить его
участь уже не могут. И она настаивала именно на том,
что в Библии о таком отношении к умершим ничего не
говорится – то есть о том, что есть смысл за
них молиться, что им можно как-то помочь.
Я люблю такие неожиданные встречи, но, к сожалению, меня
уже ждали другие люди, и не было возможности нам
поговорить подробнее. Я только пригласил женщину на беседу
в храм. Есть, правда, сомнение, придет ли она,
хотя… и надежда, конечно, есть. Чего не бывает в
жизни! Насторожило меня только то, что что-то нарочитое,
упрямое было в ее словах; жаль, я не успел у нее спросить,
не принадлежит ли она к иной конфессии. Ну да ладно.
Итак, есть ли в Библии упоминание о том, что молитвы за
усопших имеют какой-то смысл? И могут ли молитвы влиять на
загробную участь наших близких? Вопросы интересные и
важные. И мне захотелось поговорить об этом более
основательно. Может быть, добрая женщина, которую я
встретил, прочтет мою писанину, и наша беседа, таким
образом, продолжится, а может быть, она и придет
когда-нибудь в храм, если не в мой, так в другой. Во
всяком случае, я бы этого очень хотел.
Начнем вот с чего. Что меня заставило подумать об
инославном происхождении рассуждений этой женщины? Это
слова: «В Библии этого нет». Это типично
протестантская постановка вопроса. Но дело вот в чем.
Несмотря на всю исключительную важность Библии, этой
святой книгой не исчерпывается вся полнота жизни, все ее
разнообразие, в том числе и жизни духовной всего
человечества, различных народов и каждого человека в
отдельности. Можно сказать, что Библия – это
выражение, существенное воплощение этой жизни. Но также
Библия и часть этой жизни. А все, что остается
неописанным, все, что остается за пределами начертанных
слов, – это что, уже не жизнь, не завет, не
продолжение непосредственных и живых отношений Бога и
человека?
Важно еще помнить вот о чем. Господь создал Церковь, в
которой непостижимыми путями происходит наше спасение, и
именно Церковь есть, по слову апостола Павла, «столп
и утверждение истины» (1 Тим. 3: 15). Церковь
– это тело Христово. То есть это и есть Сам Христос,
живущий здесь и сейчас, говорящий с нами, открывающий нам
Свою волю, милующий и спасающий… Вот это очень
важно понять. Церковь и есть та самая жизнь, которой мы
можем и должны приобщиться, к голосу которой должны
прислушиваться, потому что голос ее и есть голос Бога, Его
глагол, вечно рождающийся и вечно обращенный к нам.
Вырывать Библию из контекста Церкви и пытаться что-то в
ней понять – это занятие, как ни жестко это звучит,
совершенно бесперспективное. Единственный положительный
исход такого чтения или изучения Библии может заключаться
в том, что человек придет в Церковь и станет
действительным участником жизни Христа. Тогда все встанет
на свои места, тогда слова Писания обретут для человека
великую преображающую силу, станут тем самым «мечом
обоюдоострым», который проникает даже до разделения
души и духа (Евр. 4: 12).
Кроме Священного Писания в Православной Церкви есть еще
понятие Священного Предания, то есть понятие об истине,
которая продолжает нас просвещать, поучать не только со
страниц Библии, но и примером жизни святых людей, их
«словом, житием, любовью, духом, верою,
чистотой» (1 Тим. 4: 12). Поучает нас посредством
святых тот самый Дух Святой, Которым создана и Которым
живет Церковь во всей своей соборной полноте.
«Слушающий вас Меня слушает, и отвергающийся вас
Меня отвергается» (Лк. 10: 16), – говорит
Господь Своим ученикам, и то, что говорили апостолы, чему
они учили, не все, конечно, было записано. Многое с
исключительным благоговением и трепетом сохранялось и
хранится до сих пор как Церковное Предание. Со временем,
кстати, это Предание, передаваемое из уст в уста, было
записано и в иных книгах, кроме новозаветных. Это и
послания ближайших учеников апостолов, а затем учеников их
учеников и так далее… Но не следует думать, что
истина, передаваемая из уст в уста, неизбежно искажалась,
как в «испорченном телефоне». Такое искажение
(неизбежное в делах житейских) немыслимо в делах
церковных, и именно в той части, которая относится к
нашему спасению, потому что Церковь – это и есть
истина, Церковь и есть Сам Христос, Его Духом Церковь
содержится и управляется. Это важно понять: наши
человеческие, греховные оценки и критерии неприменимы к
Церкви. Все те беззакония и заблуждения и нестроения,
которые мы видим, и даже часто, в церковной ограде, к
Церкви, к ее сущностному содержанию не имеют никакого
отношения. И потому важно понимать, что в Церкви
принадлежит ее естеству, естеству Божественной и
непререкаемой истины, а что относится к человеческой,
греховной немощи и относится, если можно так сказать, к
пограничной, «околоцерковной» области. Но
чтобы во всем этом разобраться, нужно, вне всякого
сомнения, самому быть внутри Церкви, быть причастником
того Духа Христова, Которым Церковь и живет, и движется, и
существует.
