Мне скоро тридцать три ноль в мою пользу

женщины жарки. мужчины жалки.
дети желанны. мне скоро тридцать.
гляжу, на глаза натянув ушанку,
в синее небушко аустерлица.

мне скоро тридцать. такую цифру
нельзя опустить. подводя итоги,
я замечаю: проблемы с циклом –
то ли гормоны чудачат, то ли

простая усталость; Москва жиреет –
на карте собою Ижевск закрыла;
смышленым лютиком в оранжерее
расту, воспитав ощущенье тыла

до уровня нормы; внутри копаясь,
я стала видеть кусок вселенной
и понимать, что порезать палец –
намного смелее, чем резать вены,

пачкая кафель. мне скоро тридцать.
три ноль. в мою пользу крутые бедра.
вот только отвыкнуть бы материться
и можно сразу рожать ребенка.
…
мне нравится быть женщиной: худеть,
носить каблук, пугаться насекомых.
мне нравится быть мальчиком: хуеть
от женских пальцев, даже незнакомых —
в троллейбусе, метро или такси.
мне нравится мужчиной быть: потратить
бумажник денег, времени и сил
на новое запутанное платье
мне-женщине. остричь усы, обрить
лицо и голову, надеть тугие джинсы.
мне нравится быть девочкой: каприз
выплескивать на мальчика – ложиться,
как бы пугаясь. пачкать эскимо
колени в ссадинах. курить украдкой “яву”,

жечь ненароком занавески, но
еще бояться появляться пьяной
на мамины глаза. и жить, смеясь.
мне нравится быть нами: хитромудро
выписывать неведомую вязь
грузинскую. пить. воду пить наутро.
любить тобой любимых. ограждать
тебя от недовольства атмосферы.
решать рожать мне или не рожать,
а если да – то от кого. и феном
сушить пятно на краешке весны,
чтоб высушить все лужи. знаешь? знаешь…
…
есть детальки, которые мне неизменно кажутся пошлыми:
читать вслух чужим людям собственные стихи; приходить минут на двадцать позже
назначенного времени встречи; постить в жж фотокарточки с декадентскими комментариями;
считать, что собирать бутылки – стыдно; судить о женщине по объему её талии;
верить, что настоящее ризотто можно попробовать только в Италии;
обязательно разговаривать со мной про Таню и
пытаться внушить своё мнение (о причёске, одежде, текстах, жестах и тдитп) о ней –
мне.

есть детальки, которые мне неизменно кажутся гадкими:
к примеру – делать взгляд с поволокой и говорить загадками;
требовать не загибать страницы, а пользоваться закладками;
прятать бутылку джина за цветочными кадками;
любой рекламный ролик мерить Каннами,
воруя при этом чужие идеи;
всякую беседу пытаться перевести в деньги;
спрашивать: «ну что, пригласишь на день рождения?»

есть детальки, которые мне неизменно кажутся жалкими:
привязываться к брендам во всём – от трубки курительной до пижамки;
втягивать пузо и втискиваться в пиджак
на два размера меньше необходимого;
называть «эта штуковина» и писсуар, и презерватив. и собственный член, и дилдо;
говорить на родительском собрании: «мой ребенок – индиго!
потому он такой впечатлительный, возбудимый, потому он такой бунтарь и задира».

мда… детальки, которые и в руки-то взять стыдно.
что же я горячусь так? после глинтвейна ещё не остыла?
ведь на самом деле мне всё равно – что анфас, что с тыла –
просто вдруг передёрнуло.
…
какой-то демон внутри нажимает мизинцем «выкл.»,
и всё меняется сразу: от лиц до улиц.
к подобным экспериментам я слишком привыкла,
потому так умело и группируюсь.

утро вряд ли мудрёнее вечера. впрочем, дело
может быть совсем не во времени суток. куда там!
кнопка «выкл.» нажата. мир опять чёрно-белый.
снова смело можно привязывать розы к датам,

превращая себя в отрывной календарь: картинок –
минимально, бумага жёлтая, много текста.
почему бы и нет? ну попробовала – хватило,
чтоб понять – «выкл.» исправна и больше не интересна.

