На дело говорю на пользу делают

На дело говорю на пользу делают thumbnail

Договоры могут быть срочно расторгнуты после авторитетного вмешательства

Вдова и дочь актера Алексея Баталова Гитана Леонтенко и Мария Баталова, которых лишили  1/3 доли в четырехкомнатной квартире в Доме на набережной, мастерской Баталова, квартиры бабушки Маши, квартиры на Кутузовском проспекте и всех денег на всех счетах, по всей видимости, скоро вздохнут с облегчением. Их имущество будет возвращено. Об этом свидетельствует во-первых тот факт, что Гитану Леонтенко и Марию Баталову признали потерпевшими по делу о мошенничестве с недвижимостью покойного артиста. Об этом сообщается на сайте Московского управления Следственного комитета России. А во-вторых, подозреваемые в мошенничестве, похоже, пошли на попятный.

Напомним, как сообщал «МК», в конце августа вдова великого актера и его дочь, имеющая с рождения диагноз ДЦП, подали в УВД по ЦАО ГУ МВД России по Москве заявление с просьбой возбудить уголовное дело в отношении «друзей» Алексея Баталова Михаила Цивина и Наталии Дрожжиной. Как следует из заявления, обманным образом были нотариально оформлены доверенности, позволяющие распоряжаться всем принадлежащим семье Баталова имуществом, всеми денежными средствами на счетах в отечественных и зарубежных банках, доступ ко всей корреспонденции, право совершать любые сделки от их имени. И в итоге Гитана и Мария в одночасье лишились огромного состояния. Вся недвижимость перешла Дрожжиной по договору пожизненного содержания с иждивением. Счета оказались опустошёнными. «Мы остались без средств к существованию», — было написано в заявлении.

После публикации в «МК» и ее проверки, которую инициировал председатель СКР Александр Бастрыкин, 18 сентября было возбуждено уголовное дело. Следователи изучили документы о праве собственности, выписки со счётов, допросили Гитану и Марию, многочисленных свидетелей по делу. И вот 16 октября вдова и дочь Баталова были признаны потерпевшими. 

«МК» связался со старшей дочерью Алексея Баталова Надеждой Алексеевной. Но на во всей этой печальной истории активно выступала на стороне защиты страдающей ДЦП сёстры и ее матери. Дрожжина и Цивин в свою очередь делали заявления, согласно которым они, дескать, были готовы вести дела только с Надеждой Баталовой. Якобы, только ей они готовы были передать имущество, так как опасались, что в ином случае на элитную недвижимость наложат руки некие другие, третьи лица, которые хотят на себя перевести все имущество Баталовых. Но несмотря на согласие со стороны Надежды Баталовой этой передачи так и не произошло. Однако, Надежда Алексеевна, которая, к слову, выступает свидетелем по делу, порадовала нас другой информацией в пользу семьи.

– В деле есть подвижки и помимо признания Гитаны и Маши потерпевшими, – рассказала она, – Пришла помощь со сторон Никиты Михалкова, благодаря которому в дело выключились известные адвокаты. Сейчас в переговорах участвует в частности адвокат Кучерена, он представляет Общественный совет при МВД России. В пятницу, насколько мне известно, были проведены переговоры между всеми участниками этого дела в присутствии адвокатов. И, похоже, что Цивин и Дрожжина готовы расторгнуть все эти договоры и восстановить статус-кво. 

– Гитана и Маша в курсе этого?

– Да, переговоры с адвокатами велись в присутствии потерпевших. И, кажется, дело сдвинулось. Похоже, Цивина и Дрожжину так прижали, что они готовы все вернуть. Как отворится: верни и не греши.

– Семью устроило бы такое решение проблемы?

– Я говорила с самого начала, что им надо немедленно все вернуть. Не знаю, почему нельзя было сделать это без такого дикого скандала.  Просто расторгните договор, если люди не хотят иметь с вами дела! 

– Вы надеялись на благополучное разрешение ситуации?

– Это был бы уже абсурд, если можно было бы среди бела дня провернуть такую операцию и делать вид, что так и должно быть. Я ко всему уже привыкла, но эта ситуация была уже за гранью разумного.

Читайте также: Вдова и беспомощная дочь Баталова остались без средств к существованию

Источник

А также принял решение взыскать с автора и издательства Vivat 860 гривен в пользу депутата.

Дарницкий районный суд Киева на заседании 19 октября огласил решение по иску народного депутата от ОПЗЖ Виктора Медведчука к автору книги “Дело Василия Стуса” Вахтанга Кипиани. Иск депутата был удовлетворенном судом частично.  