Всегда Церковь жила верой в то, что загробная участь людей
до Страшного суда не решена окончательно и что живущие
здесь, на земле, могут своими молитвами благотворно влиять
на загробную участь своих родных и близких. Повторю: это
учение существовало всегда, но действенную силу оно
приобрело с пришествием в мир Спасителя, благодаря Его
искупительной жертве за наши грехи. И мы попытаемся, пусть
очень коротко, проследить историю отношения к молитве за
усопших в Ветхозаветной и Новозаветной Церкви.
Хоть мы и знаем, что до прихода в мир Спасителя загробная
участь всех людей была пусть в разной степени, но все-таки
печальна и безотрадна в силу полного господства над
человеком греха, но и в Ветхом Завете мы находим примеры
молитв людей, живущих на земле, об умерших.
Самый яркий такой пример – это молитва иудеев за
своих собратьев, погибших на поле брани.
После битвы с идумеями под хитонами падших в сражении
иудейских воинов были обнаружены посвященные иамнийским
идолам вещи, захваченные в качестве трофеев. Поскольку
подобное приобретение было явно греховным, то
«сделалось всем явно, по какой причине они (воины)
пали». И тогда все иудеи обратились с молитвой к
Богу, «прося, да будет совершенно изглажен содеянный
грех». Больше того, сделав сбор со всех
присутствующих, Иуда Маккавей послал приношение в
Иерусалим, чтобы в храме «принесли жертву за
грех» погибших, и, по слову Писания, он
«поступил весьма хорошо и благочестно, помышляя о
воскресении…» – то есть заботясь о
прощении своих собратьев в день Страшного суда.
«Посему принес за умерших умилостивительную жертву,
да разрешатся от греха» (см.: 2 Мак. 12:
39–45). Отрывок совершенно исчерпывающий для того,
чтобы понять, что и в ветхозаветные времена существовала
традиция молитвы и принесения жертв за умерших.
Можно сказать, что эта традиция носила профетический,
пророческий характер, потому что реальное духовное
положение людей того времени не оставляло им надежды на
избавление от уз греха. Эта надежда простиралась в
будущее, связана была с мессианскими ожиданиями и
предчувствиями.
Теперь насчет «брат брата не вымолит». Сразу
скажу, что таких слов в Библии нет, но можно предположить,
что женщина имела в виду следующие слова из Псалтири:
«Человек никак не искупит брата своего и не даст
Богу выкупа за него» (Пс. 48: 8). Предположим, что
это и есть те самые слова, тогда попытаемся понять, каков
же их смысл.
В этом псалме звучат слова предупреждения, обращенные к
живущим здесь, на земле, чтобы они помнили о страшном дне
суда Божиего и не надеялись на свое богатство, силу и
власть, а старались проводить время земной жизни в
покаянии и чистоте. Главное содержание стиха – это
обличение нераскаянных. Ибо в день Страшного суда никто не
избавит нас от праведного суда Божиего – не только
посторонний человек, но даже и самый близкий, как,
например, любящий брат.
Но заметим, что здесь идет речь именно о Страшном суде, о
последнем, решающем слове, в то время как до этого
момента, по учению святых отцов, есть еще время для
покаяния живущих здесь, на земле, и есть еще время для
умилостивления Господа и принесения Ему за усопших жертв
духовных и вещественных.
Святитель Василий Великий толкует этот отрывок в том
смысле, что все ветхозаветные люди и даже пророки были
связаны грехом и как связанные не имели власть освобождать
кого бы то ни было от уз смертных, но когда явился Господь
Иисус Христос – совершенный Человек и совершенный
Бог, – Он Своей властью искупил нас от вечной смерти
и в Его лице мы имеем упование и надежду на спасение.