только демон внутри так не думает, колупаясь
беспардонно в моих микросхемах, а это значит –
он находит новую кнопку, он тянет палец,
и я снова взрываюсь и снова живу иначе.
….
женщины созданы для удовольствий
(Господи, спасибо тебе за!)
какая разница, чья там баталия, и куда направляется войско,
если ты берёшь её лицо ладонями, смотришь прямо в глаза,
и видишь – не рассвет вовсе, а утро с кнопкой будильничной
+ инициалы начальницы Валентины Ильиничны,
набранные на бланке компании шрифтом Times New Roman
с омерзительными засечками? конечно, у тебя за спиной Рона,
громадьё планов, сикорски и танки…
женщины придуманы для удовольствий! для ванн из молока с кровью. для внезапного танго
у горячей плиты за пару минут до ужина.
для дегустаций: сигар, людей, эмоций, взглядов, наркотиков всех мастей. к тому же – на
удовольствия возлагая весь смысл этого месива пёстрого, этого кружева,
странно не признавать: женщины замужниеженатыенеженатыенезамужние –
все(!) созданы скульпторами ордена гедонистов
вне зависимости за десять им, за пятьдесят или за триста.

и ты – сгусток лености, если годам к двенадцати не потрудился почувствовать вышесказанное.
а родителям передай привет – и маме с её тромбами, спайками, спазмами;
и отцу – в его газету и миску пельменей,
которую он, не задумываясь, перемелет.
аккурат перед сном.
…
бросаю неброское, как камзол
кадета в толпе кадетов же, слово
“алё”. пятьдесят ?6?

woman cooking. men miserable.
Children are welcome. I soon thirty.
look, earflaps pulled over his eyes,
in blue nebushko Austerlitz.

I soon thirty. this figure
can not be omitted. Summing up,
I notice: the cycle of problems –
whether chudachat hormones, or

Easy fatigue; Moscow fattening –
Map Izhevsk shut him;
Smartest buttercup in a greenhouse
grow, nurtured a feeling of home front

to the level of the norm; in digging,
I began to see a piece of the universe
and understand that the cut finger –
much bolder than cutting the veins,

smearing tile. I soon thirty.
Three zero. in my favor steep thigh.
here only to wean swear
and it is possible to have a child soon.
…
I like to be a woman: to lose weight,
wear heels, afraid of insects.
I like to be a boy: Huet
from women’s fingers, even strangers –
in the bus, subway or taxi.
I like a man to be: spend
wallet of money, time and effort
a new intricate dress
I am a female. to shave off his mustache, shave
face and head, wear tight jeans.
I like to be a girl: caprice
splash out on a boy – to go to bed,
as if frightened. dirty popsicle
knees bruised. smoking stealthily “awake”

accidentally burn the curtains, but
still afraid of appearing drunk
on my mother’s eyes. and live, laughing.
I like to be us: hitromudroy
write unknown ligature
Georgia. drink. water to drink in the morning.
love you loved. protect
you from the atmosphere of discontent.
I decide to give birth or not to give birth,
and if so – by whom. and hairdryer
dry spot on the edge of the spring,
to dry up all the puddles. you know? you know …
…
Circuits have that I always seem to be vulgar:
recite their own poems to strangers; come twenty minutes later
appointed time of the meeting; post in Livejournal photographs with commentary decadent;
assume that the collecting bottles – ashamed; judge a woman in terms of her waist;
I believe that now you can try the risotto in Italy;
be sure to talk to me about Tanya and
trying to instill an opinion (about hairstyle, clothes, texts, gestures and tditp) about it –
to me.

Circuits have that I always seem to be ugly:
for example – do look languid and talk in riddles;
require not bend pages, and use the tabs;
hiding a bottle of gin for flower tubs;
any commercial measure Cannes,
while stealing other people’s ideas;
any attempt to translate the conversation into money;
ask, “Well, was invited to a birthday party?”

Circuits have that I always seem to be miserable:
attached to brands in everything – from pajamas to a smoking pipe;
draw the belly and squeeze into a jacket
two sizes smaller than required;
called “this thing” and a urinal, and a condom. and his cock and dildo;
talk to the parents’ meeting, “my child – indigo!
because he is so impressionable, excitable, because he is a rebel and a bully. “

mda … Circuits that are in your hands, then take shame.
what am I so hot? after mulled wine is not cool?
because in fact I do not care – that the full-face that from the rear –
just suddenly shuddered.
…
some demon inside the little finger presses the “Off.”
and everything changes at once: from individuals to the streets.
for such experiments I am too used to it,
because so skillfully and groups.

morning hardly tricky evening. however, the case
It can not be in time of day. where there!
button is “off.” pressed. the world of black and white again.
again, can be safely tied to the dates of roses,

transforming itself into a tear-off calendar of images –
minimal, yellow paper, a lot of text.
why not? Well I tried – enough
to understand – “Off.” OK and no longer interesting.

