Лицейский мудрец неопытное перо для удовольствия и пользы
Рукописи и рисунки лицеистов (фото автора)
Первый набор лицеистов объединил множество ярких личностей, и, конечно же, их индивидуальности проявили себя.
Практически сразу же начали создаваться литературные журналы. В них помещали переводы, стихи и прозу, еще несовершенные пробы пера будущих литераторов. Из статей журнала мы узнаём о жизни Лицея и Царского Села.
К сожалению, сохранилось немногое. Остальное, скорее всего, погибло зимой 1825-1826 г.г., когда по всей России сжигались бумаги, из-за которых владельца могли счесть опасным вольнодумцем, особо разбирать архивы было некогда…
Мы знаем названия – «Сарско-Сельские газеты», «Императорского Сарскосельского Лицея Вестник», «Для удовольствия и пользы», «Неопытное перо», «Юные пловцы»…
В течение трех лет, с конца 1813 года, издавался журнал «Лицейский мудрец». Сохранился альбом, собравший четыре номера за 1815 год.
Тот самый альбом
На первой странице написано: «Печатать дозволяется. Цензор барон Дельвиг». И ниже: «В типографии Данзаса» (Данзас был одним из последних по успехам, но отличался красивейшим почерком, а потому переписывал все статьи в журнал). Издателем был, видимо, Н. Корсаков. Журнал открывался обещанием: «Лицейский мудрец будет прилагать все старания свои, чтобы принести вам удовольствие». В журнале было несколько разделов – изящная словесность: проза и стихи; критика; политика, смесь, а украшали его карикатуры Илличевского. Статьи – без подписи авторов.
О чем же писали?
Были размышления (подчас, конечно, наивные) на общественно-политические темы. Были первые литературные опыты лицеистов.
Стихотворение «Зима» (автор нам неизвестен):
Дни холодные настали;
Нет цветочков на полях:
Розы, ландыши увяли;
Соловей умолк в лесах.
Дубы, сосны, мирты, ели
И зеленая трава –
Все от снега побелели,
Как от пудры голова.
Были эпиграммы, как на окружающих, например, на доктора Пешеля и Кюхельбекера:
Смотрите –
Тут Доктор, здесь Поэт:
бегите! –
так и политические
Двум А[лександрам] П[авловичам] (приписывается Пушкину)
[Роман]ов и Зернов лихой,
Вы сходны меж собою:
Зернов! хромаешь ты ногой,
[Роман]ов головою.
Но что, найду ль довольно сил
Сравненье кончить шпицом?
Тот в кухне нос переломил,
А тот [под Австерлицом.]
В скобки я взяла места, не прописанные в лицейском сборнике. Император сравнивается с А. П. Зерновым, служившим в Лицее в должности помощника гувернера. По словам М.Корфа, это был «подлый и гнусный глупец».
Но самое интересное – своеобразные «репортажи» с места событий, рисующие лицейские происшествия. Вот, например, «Письмо из Индостана к Лицейскому Мудрецу», где описывается ссора двух лицеистов: «На этих днях произошла величайшая борьба между двумя Монархиями. – Тебе известно, что в соседстве у нас находится длинная полоса земли называемая Бехелькюкериада [Кюхельбекер], производящая великий торг мерзейшими стихами… В соседстве сей Монархии находилось государство, называемое Осло-Доясомев [Мясоедов], которое известно по значительному торгу лорнетами, париками, цепочками.. и проч. и проч. – Последняя монархия, желая унизить первую, напала с великим криком на провинцию Бехелькюкериады, называемую sourde oreille [глухое ухо], которая была разграблена; но за то сия последняя отмстила ужаснейшим образом: она преследовала неприятеля и, несмотря на все усилия королевства Рейемс [гувернёр Мейер] разбила совершенно при местечках щёк, спин и проч. и проч… Снова начались сражения, но по большей части они кончились в пользу королевства Осло-Доясомева. Наконец, вся Индия [Лицей]пришла в движение и с трудом укротили бешенство сих двух Монархий, столь долго возмущающих спокойствие Индии».
На карикатуре изображены Мясоедов (с ослиной головой) и Кюхельбекер с гувернёром Мейером между ними.
