Налог в пользу церкви в средние века

Власти Германии приступили к разработке инициативы по введению нового религиозного сбора с населения – «налога на мечеть». То есть все граждане, считающие себя мусульманами, обязаны будут платить этот налог на содержание немецких мечетей. В противном случае вход туда для них будет закрыт.

Это делается по аналогии с «церковным налогом», существующим в ряде европейских стран, – Германии, Австрии, Швеции, Швейцарии, Дании, Италии, Финляндии и Исландии. В этих странах Церковь существует на средства налогоплательщиков. Мы решили вспомнить особенности церковного налогообложения в «просвещённой» Европе, которые, возможно, удивят тех, кто привык обвинять Русскую Православную Церковь в стяжательстве или вмешательстве в дела государства.

Германия. В этой стране церковный налог высчитывается как процент от суммы подоходного налога – как правило, 8-9% в зависимости от коммуны. Это примерно 3-3,5% дохода физического лица. Им облагается любой крещёный немец. Для того чтобы перестать платить церковный налог, надо официально выйти из лона Церкви, отказавшись от совершения всех таинств, включая Исповедь и Причащение.

В Кёльнском соборе. Фото: Noppasin Wongchum / Shutterstock.com

Как отмечает издание Breitbart, быстро растущий отток верующих и упадок католической веры в Германии вызваны как раз церковным налогом и растущей либерализацией церкви, тяготением её к протестантизму. Сегодня многие немецкие священнослужители – неверующие, а отношения между людьми внутри церкви становятся всё более формальными и утилитарными, пишет издание. Упадок веры и церкви в Германии в 2015 году был отмечен даже папой Франциском. Резкое снижение посещаемости воскресных месс, числа церковных браков, рукоположений заставили его говорить о разрушении католической веры в этой стране.

При этом в 2017 году церковь в Германии получила 7,1 млрд долларов налоговых поступлений (в рублях это бы составило около 413 млрд по тому курсу). И это несмотря на то, что с 1996 года официальное католическое население Германии сократилось с 27,5 до 23,6 млн человек – более чем на 14%. Только в 2016 году церковь покинули 162 тысячи граждан.

То есть в практически неверующей стране церковь получила лишь за год семь миллиардов долларов налогов. Запомним эту цифру.

В других европейских странах церковный налог несколько меньше. Так, в Австрии он составляет 1,1% дохода, там его может собирать любая официально признанная религиозная группа, однако пользуется этой возможностью в основном только католическая церковь. В Дании размер церковного налога составляет от 0,42 до 1,48% дохода верующего лица – в зависимости от коммуны. В 2013 году таким образом было собрано 6,3 млрд датских крон (если в рублях – это около 357,8 млрд). В Швейцарии платят 2,3% от дохода, в Финляндии – 1-2%, в Италии – 0,8%.

Фото: www.globallookpress.com

В Швеции налог на церковь – 1%, причём платят его как верующие, так и неверующие. При том, что здесь религия отделена от государства. Любой гражданин, не указавший своё вероисповедание, по умолчанию платит налог в Церковь Швеции – он автоматически вычитается из зарплаты. Так что все шведские атеисты по налоговой статистике – члены церкви. Так, в 2013 году в Швеции насчитывалось 6,6 млн членов Церкви Швеции, из которых лишь 15% говорили, что верят в Иисуса Христа. Из них тех, кто хотя бы раз в месяц посещает богослужения, – 6%.

В Исландии ситуация схожа со Швецией. Церковный налог здесь тоже платят как верующие, так и неверующие. В 2015 году около 75% граждан были членами Евангелическо-лютеранской церкви, однако значительное число из них были атеистами, и лишь 12% регулярно (минимум раз в месяц) посещали церковь. При этом, согласно исследованию Gallup International, лишь 51% всего населения Исландии можно было назвать религиозным.

То есть в европейских странах, которые часть наших граждан до сих пор воспринимают как некий идеал справедливого общественного устройства, церковь спокойно вмешивается в дела государства, даже если официально она от этого государства отделена. Церковь собирает неплохие налоговые поступления, миллиарды долларов в год, причём налоги на её содержание платят в том числе неверующие. А там, где этим налогом облагаются только верующие, без его уплаты невозможно совершить ни одно церковное таинство. И такая традиция в Западной Европе идёт от VI-VIII веков. В частности, в 779 году Карл Великий превратил в обязательный для всех налог церковную десятину, которая до этого была добровольным приношением в церковь десятой доли доходов.