Only a demon inside does not think so, kolupayas
shamelessly in my chips, which means –
He finds a new button, he pulls his finger,
I explode again and again live differently.
….
women are created for pleasure
(Lord, thank you for!)
what’s the difference, whose battle there, and where the army is sent,
If you take her face in his hands, looking straight into his eyes,
and see – not dawn at all, and the morning button budilnichnoy
+ Initials headmistress Valentina,
typed on company letterhead font Times New Roman
with disgusting serif? Of course, behind you Ron,
hulk plans Sikorski and tanks …
women invented for fun! bath of milk with blood. for sudden tango
at the hot plate for a few minutes before dinner.
for tasting: cigars, people, emotions, attitudes, drugs of all kinds. to the same – to
fun laying the whole point of this motley mess, this lace,
strange not recognize: women zamuzhniezhenatyenezhenatyenezamuzhnie –
all (!) created by sculptor hedonists Order
regardless of ten it, fifty or three hundred.

and you – a clot of laziness, if the age of twelve had not bothered to feel above.
parents and say hello – and mom and her clots, adhesions, spasms;
and his father – in his newspaper and a bowl of dumplings,
he did not hesitate to grind.
just before bedtime.
…
I throw inconspicuous as Camisole
Cadet Cadet in the crowd, the word
“Ale”. Fifty? 6?

Скачать

• Txt
• Mp3

Современная поэзия с феминистским подтекстом (и не только)

Мы только женщины – и, так сказать, “увы!”
А почему “увы”? Пора задеть причины.
“Вино и женщины” – так говорите вы,
Но мы не говорим: “Конфеты и мужчины”.

Мы отличаем вас от груши, от халвы,
Мы как-то чувствуем, что люди – не ветчины,
Хотя, послушать вас, лишь тем и отличимы,
Что сроду на плечах не носим головы.

“Вино и женщины”? – Последуем отсель.
О женщина, возьми поваренную книжку,
Скажи: “Люблю тебя, как ягодный кисель,
Как рыбью голову! Как заячью лодыжку!

По сердцу ли тебе привязанность моя?
Ах, да! Ты не еда! Ты – человек! А я?”

Вера Матвеева

* * * 

«Я выходила замуж по любви…» 
Мужчина – женщина… 
Какая-то засада…, 
Работа, дом, попсовая эстрада, 
а где же счастье, 
черт его дери? 

И где твои мечты увидеть мир?.. 
«Почём сосиски?», 
«Вас тут не стояло!

» 
Закрыть глаза, 
залезть под одеяло 
и не забыть с утра купить кефир… 

Он будет поздно… 
Вовсе не придёт… 
Театр абсурда, битая посуда, 
дорога в никуда из неоткуда, 
банальный бородатый анекдот. 

Твой сериал: 
«Шикарно там у них – 
любовь, достаток, небо с облаками… 
Живут же люди. 
Ба, да это стих! 
С ума сойти — я говорю стихами!» 

Какой простор измученной душе – 
раздеться, 
на метлу 
и, фьють, — в окошко!.. 
Сидят обнявшись женщина и кошка 
в жилище на девятом этаже 

и кошка шепчет женщине на ушко: 
«Теперь у нас всё будет хорошо…» 

Татьяна Шепелева

* * * 

Лилит

Почему-то мне не спится
В эту ночь, когда луна,
Я взлетаю чёрной птицей,
Я свободна, я одна.

Я одна на целом свете,
В мире нет другой такой.
Ни за что я не в ответе,
Но неведом мне покой.

Выбор сделан, но не мною.
Жребий дан – извольте жить.
Чьей-то барственной рукою
Мне указано – служить.

Стать безликой и покорной,
Молча тяжкий груз нести.
Либо сгинуть в бездне чёрной,
Там приют себе найти.

Быть рабой какой-то мрази,
Злой, тупой как монолит, 
Грубо слепленной из грязи,
Не намерена Лилит.

Мир лежит, во тьму погружен,
Только ты, луна, свети.
Мне никто другой не нужен,
Чтоб тропу свою найти.