Помещались и насмешки над «издателем»
«Охота
…Мудрено ль, что мы преданы охоте? ибо природа… послала нам только одного [зверя]… Однако же говорят, что он более зол, чем опасен. – Не от того ли, братцы, находите столько удовольствия травить его?.. Не позволено ли мне представить вам картинку знаменитой травли, скопированную с натуры, – нет, нарисованную только фантазией…
Вот этот человек в зеленом мундире – как он одет! какая на нем рожа! – это Италианец, это наш приятель Б…. А этот молодец, который отважнее и задорнее всех нападает на зверя, теснит его с бока, рубит его саблею, – это наш Сибиряк ….ов. А этот немчик, в кургузом фраке с лисичьей харей, с лифом на – это ….кий. А этот маленький Бутус, смотрите, как он выступает маленькой ножкой и грозит маленьким кулаком,- это… думайте, друзья, что…, что хотите, это не мое, а – ваше дело, скажу я вам в свою очередь».
Хотя имена и не названы, «скотобратцам» они были понятны.
Медведь – Данзас, редактор “Мудреца”, на которого напали товарищи, судя по описанию автора, слева направо: Броглио, Корнилов, Мартынов, Комовский.
А ещё одна карикатура, к сожалению, сохранившаяся не полностью, «Процессия усопших», изображает уволенных лицейских гувернёров. Впереди идёт М.Пилецкий-Урбанович («Мы прогоняем Пилецкого»,-запишет Пушкин в плане автобиографии, оценивая это как победу), за ним – А.Иконников, поэт-любитель, устроитель лицейского театра, изгнанный за пьянство. В «Национальных песнях» пели:
Пилецкий, пастырь душ с крестом,
Иконников с бутылью.
Об остальных можно спорить…
«Процессия усопших»
Если журнал долго не выходил, приятели в стихах подбадривали издателя:
Мудрец
Леность клонит, я засыпаю…
Ах устал, устал я писать.
Вам, друзья, теперь не мешаю,
И меня оставьте вы спать.
Протекторы.
Да вставай же, мудрец,
Скоро ль будет конец?
Не хотим дожидаться.
Или толстым дубьём,
Мудреца мы прибьём
(Мудрец, в данном случае,- это Данзас)
А когда всё же журнал перестал выходить, появилось стихотворение «Мудрец» (подражание «Певцу» Жуковского)
На кафедре, над красными столами,
Вы кипу книг не видите ль, друзья?
Печально чуть скрипит огромная доска,
И карты грустно воют над стенами.
На печке дудка и венец,
Восплачемте, друзья, – могила
Прах мудреца навек сокрыла.
Бедный мудрец!
…Друзья! восплачем над могилой,
Он был медведь, – но мишка милый,
Бедный мудрец!..
Как жаль, что многое потеряно навсегда!
Продолжение следует! Голосуйте и подписывайтесь на мой канал!
«Оглавление» всех публикаций о Лицее смотрите здесь
«Путеводитель» по всем моим публикациям о Пушкине вы можете найти здесь
Источник
«Юные пловцы»
«Литературных собраний» лицеистам было мало. Они придумали занятие еще более интересное. Лицей охватила эпидемия: все начали печататься, издавать журналы.
Поэты и прозаики несли свои творения «издателям». Расторопные «издатели» строго-настрого наказывали родным привезти альбомы и тетради с бумагой получше, в переплетах покрасивее. А затем, распределив все полученное, переписывали «творения» набело красивым и четким почерком.
В Лицее появилось великое множество рукописных изданий: «Сарско-сельские лицейские газеты», «Императорского Сарско-сельского Лицея Вестник», «Для удовольствия и пользы», «Неопытное перо», «Юные пловцы», «Сверчок», «Лицейский Мудрец» и другие журналы, названия которых неизвестны.
От лицейских журналов осталось немногое. Как ни странно, судьба их причудливо переплелась с трагическими событиями 14 декабря 1825 года.
Незадолго до восстания декабристов лицейские журналы взял у Яковлева брат Ивана Пущина Михаил. После восстания его арестовали. И среди бумаг, захваченных у него, оказались лицейские журналы. Так они и сгинули. Но из того немногого, что случайно уцелело, видно, чем заполняли лицейские «издатели» свои листки.
«Лицейский мудрец», рукописный журнал. Обложка. 1815 год.
Были здесь смешные описания различных происшествий из лицейской жизни, письма, статьи и стихи лицейских прозаиков и поэтов, рисунки, карикатуры на профессоров, гувернеров и воспитанников.