Карл Великий. Фото: www.globallookpress.com

А что в России?

В истории России также существовала церковная десятина, и её появление связано с именем святого князя Владимира, крестившего Русь. Принятие православной веры означает и принятие Православной Церкви, а её существование требует, в том числе, и материальных затрат – на строительство и благоустройство храмов, создание и распространение церковной литературы, написание икон, содержание клира и многое другое. На всё это требуются деньги, и в этом нет ничего зазорного.

Святой князь Владимир определил в качестве первого источника доходов Церкви десятую часть «от имения своего и от градов своих», как свидетельствует «Повесть временных лет». То есть десятину, прежде всего, стал платить глава государства. Другим источником доходов Церкви стали церковные суды: Церковь получила право рассуживать гражданские дела, от чего ей полагались отчисления в виде пошлин. Но десятина князя всё же оставалась главным ресурсом существования Русской Церкви.

Святой князь Владимир. Фото: www.globallookpress.com

Вот что пишет историк Дмитрий Володихин о различии десятины на Руси и в Западной Европе того времени:

В Западной Европе на протяжении VI-VIII столетий церковная десятина превратилась в обременительный налог, обязательный для всех прихожан. Это вызывало ярость и ненависть к священству. В эпоху Реформации такая десятина, наряду с индульгенциями, симонией и иными «сосудами скверны», сыграла роль страшной бреши в позициях католичества. У нас, на Руси, весьма долго десятину платил только князь. Для времен двоеверия, борьбы с мятежами волхвов и прочими прелестями языческой старины такой порядок обеспечения Церкви был весьма полезным. Он лишал почвы настроения недовольства в обществе, настороженно относившемся к новой вере, он избавлял от лишних конфликтов.

После монголо-татарского нашествия русские князья стали беднее, а главным богатством Руси стала земля. Вот и церквям и монастырям вместо десятины дали земельные угодья, на которых они сами смогли бы строить хозяйства и обеспечивать себя.

«Распорядиться земельными владениями монашеская обитель сплошь и рядом могла гораздо лучше, нежели светский вотчинник. По своей грамотности, по обладанию книжными сокровищами духовенство стояло выше всех прочих слоёв русского общества. Оно развивало инженерную мысль, ставило смелые экономические эксперименты, осваивало доселе непроходимые дебри. Конечно, некоторым храмам и монастырям выплачивалась «руга» – постоянное денежное обеспечение от монарха, знатной семьи или же богатых горожан. Но всё-таки земля обеспечивала достаток священников и епископов гораздо надёжнее. От неё приходили деньги на благотворительность, покупку богослужебных предметов, строительство, да просто на жизнь попам и дьяконам», – пишет Володихин.

Интересно, что и в домонгольскую эпоху, и после неё на Руси, в отличие от Европы, деньги на содержание Церкви выделяли князья, знать и богатые горожане. Обеспечение Церкви было мудрым и справедливым, не в форме обременительного налога, как в Европе, а в форме пожертвования.

Пётр I. Фото: www.globallookpress.com

После петровских реформ в XVIII веке началась секуляризация церковных земель – государство их стало отбирать.

Вместо отобранных владений вся Церковь снизу доверху оказалась посаженной на государственное жалование. Время от времени его выплачивали скверно, иногда совсем не выплачивали. Множество монастырей оказалось «за штатом», иначе говоря, им не платили ни копейки, отдав на милость местных жителей. В Российской империи Церковь жила бедно. Ну а советская власть, забрав то, что ещё у Церкви сохранилось, приучала её к нищете, расстрелам и страданиям,

– свидетельствует Дмитрий Володихин.

А что же сейчас? Сейчас Русская Православная Церковь живёт, в основном, на пожертвования и средства от продажи свечей, икон, духовной литературы, продающихся на территориях различных храмов. Но это не торговля в привычном смысле слова. Так, в интервью изданию «Православие.ру» казначей Московского Сретенского монастыря иеромонах Ириней (Пиковский) назвал главное отличие: полученный от продажи доход не является прибылью и не идёт на обогащение заинтересованных лиц – он полностью направляется на «уставную деятельность монастыря или прихода, в первую очередь – на социальное служение, а также на восстановление и украшение храма».