Нету счастья – и не надо.
Лишь бы не было оков.
Лучше быть царицей ада,
Чем рабой у дураков.

Нина Стрелкова

* * * 

в колени – всем женщинам, что меня берегут,
мочат ступни, стоя на берегу,
мечут бисер, икру или просто соль,
приходят ночью в мой беспокойный сон,
бьют по щекам, по пальцам или под дых,
юбками машут яркими, чтоб под их
пестрой гуашью спрятать меня от гроз –
тычусь в полную силу. и в полный рост
складываюсь, как перочинный, как паззл, как
эквилибрист, удержавшийся на руках
между землей и облаком. говорю,
засунув ладони по корень в карманы брюк,
смущаясь своих, обкусанных до основ,
ногтей, с п а с и б о тишайшее, сбивающееся с ног,
+ с ритма, + с мысли. с п а с и б о за каждый раз,
когда я беспомощным дымом цепляюсь за вас.

Яшка Казанова 

* * * 

женщины жарки. мужчины жалки.
дети желанны. мне скоро тридцать.
гляжу, на глаза натянув ушанку,
в синее небушко аустерлица.

мне скоро тридцать. такую цифру
нельзя опустить. подводя итоги,
я замечаю: проблемы с циклом —
то ли гормоны чудачат, то ли

простая усталость; Москва жиреет —
на карте собою Ижевск закрыла;
смышленым лютиком в оранжерее
расту, воспитав ощущенье тыла

до уровня нормы; внутри копаясь,
я стала видеть кусок вселенной
и понимать, что порезать палец —
намного смелее, чем резать вены,

пачкая кафель. мне скоро тридцать.
три ноль. в мою пользу крутые бедра.
вот только отвыкнуть бы материться
и можно сразу рожать ребенка.

Яшка Казанова

* * *

Мне нужен лук деревянный и стрелы,
Я б защищала тебя, как умела.
Пару сандалий на тонких подошвах,
Тёртые джинсы и пояс из кожи.

Мне нужен голос тихий и точный.
Пела б тебе колыбельные ночью
Нервные пальцы ладоней тревожных.
Плечи сжимать и ласкать осторожно.

Мне нужен голод дразнящий и мягкий.
Атлас и бархат, иголки, булавки…
Книг соответствие, рифм наваждение.
Крик соответствие, стон совпадения.

Мне нужен город спокойный, старинный.
Чтоб трубочисты здоровались с сыном.
Тёмные крыши, усталые лодки.
Гордость за вас в напряженной походке.

Мне нужен дом, фортепьяно и ноты.
И дверь, чтоб за дверью оставить работы.
Заваривать чай, и шептаться в полголоса.
Ворот рубашки, халатика пояс.

Мне нужен лук деревянный и стрелы,
Цепкие мысли и сильное тело.
Женское, мальчиковое, никакое?
Мне… очень многое нужно с тобою…

Яшка Казанова

* * *

мне нравится с ней:
— взахлёб какой-то нелепый спор
— переходить альпы и переплывать босфор
— обедать, ужинать, завтракать = просто есть
— шёпотом едким болтать про чужих невест
— кататься по городу, чайников матеря
— осознавать, что уже одиннадцатое октября
— кофе варить с поцелуями пополам
— на антресоли сваливать какой-то ненужный хлам
— обсуждать военные действия плана бэ
— делать горячие бутерброды и канапе
— в кинотеатрах смущать и охрану, и темноту
— слизывать кровь, размазанную по рту
— хлопать дверью (от ревности) и в ладоши (от сча)
— делать зарубки ножом на обоих плечах
— играть в дурака, но проигрывать каждый раз
— пить: чаще — бароло и кьянти, реже — шираз
— шипеть друг на друга, как змеи, тайком от всех
— малину искать в разбухшем за ночь овсе
— читать порносказки, которые я пишу
— считать, что лучше тормоза, чем парашют,
никто пока (даже ангелы) не сочинил
— машинку стиральную то ломать, то чинить
— заставлять её надевать: очки и кольцо
— смотреть в окошко = видеть то снег, то сон
— читать: афиша, афиша-еда и афиша-мир
— в самолётах рот ей крепче сжимать: «не шуми…»
— знакомиться с теми, кто «был до неё с тобой»
— носить погоны *бабник* и *пиздобол*…
— любить её так, что сердце крошится в хлам
— да! кофе? варить!
с поцелуями.
пополам.

Яшка Казанова