Так, суд запретил распространение тиража книги Вахтанга Кипиани “Дело Василия Стуса” без разрешения Виктора Медведчука в том виде, в котором книга издавалась ранее.  По данным судьи, некоторые фразы в книге нарушают честь и достоинство истца.

Согласно  решению суда, речь идет о таких фразах:

  • “была возможность у Стуса выбрать “меньшее зло”. Однако остается фактом, что предоставленного, поддерживаемого госбезопасностью адвоката звали Виктор Медведчуку”;
  • “Медведчук на суде признал, что все “преступления”, якобы совершенные его подзащитным, “заслуживают наказания”;
  • “Он (Виктор Медведчук, – ред.) фактически поддержал обвинения. Зачем прокуроры, когда есть такие безотказные адвокаты?.
  • “Распинал поэта (Стуса, – ред.) – назначенный государством адвокат Медведчук”
  • “Шестерка коммунистической системы Медведчук …”
  • “Преступление перед поэтом юрист Медведчук совершил еще и тем, что не сообщил семье о начале рассмотрения дела … Боялся КГБ или просто всегда был циником и аморальным типом?”.

Суд также принял решение взыскать с автора книги “Дело Василия Стуса” и издательства Vivat 860 гривен в пользу Виктора Медведчука. И запретил Кипиани распространение информации, связанной с книгой в прессе, телевидении, в сети интернет и других СМИ.  

Комментарий Вахтанга Кипиани

-“Именем Украины”. Судья Заставенко решила, что 6 эпизодов книги “Дело Василия Стуса” являются неправдой. Два смешных момента – не могу теперь вспоминать всуе товарища Медведчука, но называть “сыном полицая” можно, – написал автор книги в соцсетях, обнародовав также решение суда.

ЧТО ЗА КНИГА

В книге “Дело Василия Стуса” Кипиани рассказывается о жизни украинского писателя-диссидента и судебном процессе над ним. Виктор Медведчук в 1980 году был адвокатом Стуса. По мнению Кипиани, подобные уголовные процессы советская власть поручала только “контролируемым” адвокатам.

У Медведчука было двое подзащитных, которые получили максимальные сроки и при невыясненных обстоятельствах погибли в лагерях. Один из них, Юрий Литвин, назвал адвоката ангажированным, а Василий Стус написал, что в подобных процессах адвокатам предоставляется роль второго прокурора.

Автор подробно описывает судебный процесс и заключение поэта. В основе сюжета – реальные материалы уголовного дела, которые долгое время были засекречены. Первая презентация книги прошла 26 мая 2019 года.

В чем заключались претензии Медведчука

В августе 2019 года депутат от ОПЗЖ обратился в суд с требованием запретить издание, распространение на любой территории и публикации в СМИ, касающиеся книги “Дело Василия Стуса”.

– Если человек позволяет себе высказывания, не соответствующие действительности, то это является предметом судебного разбирательства для защиты чести и достоинства, я так делал всегда и буду делать в будущем, – сказал Медведчук.

Претензии Медведчука касаются следующих отрывков из книги:

  • “… распинал поэта (Стуса – ред.) – назначенный государством адвокат Медведчук”;
  • “… Витей, что воспитывался в семье политзасланца … говорят – шуцман”;
  • “… была возможность у Стуса выбрать “меньшее зло”. Однако остается фактом, что предоставленного, поддерживаемого госбезопасностью адвоката звали Виктор Медведчу”;
  • “Адвокаты откровенно “отбывали номер”, не забывая, правда, сдирать гонорары с убитых горем семей …”;
  • “… шестерка коммунистической системы Медведчук …”;
  • “… сын полицая …”;
  • “… Медведчук на суде признал, что все “преступления”, якобы совершенные его подзащитным, “заслуживают наказания”;
  • “… он (Виктор Медведчук – ред.) Фактически поддержал обвинения. Зачем прокуроры, когда есть такие безотказные адвокаты?..”;
  • “Преступление перед поэтом юрист Медведчук совершил еще и тем, что не сообщил семье о начале рассмотрения дела … Боялся КГБ или просто всегда был циником и аморальным типом?”

Последнее заседание суда прошло по делу 16 октября. В это время под зданием собралось несколько десятков активистов – они провели акцию “Защитим Стуса! Медведчука под трибунал”.