Так, в единственном сохранившемся номере журнала «Императорского Сарско-сельского Лицея Вестник» от 3 декабря 1811 года в разделе хроники описывается ссора Горчакова с Ломоносовым и Масловым, «секретная експедиция», посланная Горчаковым для переговоров с «соперниками», а также примирение «сих трех знатных особ». В разделе «Смесь» помещены стихи Илличевского, стихотворный перевод Кюхельбекера и рассуждение под названием «Истинное благополучие». Заканчивался номер «Разными известиями».
Издавали лицейские журналы воспитанники Корсаков, Илличевский, Дельвиг, Кюхельбекер, Яковлев, Вольховский, Есаков, Маслов, Данзас.
«Пушкин, — вспоминал Иван Пущин, — потом постоянно и деятельно участвовал во всех лицейских журналах, импровизировал так называемые народные песни, точил на всех эпиграммы и пр [очее]».
Участие Пушкина в лицейских журналах было очень разнообразным. Он помещал в них свои стихи. В журнале карикатур, который выходил под руководством Чирикова, трудился вместе с Илличевским и Мартыновым как художник. Рисовал он хорошо. «Искусен в французском языке и рисовании», — записал о нем Василий Федорович Малиновский.
Как «издатель» Пушкин выступал в журналах «Неопытное перо» и «Юные пловцы».
От этих журналов ничего не сохранилось, кроме письма «Господам издателям журнала под заглавием Юных пловцов — от Корреспондента Императорского Вольного Экономического общества, отставного гувернера» — то есть письма от бывшего лицейского гувернера Иконникова воспитанникам Пушкину, Дельвигу, Илличевскому, Кюхельбекеру и Яковлеву.
Автор этого письма Алексей Николаевич Иконников прослужил в Лицее всего один год (1811–1812). Он был человеком образованным, благородным, умным, но приверженным к вину. Из Лицея его выжил Мартин Пилецкий, который на освободившееся место пристроил своего братца Илью.
Но уволенный из Лицея Иконников не забывал своих питомцев. Пешком (денег на извозчика у него не было) приходил он из Петербурга в Царское Село, чтобы повидаться с ними, следил за их журналами, за их литературными успехами. «Успехи ваши в издании вашего журнала, — писал он издателям „Юных пловцов“, — видел я с сердечным удовольствием, сочинения ваши, в оном помещаемые, читал с равномерным».
Письмо Иконникова помечено 2 сентября 1813 года. «Юные пловцы» выходили в этом же году. И тогда же вдруг запретили в Лицее издавать журналы.
Строгость объясняли тем, что журналы отвлекают воспитанников от занятий. Но запрет не помог. Наоборот, вызвал противодействие:
Послушай-ка меня, товарищ мой любезный,
Неужели газет не будем издавать?
И презрев Феба дар толико драгоценный
Ужели более не будем сочинять?
На смену журналам появились всевозможные рукописные сборники.
Один из них назывался «Жертва Мому, или Лицейская антология». Мом — в греческой мифологии бог иронии и насмешки. Сборник целиком состоял из эпиграмм на Кюхельбекера.
Чего только не городили лицейские поэты на бедного Кюхлю! И не со зла, а просто для красного словца, чтобы показать свое остроумие. А остроумие бывало и невысокого полета. Все больше насчет внешности Кюхельбекера, его длинной, тощей, нескладной фигуры и, конечно, насчет его страсти к писанию стихов.
Виля, Клит, Пушкарь, Дон-Кишот, Тарас, В. фон Рекеблихер, Циплятопирогов — это прозвища Кюхельбекера в лицейских эпиграммах. Назывались эпиграммы: «Жалкий человек», «О Дон-Кишоте», «На случай, когда Виля на бале растерял свои башмаки», «Виля Геркулесу, посвящая ему старые свои штаны» и тому подобное.
Продавец кваса. Ученический рисунок Пушкина.
Вот одна из них:
О Дон-Кишоте
Оставил пику Дон-Кишот
И ныне публику стихами забавляет.
И у него за белкой кот
С сучочка на сучок летает.
Двадцать одна такая эпиграмма вошла в сборник «Жертва Мому». Составил его и собственноручно переписал четырнадцатилетний Александр Пушкин. Он любил доброго, умного, нескладного Кюхельбекера, но и не упускал случая посмеяться над ним.
Антологии и сборники пользовались у лицеистов успехом. И все же «юным пловцам» хотелось большого плавания, чтобы испробовать свои силы не только в тихих лицейских водах, но и в бурном море настоящей литературы.
«Александр Н.к.ш.п.»