То есть отношение к загробной участи усопших во времена
ветхозаветные и отношение к их участи после пришествия в
мир Спасителя разнятся именно тем, что Господь Своей
искупительной жертвой приобрел власть и в загробной жизни
переменять участь людей с худшей на лучшую. Это мы знаем и
из события сошествия Христа во ад, где Он освободил от
мучительных уз не только праведников, но и кающихся
грешников.
Несомненно, что только Господь может определить загробную
участь человека, и несомненно, что участь эта напрямую
зависит от образа веры и жизни человека здесь, на земле.
Но несомненно также и то, что возможно и даже необходимо
молиться за наших родных и близких, прося Господа о
прощении их грехов, и несомненно, что молитвы эти не
бывают напрасны, если мы только стараемся сами слушать
Господа и жить по Его заповедям.
Подводя итог, можно сказать так. Молитва за усопших, тем
паче горячая молитва, исполненная любви и самоотвержения,
приятна Богу и, если можно так сказать, склоняет Его на
милость по отношению к тому, кто молится, и к исполнению
Его просьбы. Множество подтверждений тому мы находим в
Новом Завете. Так, Сам Господь говорит: «Все, чего
ни попросите в молитве с верою, получите» (Мф. 21:
22). Апостол Иаков заповедует «молиться друг за
друга», нигде не уточняя, что это относится только к
живущим здесь, на земле. Апостол Петр призывает
«постоянно любить друг друга от чистого
сердца» (1 Пет. 1: 22), также не ограничивая эту
любовь только отношениями земной жизни. Больше того,
именно «от избытка сердца глаголют уста», и
первым изъявлением этой полноты для верующего человека
является молитва, в том числе и молитва о близких.
Главное здесь в том, что сострадание, милосердие и любовь,
проявляемые человеком в молитве за усопших, угодны Богу,
привлекают Его благодать, потому что эти качества –
любовь, милосердие и сострадание – и есть качества
Самого Бога.
Источник
— Геронда, могут ли молиться осуждённые усопшие?
— Они приходят в чувство и просят помощи, однако помочь себе уже не могут. Те, кто находится в аду, хотели бы от Христа только одного: чтобы Он дал им пять минут земной жизни, чтобы покаяться. Мы, живущие на земле, имеем запас времени на покаяние, тогда как несчастные усопшие уже не могут сами улучшить своё положение, но ждут помощи от нас. Поэтому мы обязаны помогать им своей молитвой.
Помысл говорит мне, что только десять процентов осуждённых усопших находятся в состоянии демоническом и, будучи в аду, хулят Бога, подобно тому как это делают демоны. Эти души не только не просят помощи, но и не приемлют её. Да и зачем им помощь? Что может сделать для них Бог? Представьте, что ребёнок уходит из дома своего отца, растрачивает всё его имущество и вдобавок ко всему ещё и поносит отца последними словами. Э-э, чем тогда может помочь ему отец? Однако другие осуждённые в аду — те, у кого есть немного любочестия, ощущают свою вину, каются и страдают за свои грехи. Они взывают о помощи и получают существенную помощь от молитв верующих. То есть сейчас Бог даёт этим осуждённым людям благоприятную возможность получать помощь до тех пор, пока не наступит Второе Пришествие. В жизни земной друг царя может походатайствовать перед ним, чтобы помочь какому-то осуждённому. Подобно этому, если человек «друг» Бога, то он может походатайствовать своей молитвой перед Богом и исходатайствовать осуждённым усопшим перевод из одной «темницы» в другую — в лучшую, из одной «камеры» в другую, более удобную. Он даже может исходатайствовать им перевод из «камеры» в какую-нибудь «комнату» или «квартиру».
Подобно тому как, навещая заключённых, мы приносим им прохладительные напитки и тому подобное и облегчаем тем самым их страдания, так же мы облегчаем страдания усопших молитвами и милостынями, которые совершаем об упокоении их душ. Молитвы живых об усопших и совершаемые об их упокоении службы — это последняя возможность получить помощь, которую даёт усопшим Бог — до Второго Пришествия. После конечного Суда возможности получить помощь у них уже не будет.
Бог хочет помочь усопшим, потому что Ему больно за них, однако Он не делает этого, потому что у Него есть благородство. Он не хочет дать диаволу права сказать: «Как же Ты спасаешь этого грешника, ведь он совсем не трудился?». Однако, молясь за усопших, мы даём Богу «право» на вмешательство. Надо сказать и о том, что в большее «умиление» Бога приводят наши молитвы об усопших, чем о живых.