Кипиани показал решение суда. Фото: facebook.com/vakhtang.kipiani 
Кипиани показал решение суда. Фото: facebook.com/vakhtang.kipiani 

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ

Качура заявил об иске к коллеге по фракции Богуцкой, которая назвала его “тупым ботинком” из-за российской вакцины 

Источник

С чем у вас ассоциируется слово «переговоры»? Наверное, на ум приходит ситуация, когда нужно попросить о повышении или добиться определенной зарплаты на новом месте. Но возможно, ваша первая мысль совсем не о работе, а том, как договариваться дома: например, чтобы распределить с партнером обязанности по уходу за детьми, пока вы оба работаете удаленно.

Вне зависимости от контекста у многих переговоры подсознательно вызывают страх. Страх быть отвергнутым. Страх попасть в неловкое положение. Страх показаться слишком избирательным и требовательным.  Люди опасаются, что если они в открытую выскажут свое желание, но ничего не получат, или ― что хуже, ― их осудят за один лишь вопрос.

Алекс Картер, автор книги «Проси больше: 10 вопросов на случай любых переговоров», уверена, что настала пора отложить такие ограничения в сторону. Картер помощник преподавателя права, директор Клиники медиации при Юридической школе Колумбийского университета и уже более десяти лет она считается экспертом мирового уровня в области медиации в переговорах, выстраивании отношений и достижения поставленных целей. Я расспросила ее о том, как выработать навыки и обрести уверенность для того, чтобы просить большего, даже если вы не самый громкий и убедительный голос коллектива.

Что вдохновило вас на написание «Проси больше»?

Две вещи. Во-первых, моя работа в Колумбийском университете, где я управляю медиаторской клиникой. Медиация ― это процесс, при котором на помощь двум сторонам, пытающимся договориться, приходит третье лицо. Когда люди решаются на такое, положение обычно уже весьма запущенное. Помогая другим, я поняла, что один подход оказался очень действенным. Когда я наводила клиентов на правильные вопросы самим себе, им легче давался процесс обсуждения, и они начинали применять навык в повседневной жизни. И я подумала: «Как было бы здорово, если бы они знали о подобных инструментах до наступления критического момента». Ведь так они могли бы применять полезные навыки в любой ситуации, а не только при разрешении конфликтов, и это помогло бы взять под контроль свою жизнь в будущем.

Вторая причина, по которой я написала эту книгу, заключается в том, что я в какой-то момент осознала: мне лучше даются переговоры между другими людьми, но для себя самой у меня получается не очень. Поэтому я стала общаться со многими женщинами-профессионалами, которые ощущали то же самое. А потом что-то случилось, и я впервые в жизни решила обсудить с работодателем размер своей зарплаты. Я сильно нервничала, но затем их цифра превысила мои ожидания! Я не подала виду, сказала, что нужно подумать и ушла. Впоследствии я позвонила более опытной коллеге и спросила, что мне делать. Она ответила: «Теперь возвращайся к ним и проси больше, потому что когда ценишь себя сама, тебя начинают уважать и остальные. Их нужно приучать ценить нас. Так что если не сделаешь это ради себя, иди и сделай ради той, кто придет после тебя».

Именно тогда до меня дошло, что просить больше ― это отнюдь не эгоизм. В действительности это помогает увеличить число голосов и ценных мнений. Таким образом, когда стоишь на своем, уже не ловишь косые взгляды, а те, кто придут после тебя, смогут без стеснения просить о том же.

У вас уникальное определение переговорного процесса. Расскажите, почему это понятие необходимо переосмыслить?

Верно. У многих закрепилось представление, будто переговоры ― это обсуждение денег. Если мы так все и воспринимаем, нас это ограничивает, мы попросту не контролируем ситуацию и думаем, что переговоры ― это то, что мы раз в год обсуждаем с работодателем по поводу зарплаты, или документы, которые подписываем с новым клиентом. Но этим переговоры далеко не ограничиваются.

Я учу тому, что переговорный процесс ― своеобразный штурвал, и с каждой беседой человек поворачивает его в нужном направлении. Это значит, что учить других ценить вас нужно, не дожидаясь разговора о деньгах. Необходимо сосредоточиться на том, как управлять отношениями через каждую вашу беседу.

Какие отношения в вашей жизни ― самые важные? Диалог с самим собой. Все от дипломатов ООН до высших руководителей компаний почему-то забывают, что переговорный процесс начинается не в тот момент, когда вы садитесь за стол с собеседником ― все начинается дома с вас самих. Если вы разберетесь со своими внутренними вопросами, то к переговорам подойдете с гораздо более ясным видением и уверенностью в собственных силах.

Откуда конкретно женщины могут получить стимул требовать большего?