Первым в большое плавание отважился пуститься Миша Яковлев. Он переписал свои басни в особую тетрадь и послал ее в журнал «Вестник Европы». При этом просил издателя скрыть от публики имя сочинителя.
Время шло, басни не появлялись. Ехидный Илличевский написал эпиграмму «Уваженная скромность».
Нагромоздивший басен том,
Клеон давай пускать в журнал свои тетради,
Прося из скромности издателя о том,
Чтоб имени его не выставлял в печати.
Издатель скромностью такою тронут был,
И имя он, и басни — скрыл.
Басни Яковлева так и не увидели свет.
Удачнее оказалась попытка Дельвига. Его стихотворение «На взятие Парижа» за подписью «Руской» появилось в 12-м номере «Вестника Европы» в июне 1814 года.
Первое стихотворение Пушкина увидело свет при не совсем обычных обстоятельствах.
Очевидно, Дельвиг, посылая в журнал свое стихотворение, посоветовался с товарищами и потихоньку от Пушкина отправил заодно и его стихотворение «К другу стихотворцу».
«К другу стихотворцу», первое печатное стихотворение Пушкина. Страница журнала «Вестник Европы», 1814 г., № 13.
Вскоре ничего не подозревающий Пушкин зашел в Газетную комнату, взял свежий номер «Вестника Европы» и с изумлением прочитал: «От издателя: Просим сочинителя присланной в „Вестник Европы“ пьесы под названием „К другу стихотворцу“, как всех других сочинителей, объявить нам свое имя, ибо мы поставили себе законом: не печатать тех сочинений, которых авторы не сообщили нам своего имени и адреса».
Источник
Выбрать главу
Первый выпуск подобрался очень даровитый, насыщенный ранними умственными интересами и исканиями, сочинительским честолюбием, жаждой творчества. В то время рано начинали жить. Четырнадцатилетних девочек выдавали замуж, пятнадцатилетние воины командовали ротами. Братья Раевские участвовали с отцом в Салтыковском бою, когда одному было двенадцать, другому четырнадцать лет. Сама эпоха, раскаты и встряски мировых событий торопили, будили умы. Не только Пушкин, но и его товарищи рано созрели. Не над серой посредственностью, а над яркой толпой талантливых юношей, полных умственных запросов, поднялся Пушкин в Лицее. Так было и позже в жизни. Пушкину было суждено родиться и жить в созидательную эпоху стремительного внешнего и внутреннего усиления России. Непрерывный рост его гения совпал с ростом Империи, с расцветом всенародного русского творчества, государственного и художественного. Еще в Лицее стал он действенной частью этого процесса.
В письме лицеиста А. Д. Илличевского к другому школьнику, Фуссу, сохранилось самое раннее упоминание о влиянии Пушкина на современников: «Что касается до моих стихотворных занятий, я в них успел чрезвычайно, имея товарищем одного молодого человека, который, живши между лучшими стихотворцами, приобрел много в поэзии знаний и вкуса. Хотя у нас, по правде сказать, запрещено сочинять, но мы с ним пишем украдкой» (25 марта 1812 г.).
Этот «молодой человек», украдкой сочинявший стихи, и был двенадцатилетий Пушкин.
Запрещение сочинять было вызвано тем, что за сочинительством лицеисты забывали об уроках. Но запрещение было скоро отменено, так как сочинительство поощрялось. Для лицеистов выписывалось семь русских журналов, восемь французских и немецких. Была собрана недурная библиотека, куда вошло около 800 томов по истории, литературе, политической экономии и философии. Это было редкое богатство. Тогда еще не было общественных библиотек. Даже Императорская Публичная библиотека открылась только три года спустя.
Илличевский в одном из своих писем Фуссу с юношескою хвастливостью рассказывает: «Мы хотим наслаждаться светлыми днями нашей литературы, удивляться цветущим гениям Жуковского, Батюшкова, Крылова, Гнедича. Не худо иногда подымать завесу протекших времен, заглядывать в книги отцов отечественной поэзии, Ломоносова, Хераскова, Державина, Дмитриева. Там лежат сокровища, от коих каждому почерпать должно. Не худо иногда вопрошать певцов иноземных, у них учились предки наши беседовать с умами Расина, Вольтера и, заимствуя от них красоты неподражаемые, переносить их в свои стихотворения» (10 декабря 1814 г.).