Иеромонах Ириней (Пиковский). Фото: vk.com

Было бы странно запрещать Церкви принимать пожертвования или брать деньги за требы – священнодействия, совершаемые священником по нужде отдельных лиц. Откуда тогда она возьмёт деньги на восстановление и благоустройство храмов, на хлеб и вино для совершения Евхаристии, на зарплату тем же священникам, чей труд немалый? Тем более что в России это всё, в отличие от некоторых европейских стран, происходит на добровольной основе: налогов на содержание Церкви мы не платим, палкой в храм никто никого не гонит.

Историк Дмитрий Володихин считает, что Русская Церковь сегодня могла бы пойти по пути возрождения церковной десятины, которую мог бы платить «актив приходских общин в обмен на право получать полный отчёт о расходе этих денег и влиять на то, как они будут израсходованы». Другой путь – передача всё большего имущества во владение или оперативное пользование Церкви. Конечно же, не с целью обогащения последней. А для более эффективного использования, например, земли и производства. Здесь нет ничего страшного, тем более что опыт такой у Русской Церкви был. И это лишь точка зрения.

В любом случае, обвинения Русской Православной Церкви в стяжательстве и вмешательстве в государственные дела несостоятельны, особенно в сравнении с Европой. Когда вам захочется поругать нашу Церковь, вспомните Германию, где, несмотря на огромный отток верующих от католической церкви, она получает миллиарды долларов в год через налоги простых граждан. Или Швецию с Исландией, где содержание церкви, в которой почти не осталось верующих, оплачивают атеисты.

Лекция 4. Налоги в средневековой Европе

В Западной Европе по мере развития государства увеличивались потребности в денежных ресурсах. Происходила концентрация власти, создавались регулярные королевские армии, возникала оплачиваемая государственная служба. В средние века налоги носили неопределенный и зачастую временный характер. Не существовало и налогового аппарата. Когда королю нужны были деньги, то он обращался к сословиям и они сами раскладывали между собой необходимую сумму. В конечном виде налог превращался в поземельное, поимущественное или подушное обложение. При этом городская община, как правило, несла ответственность за уплату определенной суммы. Другой формой, перенятой еще от римлян, была система откупщиков. Существовало огромное количество разнообразных временных налогов. Например, сборы на содержание королевской свиты с жителей той провинции, где она в данный момент присутствовала. Налоги платились при рождении у короля ребенка, при возведении старшего сына короля — наследника престола в ранг рыцаря, при замужестве королевских дочерей и т. д.

Главная тяжесть налогов ложилась обычно на людей, принадлежавших к третьему сословию, а именно сельских жителей и горожан недворянского происхождения.

Современное государство раннего периода новой истории появилось в XVI—XVII вв. в Европе. Но и это государство еще не имело теории налогов и достаточного аппарата чиновников для их регулярного сбора. Процветала, вызывая всеобщую ненависть населения, система откупов. В качестве основных налогов, практиковавшихся почти во всех странах, можно назвать поземельные налоги, налоги со строений, подушные (поголовные) налоги, акцизы, таможенные пошлины, коммунальные или местные налоги.

Поземельный налог выступал в двух формах – в виде уже известной десятины и в виде налога на доход. Обычно определялся чистый доход с учетом издержек. Налог на доход мог устанавливаться фиксированным на несколько лет вперед по усредненным показателям или дифференцированным по годам в соответствии с реально полученным результатом. Нередко одновременно устанавливались обе формы налога: первая десятина шла в пользу церкви, вторая — государства.

Поземельный налог взимался еще во Франкском государстве раннего средневековья.

В государстве Меровингов данный налог, как правило, вносился деньгами, реже натурой. Налогоплательщиками являлись все владельцы земли, получающие с нее доход, а также владельцы домов в городских поселениях. Знатные франки и высшие сановники церкви нередко получали от короля привилегии не платить налогов, но само наличие освобождений свидетельствует о всеобщности обложения.