Поэтому наша Церковь и установила освящение заупокойного колива, заупокойные службы, панихиды. Заупокойные службы — это самый лучший адвокат о душах усопших. Заупокойные службы обладают такой силой, что могут даже вывести душу из ада. И вы после каждой Божественной Литургии освящайте коливо за усопших. В пшенице есть смысл: «сеется в тлении, восстает в нетлении», — говорит Священное Писание. В миру некоторые люди ленятся сварить немного пшеницы и несут в церковь изюм, печенье, бисквиты, чтобы священники прочитали над всем этим молитву об упокоении усопших. А на Святой Горе старенькие монахи за каждой Божественной Литургией освящают коливо и за усопших, и за празднуемого Святого, для того чтобы иметь его благословение.
— Геронда, а люди, умершие недавно, имеют большую нужду в молитве?
— Ну а как же! Когда человек только попадает в тюрьму, разве вначале ему не особенно тяжело? Будем молиться об усопших, которые не благоугодили Богу, чтобы Бог как-то помог и им. Особенно если мы знаем, что человек был жёстким или жестоким — точнее, если он казался жестоким, потому что иногда мы считаем человека жестоким, а в действительности он не таков. А если такой человек еще и жил греховно, то нам надо за него много молиться, подавать его имя на поминовение за Божественными литургиями, записывать его на сорокоусты и давать беднякам милостыню о спасении его души, для того чтобы, услышав молитву бедняков: «Да будет благословен его прах», Бог приклонился на милость и помиловал этого человека. Таким образом, то, что не сделал сам человек, сделаем за него мы. А вот если у человека была доброта, пусть он и не жил хорошо, — то от малой молитвы он получает большую пользу. Это происходит потому, что он имел доброе расположение.
Я знаю случаи, свидетельствующие о пользе, которую усопшие получают от молитвы духовных людей. Один человек пришёл ко мне в каливу и с плачем сказал: «Геронда, я перестал молиться за одного усопшего знакомого, и он явился мне во сне. «Ты, — сказал он, — не помогал мне уже двадцать дней. Ты забыл меня, и я страдаю». И действительно, я забыл о нем как раз двадцать дней назад от множества забот, и в эти дни не молился даже о себе».
— Геронда, когда кто-то умирает и нас просят помолиться о нём, то правильно ли будет совершать о его упокоении одну чётку первые сорок дней после кончины?
— Если ты молишься об усопшем по чёткам, то вместе с ним молись и о других усопших. Зачем поезду ехать в такую даль только с одним пассажиром? Ведь он может взять и других. Знаете, сколько усопших нуждаются в молитве? Несчастные просят помощи, и у них нет никого, кто бы за них помолился! Некоторые люди очень часто совершают панихиду о ком-то из своих усопших сродников. Но от этого не получает помощи даже тот человек, о котором совершается молитва, потому что такая молитва не очень-то угодна Богу. Раз они совершили об этом усопшем столько заупокойных богослужений, то пусть одновременно молятся и за других усопших.
— Геронда, иногда я начинаю беспокоиться о спасении своего отца, потому что он не имел с Церковью ни какой связи.
— Ты до последнего момента не можешь знать того, каким будет Суд Божий. Когда тебя это беспокоит? Каждую субботу?
— Я не следила. А почему каждую субботу?
— Потому что суббота — это день усопших, усопшие имеют на него право.
— Геронда, а те усопшие, за кого некому помолиться? Получают ли они помощь от молитв людей, которые молятся об усопших вообще — не называя конкретных имен?
— Конечно, получают. Я, молясь обо всех усопших, вижу во сне и своих родителей, потому что они радуются молитве, которую я совершаю. Каждый раз, когда у меня в Келье служится Божественная литургия, я совершаю и общую заупокойную литию обо всех усопших, молюсь об усопших королях, архиереях и так далее. А в конце говорю «и о их же имен не помянухом». А если иногда я опускаю молитву об усопших, то мои знакомые умершие являются мне. Один мой родственник был убит на войне, и я не записал его имя для поминовения на заупокойной литии, потому что оно было записано для поминовения на проскомидии вместе с другими, павшими смертью храбрых. И вот я увидел этого человека во весь рост стоящим передо мной во время заупокойной литии. И вы подавайте для поминовения на проскомидии не только имена больных, но и имена усопших, потому что усопшие имеют в молитвах большую нужду.