Это крайне важный диалог, и для меня он чрезвычайно актуален, потому что я обучаю этому. Я боролась с подобными проблемами на собственном примере. Изначально, когда у меня зародилась мысль написать «Проси больше», я некоторое время подумывала отказаться от публикации, так как мне казалось, будто я недостаточно умудрена опытом. Я видела других людей, которые пишут книги об умении договариваться, все они были мужчинами на 20 лет меня старше. Однако потом я снова стала размышлять о том, чему учу своих клиентов: когда просишь большего, когда стоишь на своем и, не стесняясь, говоришь о своей важности, об опыте, то прокладываешь путь другим людям. Вот почему я написала книгу, и теперь хочу донести все это до читателя.

Прежде всего, мне бы хотелось, чтобы женщины знали: просить большего ― это служение общему благу. Подразумевается, что вы делаете этот процесс более комфортным для следующей женщины, которая окажется на вашем месте.

Также я хочу объяснить людям, что когда просишь большего, то в фактически показываешь своей организации, каким лидером можешь быть уже в интересах бизнеса. Как переговорщик, подготовивший для встречи все факты, тактичные аргументы в пользу сотрудничества и отстаивающий свою значимость, вы тот же самый человек, который будет работать от имени компании. Таким образом вы сразу показываете работодателю, какие у вас есть лидерские качества.

Наконец, я хочу, чтобы все знали об очень полезной формуле, которая называется «я/мы просим». Когда я обучаю людей добиваться большего, мы следуем четкой модели: вот то, что я прошу, а вот как мы все извлечем из этого выгоду. Иными словами, если вы поставили себя на место вашего управляющего, генерального директора, вашей организации и поняли, что им необходимо превыше всего, то вы можете сформулировать свою просьбу так, чтобы она соответствовала необходимости. Связка «я/мы» ― не просто чрезвычайно полезный инструмент, она еще способствует укреплению сотрудничества. Подобный подход исключительно эффективен для женщин не только в условиях, существовавших до пандемии, но и в текущей обстановке кризиса и неопределенности.

Сегодня люди активно обговаривают гибкость рабочего графика. Как это делать правильно?

Все сводится опять-таки к внутреннему диалогу и поиску ответов на два интересных вопроса, прежде чем вы начнете какие бы то ни было переговоры. Не важно, пытаетесь вы выбить для себя более гибкий график или повышение, главное спросить себя: «Какую проблему я пытаюсь решить?» Это то же самое, как сесть в лодку и решать, к какому берегу вы хотите выплыть.

Заключается ли задача в том, чтобы проводить больше времени с девятилетней дочкой и помогать ей с учебой? Или, может, проблема в том, что наиболее эффективно и обстоятельно я работаю по утрам? И, вполне вероятно, это та самая пора, когда я хочу быть полностью сосредоточена на делах компании, не участвовать в видеоконференциях на Zoom, чтобы можно было заняться работой, которая подтолкнет развитие бизнеса вперед…

Обычно я прошу клиентов выписать все свои нужды. И, как правило, их нужды относятся к двум категориям: осязаемые и неосязаемые. Осязаемые ― это вещи вроде определенного рабочего графика, то есть то, что можно потрогать, увидеть или подсчитать. Неосязаемые блага ― это то, что придает жизни ценность. Люди, к примеру, могут говорить, что хотят чувства баланса, свободы, возможности следить за своим здоровьем и т.д. Это все замечательно, но я хочу, чтобы люди конкретизировали свои желания и задавались ключевым вопросом: а как это будет выглядеть? Каким для меня будет жизненный баланс? Какой должна быть свобода? Затем нужно конкретно все расписать. Эта методика будет очень кстати при ведении переговоров с работодателем. Таким образом, вы получите единое решение на все свои запросы.

Как нужно договариваться в новых реалиях, где ощущается нехватка социальных и невербальных знаков?

В этом случае я возвращаюсь к основополагающим принципам. Сначала я как следует подготавливаюсь, потом подключаюсь к видеоконференции на Zoom, полностью фокусируюсь на собеседнике, ведь у меня самой все продумано вдоль и поперек. Я задавала себе трудные вопросы, записала всю информацию. Мой разум чист, и теперь я задаю вопросы человеку по ту сторону экрана, подытоживаю для себя все, что он говорит. Поэтому у собеседника с самого начала появляется ощущение, что я стремлюсь войти в его положение.

Еще одним немаловажным аспектом является тишина. Наверное, мы все боимся неловких пауз при живом общении, а в Zoom и подавно. Иногда это действительно неприятно, но иногда тишина может многое решить. В своей книге я учу читателей, как «посадить самолет», и надеюсь, что они усвоят принцип на всю оставшуюся жизнь.