По мере становления государства в Англии все землевладельцы уплачивали налог в размере 10% от объявляемого ими самими дохода. Указанные сведения в отдельных случаях проверялись чиновниками. При этом имелся необлагаемый минимум в виде дохода до 60 фунтов стерлингов.

Чистый доход для измерения величины налога применялся в германских государствах. В Пруссии земли были разделены на классы в зависимости от их качества и месторасположения. Землевладельцы дворяне платили налог 20 или 25% от чистого дохода, духовенство — 40 или 45%. В Силезии духовенство вносило налог в размере 50% от чистого дохода, с имений Тевтонского и Мальтийского орденов взималось 40%, дворяне платили 35,5%, простые люди — 25,5%.

К. поземельным налогам относились также подати с рудников. Одним из наиболее древних и распространенных является налог со строений. Налог «с дыма» существовал не только у древних славян.

В Великобритании в средние века взималась подать со строений по количеству дымов, с каждого дыма по два шиллинга. Затем подать с дыма преобразовалась в подать с окна, что упростило контроль за ее сбором. Два шиллинга стали взимать с любого строения, но если оно имело более 10 окон, то налог увеличивался еще на 4 шиллинга, а с дома с 10-ю и более окнами—на 8 шиллингов. Впоследствии система модернизировалась. Был введен налог 3 шиллинга с дома и 2 пенса с каждого окна в этом доме, если их не больше 7. Для больших домов добавка постепенно увеличивалась с 2 пенсов до 2 шиллингов для строений, имеющих 25 и более окон.

Подушный, или поголовный, налог несмотря на свои очевидные недостатки являлся одной из основных форм налогообложения еще со времен римского владычества в Европе. В государстве франков вносить подушную подать был обязан каждый, кто не владел землей или домом, т. е, не платил поземельного налога. Ею облагались и несовершеннолетние, за которых вносить подать был обязан глава семьи. Феодалы платили налог за зависимых от них крепостных. Освобождались от нее вдовы и сироты. Уплата подушной подати в данном случае свидетельствовала о низком общественном положении человека, об отсутствии у него имущества.

В Англии положение с поголовным налогом было совсем другое. Существовал он там с 1379 г. и изменялся в связи с общественным положением человека иначе. Например, в 1641г. герцоги платили по 100 фунтов стерлингов, бароны — по 40 фунтов стерлингов, нетитулованные лица — от 5 шиллингов до 5 фунтов стерлингов.

В Дании еще в середине XVIIIв. каждый житель должен был платить ежегодный подушный налог в 1 талер. От него освобождались лишь солдаты и дети до 12 лет.

В XIII в. во Франции был введен акциз на соль. Оттуда само понятие акцизного налога перешло в Голландию, где акцизы весьма прижились. Затем перекочевали в Англию и другие страны Европы. Главным образом облагались ими алкогольные напитки и табачные изделия, но нередко они распространялись на массу предметов потребления. Так было в Англии во времена Кромвеля.

Таможенные пошлины отнюдь не всегда взимались на государственных границах. В описываемые времена, кроме внешних, функционировало множество внутренних пошлин: мостовой сбор при переезде через мост, причальная пошлина — на устройство причалов, торговые пошлины. В Англии, например, таможенные пошлины взимались еще со времен господства римлян. А с 979г., по сведениям , они стали постоянными. В том году король Этельред повелел взимать с каждой прибывающей для торговли лодки по полпенни пошлины, а с большой лодки — 1 пенни.

1187 г. в Англии и во Франции была установлена «саладинова десятина». Это было ответом на успешные действия султана Садах Ад Дина, разгромившего основанное крестоносцами Иерусалимское королевство. Налог взимался с имения тех, кто не принимал личного участия в крестовых походах. В дальнейшем парламенты весьма часто позволяли королям и правителям пользоваться этой мерой.

Коммунальные и местные налоги возникли, как говорилось выше, еще в Древнем Риме. Чаще всего они носили целевой характер, обеспечивая финансирование определенной потребности общины.

В Англии местное налогообложение стало развиваться с XVI в. на основе налога для бедных. Именно тогда королевским законодательством содержание неимущих было возложено на общины. Затем для каждой потребности вводился или новый налог, или надбавка к налогу на бедных. Постепенно появились дорожный налог, налог на содержание церквей, на устройство плотин, на очистку рек, на содержание стражи и освещения, на устройство публичных библиотек и музеев, на здравоохранение и т. д.