Самое лучшее поминовение усопших
Полезнее, чем все поминовения и заупокойные службы, которые мы можем совершить за усопших, будет наша внимательная жизнь, та борьба, которую мы совершаем ради того, чтобы отсечь свои недостатки и очистить душу. Ведь результатом нашей свободы от вещей материальных и от душевных страстей будет не только то, что сами мы почувствуем облегчение. Облегчение получат и усопшие праотцы всего нашего рода. Усопшие испытывают радость, если их потомок живёт с Богом. Если мы не находимся в добром духовном состоянии, то наши усопшие родители, дед и прадед, все наши предки страдают. «Посмотри-ка, как живёт наш потомок!» — говорят они и расстраиваются. Однако, если мы находимся в добром духовном устроении, они радуются, потому что были сотрудниками Бога в нашем рождении и Бог некоторым образом обязан им помочь. То есть усопшим доставит радость, если мы предпримем подвиг и постараемся благоугодить Богу своей жизнью. Поступая так, мы встретимся с нашими усопшими в Раю, и все вместе будем жить в жизни вечной.
Из этого следует, что стоит трудиться и вести брань с нашим ветхим человеком, чтобы став новым, он уже не вредил ни себе, ни другим людям, но помогал и себе, и другим — будь они живые или усопшие.
Дерзновения праведников к Богу
— Геронда, в письме к новоначальным монахам Вы пишете: «Хотя истинные монахи понимают, что то, что они получают в этой жизни, есть лишь часть райской радости и что в Раю она будет больше, но при этом из-за большой любви к своему ближнему хотят ещё пожить на земле, чтобы помочь людям молитвой, для того чтобы в дела мира вмешался Бог и мир получил помощь».
— Читай: «Монахи хотят пожить на земле, для того чтобы страдать вместе с людьми и помогать им молитвой».
— Геронда, а в жизни иной настоящий монах тоже своей молитвой будет помогать людям?
— Он будет помогать им своей молитвой и в жизни иной, но тогда он не будет страдать, тогда как сейчас он им сострадает. Он не живёт на земле припеваючи, «со счастливыми глазами и сияющим лицом»! Однако, чем большее страдание монах испытывает за своего ближнего, тем большим божественным утешением ему воздаётся, и это воздаяние некоторым образом извещает монаха, что его ближний получил пользу. Эта райская радость есть божественное воздаяние за боль, которую он испытывает за своего брата.
— Геронда, то есть святые, которых мы просим о помощи, не сострадают вместе с нами?
— Да, брат ты мой, — ведь там же нет боли! Где им страдать? В Раю? «…идеже несть болезнь, ни печаль, ни воздыхание». Разве не так говорится о Рае? Кроме того, святые [опытно] знают о том божественном воздаянии, которое восприимут люди, мучающиеся в этой жизни, и это знание доставляет им радость. Ведь иначе и Сам Бог, имея столько любви, столько сострадания, как бы мог переносить эту великую человеческую боль? Он может её переносить, потому что знает о том божественном воздаянии, которое ждёт страдающих людей. То есть, чем больше мучаются люди здесь, тем большую небесную мзду Бог откладывает им на Небе. А вот мы всего этого не видим и поэтому сострадаем тем, кому больно. Но если человек хотя бы немного видит, что ждёт страдающих в жизни иной, и знает о том божественном воздаянии, которое они получат, то его страдание не столь велико.
— Геронда, а если мы просим Бога помочь усопшему, который не нуждается в этой помощи? Тогда наша молитва совершается впустую?
— Как же она может совершаться впустую? Когда мы говорим: «Упокой раба твоего (имярек)», а этот человек в жизни иной находится близ Бога, то он на нас не обижается. Наоборот: наша молитва приводит его в умиление. «Погляди-ка, — говорит он, — я в Раю, близ Бога, а они переживают». Так наша молитва действует на любочестие этого человека, и, молясь о нас Богу, он помогает нам ещё больше. Но, кроме того, откуда ты знаешь, в каком состоянии находится тот или иной усопший? Конечно, прежде всего надо молиться о тех, о ком ты знаешь, что своей земной жизнью они огорчили Бога. Потом надо молиться о других подобных ему усопших, а после этого — молиться о всех усопших вообще.
Источник