Здесь хитрость заключается в том, что когда задаете важный вопрос, когда смотрите на другого человека и спрашиваете: «Что вам для этого нужно?», то после этого не добавляете ни слова. Не продолжаете говорить, а просто замолкаете. Когда вы делаете такую паузу, это отнюдь не перекладывание инициативы на другого, это возможность оценить значимость вопроса, и впоследствии на другой стороне тишины происходят невероятные вещи.

Какие дадите советы тем, кому в процессе переговоров мешают эмоции?

Прежде чем начинать обсуждение с кем-то еще, первым дело необходимо побороть свои собственные эмоции. Один из вопросов, который я всегда подсказываю своим клиентам: «Что я чувствую?» Выпишите все без самоцензуры. Важно их выписать и не пытаться как-то фильтровать, потому что сам факт написания на листе бумаги поможет высвободить некоторые чувства. И таким образом, когда вы начнете договариваться с другими людьми, вы подойдете к делу с более ясной головой.

Помимо прочего, я стараюсь научить людей формулировать вопросы в ходе разговора и брать на вооружение парочку приемов. Когда страсти слишком накаляются и либо вы, либо собеседник начинаете горячиться, то можно всегда задать какой-нибудь интересный вопрос или прибегнуть к тому, что я называю подведением итога.

Этот прием предполагает, что, когда собеседник высказался, вы не спешите сразу же реагировать, а говорите: «Правильно ли я вас понимаю, что…» и повторяете сказанное им снова. В этом случае вы выиграете для себя немного времени, чтобы подготовить собственный ответ. Кроме того, так вы немного охлаждаете пыл другого человека, ведь теперь он понимает, что его слушают и слышат. А вы, подытоживая полученную информацию, получаете кое-что новое, что поможет взглянуть на ситуацию под иным углом.

Напоследок я бы хотела отметить, что для таких разговоров крайне важно правильно подбирать время. Подумайте, какой момент в общей картине событий был бы наиболее благоприятным для вашего обсуждения. Например, если у вас заболел ребенок, то, скорее всего, с разговором лучше повременить. С другой стороны, отличной идеей будет скоординироваться с другим человеком и договориться о самом удобном времени ― сначала предварительно, а непосредственно перед переговорами снова подтвердить свою готовность. Тот день у собеседника, особенно если это управляющий, может выдаться неожиданно напряженным. Поэтому очень важно провести разговор тогда, когда он будет лучше всего воспринят. А если вдруг градус снова повысится, можно взять паузу и пообщаться немного позже.

А можно ли научиться не принимать близко к сердцу отказы?

Хороший вопрос, и женщин он касается в особенности. Мы боимся ответа «нет», и на то есть ряд причин. Одна заключается в том, что мы думаем, будто «нет» ― это приговор нашему достоинству. Будто за этим кроется нечто глубоко личное, что связано с нами самими и нашей пользой для мира.

Мужчины зачастую воспринимают отказ как исходное предложение. Важно, чтобы женщины понимали: если вам говорят «нет», то дело не в вас. Отказ возможен по множеству причин: неподходящий момент, неподходящий человек, отсутствие необходимой для согласия информации или, может быть, даже просто атмосфера пандемии и паники. Какими бы ни были обстоятельства жизни или положения собеседника, его единственно возможным ответом будет «нет».

За последние несколько месяцев мне тоже отвечали отказами так часто, что я потеряла им счет. Изначально у меня было запланировано множество встреч и мероприятий, где люди могли бы приобрести мою новинку, но с учетом того, что нагрянула пандемия, все в итоге отменили. Продажи тоже были временно приостановлены. Однако отказ я научилась со временем оборачивать согласием. Я просто звонила другому человеку по телефону или через Zoom и спрашивала: «Что вас смущает?»

Однажды мне ответили: «Мы опасаемся, что если мы устроим книжное мероприятие сейчас, то это воспримут как саморекламу, но мы хотим сделать для общества что-нибудь полезное». И я сказала: «Ладно, давайте тогда организуем не презентацию. Как насчет тренинга по ведению переговоров для владельцев малого бизнеса, по которым ударил коронавирус?» И так мы не только добились согласия, но и нашли взаимовыгодные способы сотрудничества.

Как только вы понимаете, почему именно партнер сомневается, вы оказываетесь в состоянии преодолеть назревшие противоречия. Я убеждена, что с правильными вопросами никакое «нет» вас больше не напугает.

Источник