Административно-хозяйственной единицей стал приход. Первоначально он был связан с церковью. Приходы могли объединяться в округа. Более крупной административной единицей являлось графство, что сохранилось до сих пор. Графство могло взимать свои налоги. Одним из важных видов местных налогов были налоги городов.

Другой тип местного налогообложения можно было наблюдать во Франции. У департаментов и провинций почти не было финансовой самостоятельности. Источники финансовых ресурсов строго регламентировались сверху. Доходы общине давали эксплуатация принадлежащих ей имущества и процентные надбавки к государственным прямым налогам: поземельному, со строений, личному, промысловому. Надбавки могли быть общими и целевыми (субвенции), но всегда определялись вышестоящими органами управления.

Как отмечалось выше государство не имело достаточного количества квалифицированных чиновников и в результате сборщиком налогов становился, как правило, откупщик. На откуп обычно отдавались косвенные налоги, чрезвычайные налоги. Прямые налоги, носившие регулярный характер, чаще всего собирала община. В странах континентальной Европы практиковался метод, при котором определенный налог, как только было получено право на его взимание, выставлялся на торги для сдачи в откуп. Кто предлагал самую высокую цену, тому он и продавался. Вся сумма немедленно поступала в княжескую или королевскую казну. А далее откупщик, наделенный уже государственными полномочиями, вместе со своими помощниками и субарендаторами старался получить прибыль. Естественно, народ ненавидел откупщиков. Серьезно страдала и государственная казна. Вот что писал об этом методе Н. Тургенев: «Полагают, что во Франции издержки сбора налога с соли вместе с выигрышем откупщиков равнялись доходу, который получало Правительство от сего налога. Сюлли говорит, что в начале его министерства казна Государственная получала 30 миллионов дохода, между тем как народ платил 150 миллионов. По смерти Людовика XIV многие утверждали, что Франция в последние годы царствования сего короля платила 750 миллионов ливров, из коих король получал только 250 миллионов».

Попытка серьезно ограничить деятельность откупщиков и поставить ее под контроль государства была предпринята в 60-х годах XVIв. во Франции, когда экономикой страны управлял Жан Батист Кольбер (1619-1683). В 1662г. там законодательно ограничили норму комиссионных по откупам до одной шестой от цены откупа. Ранее она практически доходила до одной четвертой. После введения указанного закона в целом по основным откупам при небольшом повышении общего сбора налогов с 36,7 млн. ливров до 39,4 млн. ливров, или на 7%, чистый доход государства вырос в 1662 г. по сравнению с 1661г. с 10,9 млн. ливров до 18,5 млн. ливров, или почти на 70%. Расходы на сбор налогов, куда входили и комиссионные откупщиков, сократились с 25,8 млн. ливров до 20,9 млн. ливров, или более чем на 23%.

Переход от откупов к государственной системе установления и сбора налогов становился все более насущным. Отвечал он и интересам налогоплательщиков. Практические потребности неизбежно должны были породить и научную теорию.

Проблемы налогообложения постоянно занимали умы экономистов, философов, государственных деятелей различных эпох.

(1225 или 1226—1274), известный церковный деятель и философ, высказывался относительно налогов, определив их как «дозволенную форму грабежа». Он полагал наиболее богоугодной формой финансирование государственных расходов за счет богатства знатных людей. Впрочем он не отрицал необходимости налогов в определенных случаях. Ф. Аквинский писал: «Временами случается, что князья не располагают в достаточном объеме средствами для обороны страны и для решения всех прочих задач, которые они, руководствуясь здравым смыслом, должны брать на себя. В таком случае будет справедливо, если подданные оплатят то, чем обеспечивается их общее благополучие».

Итак, критерий установления налогов по Ф. Аквинскому — это здравый смысл правителя, направленный на всеобщее благо.

В изданной в 1625г. книге «Опыты или наставления нравственные и политические» английский философ Фрэнсис Бэкон (1561—1626), лорд-хранитель большой печати при короле Якове Стюарте, пишет: «Налоги, взимаемые с согласия народа, не так ослабляют его мужество: примером тому могут служить пошлины в Нидерландах и до известной степени субсидии в Англии. Заметьте, что речь у нас идет сейчас не о кошельке, а о сердце. Подать, взимаемая с согласия народа или без такового, может быть одинакова для кошельков, но не одинаково ее действие на дух народа».