Так, в духе Кошанского, высокопарно описывал юноша умственную жизнь своего курса. А неисправимый брюзга, барон М. А. Корф писал:
«Основательного, глубокого в наших познаниях, конечно, было не много, но поверхностно мы имели идею обо всем и были очень богаты блестящим всезнанием. Мы мало учились в классе, но много в чтении и в беседе при беспрестанном трении умов…»
«Трение умов», или, иначе говоря, неутомимое кипение молодых дарований и литературных соревнований, началось и Лицее с первого же года и продолжалось до дня выпуска. В этой радостной, непрестанной творческой игре отросли и окрепли орлиные крылья Пушкина.
Почти все лицеисты писали стихи. Целый костер литературных вдохновений пылал в лицейском флигеле Царскосельского дворца. Политика была еще только в зачатке, но любовь к литературе, умение сочинять стихи считались необходимым признаком образованности. В дворянской чиновничьей среде, к которой принадлежали лицеисты, как и в доме Пушкиных, уже окрепла привычка читать, обмениваться литературными впечатлениями и мыслями, излагать их в форме стихотворных посланий. Многие лицеисты из родительской семьи принесли в школу любовь к книге, к знанию, к изящному слову, к умственной жизни. Писательство было модой и потребностью. Лицеисты читали, запоминали наизусть, списывали в альбомы стихи, сами сочиняли на злобу дня так называемые национальные песни, которые распевали хором. Манией сочинительства весь Лицей был заражен, независимо от Богом каждому данных дарований. Писали лицеисты, писали наставники, писали даже лицейские сторожа. Литературной одержимости, вихрями носившейся по пушкинскому Лицею, хватило еще на несколько следующих выпусков. В бумагах Я. К. Грота сохранились вирши, писанные в 20-х годах лицейским дядькой Гаврилой Зайцевым:
А вы готовьтесь носить ни саблю, ни шпагу,Иметь перед собой чернила, перо, бумагу. Пускай летит ваш гордый ум, Пускай врагов он попирает И в горесть страшну погружает.
Первый литературный кружок был основан сразу после открытия Лицея. Тот самый надзиратель Мартын Пилецкий, которого в конце концов лицеисты выжили за его шпионские ухватки, предложил, очевидно, по указанию И. Ф. Малиновского, «учредить собрание всех молодых людей, которых общество найдет довольно способными к исполнению должности сочинителя».
Молодые люди, из которых большинству не было 14 лет, охотно отозвались на зов и рьяно принялись за сочинительскую должность. Лицей был открыт 19 октября, а уже к концу года было выпущено два журнала: «Сарско-Сельская Лицейская Газета» и «Императорскаго Сарско-Сельскаго Лицея Вестник». Это были серые листки плохой бумаги, с детски беспомощными заметками, неумелые, неуклюжие затеи юных сочинителей, Илличевского и Кюхельбекера.
На следующий, 1812 год среди лицеистов оказалось столько писателей, что они разделились на два литературных лагеря. Пушкин, Дельвиг и Корсаков издавали «Неопытное Перо». Илличевский, Вольховский, Кюхельбекер и Яковлев издавали журнал «Для Удовольствия и Пользы». В 1813 году оба кружка слились и под общей редакцией выпустили журнал «Юные Пловцы».
Самым удачным и долговечным журналом был «Лицейский Мудрец» (1813–1816 гг.). Данзас и Корсаков числились в нем издателями, а Дельвиг – редактором.
«Лицейский Мудрец» есть архив всех древностей и достопримечательностей Лицейских. Для того мы будем помещать в сем журнале приговорки, новые песенки, вообще все, что занимало и занимает почтенную публику…» – объявлялось в первом номере. За три года его издания дети превратились в юношей. «Лицейский Мудрец» носил отпечаток их быстрого роста. Стихи, проза, юмористика, забавные карикатуры – все это близко к уровню тогдашних журналов. Только язык проще, жизненнее, так как лицеисты, оправдывая один из параграфов своего устава, избегали высокопарности.
«Лицейский Мудрец» был летописью лицейской жизни, часто беспощадной. Свободный дух Лицея разрешал вышучивать не только лицеистов, но и педагогов. В очередных куплетах национальных песен доставалось всем. Были, конечно, любимые жертвы, как всегда бывает в толпе, да еще молодой. Больше всего попадало Тыркову, Мясоедову, Кюхельбекеру, которого высмеивали за его литературные потуги: «В соседстве у нас находится длинная полоса земли, называемая Бехелькюриада, производящая великий торг мерзейскими стихами»… и т. д.
Источник