Французский писатель и философ Ш. Монтескье (1689—1755) с полным основанием высказался, что ничто не требует столько мудрости и ума, как определение той части, которую у подданных забирают, и той, которую оставляют им.

В конце XVII — начале XVIIIвв. в европейских странах стало формироваться административное государство, создававшее чиновничий аппарат и вводящее достаточно стройную и рациональную налоговую систему, состоящую из прямых и косвенных налогов. Из косвенных налогов особую роль играл акциз. Обычно он взимался непосредственно у городских ворот со всех ввозимых и вывозимых товаров. Иногда налогом облагалось только то, что ввозилось в страну, т. е. освобождались товары, идущие на экспорт. Размеры акциза колебались обычно от 5 до 25%. Какого-либо научного обоснования размеров налогообложения не было.

Налоги на предметы потребления давали крупные доходы, но они в малой степени сдерживали развитие торговли.

Из прямых налогов основная масса доходов приходилась на подушный и подоходный налоги. От них были освобождены дворянство и духовенство. Зато буржуазия и крестьянство отдавали государству в виде прямых налогов 10—15% всех своих доходов.

Тогда же началось теоретическое осмысление роли косвенных налогов в финансировании расходов государства. Французский экономист Ф. Демэзон писал в 1666 г., что акциз «способен один принести столько же и даже больше, чем все другие налоги…».

Английский экономист Уильям Петти (1623—1687), известный как автор теории трудовой стоимости, обосновывал в своей работе «Трактат о налогах и сборах» преимущества косвенного налогообложения. Он доказывал: «Доводы в пользу акциза сводятся к следующему.

Во-первых, естественная справедливость требует, чтобы каждый платил в соответствии с тем, что он действительно потребляет. Вследствие этого такой налог вряд ли навязывается кому-либо насильно и его чрезвычайно легко платить тому, кто довольствуется предметами естественной необходимости.

Во-вторых, этот налог, если только он не сдается на откуп, а регулярно взимается, располагает к бережливости, что является единственным способом обогащения народа, как это ясно видно на примере голландцев и евреев и всех других, наживших большие состояния.

В-третьих, никто не уплачивает вдвое или дважды за одну и ту же вещь, поскольку ничто не может быть потреблено более одного раза. Они уплачивают также добровольные взносы и десятины. Между тем при акцизе никто не должен, собственно говоря, платить еще и другим способом и больше чем один раз.

В-четвертых, при этом способе обложения можно всегда иметь превосходные сведения о богатстве, росте, промыслах и силе страны в каждый момент. В силу всех этих причин при акцизе требуются не отдельные соглашения с семьями и не сдача всего налога на откуп, а собирание его особыми чиновниками, которые, будучи полностью заняты, не потребуют и четвертой части расходов, каких требует взимание наших теперешних многочисленных и многообразных налогов».

Практика налогообложения развивалась в соответствии с теорией. Так, назначенный в 1769г. министром финансов Франции аббат Тэрре отдавал предпочтение косвенным налогам, поскольку считал, что «налоги на расходы наименее обременительны… они взимаются постепенно и, так сказать, незаметно».

Тэрре исходил из целесообразности дифференциации косвенных налогов: продукты первой необходимости (зерно) должны быть от него освобождены, скот должен облагаться очень незначительно, вино — немного больше, грубые ткани — очень мало, а предметы роскоши — очень высоко и так далее.

Тот же аббат Тэрре в 1770г. собственноручно начертал на письме одного интенданта: «Я больше стараюсь добиться равенства в распределении налога, чем точной уплаты двадцатины».

В те же годы (последняя треть XVIIIв.) создавалась подлинно научная теория налогообложения. Ее основоположником с полным правом считается шотландский экономист и философ Адам Смит (1723—1790). Кстати, именно он в опровержение известного высказывания Ф. Аквинского подчеркнул, что налоги для того, кто их выплачивает, — признак не рабства, а свободы. В 1776г. вышла книга А. Смита «Исследование о природе и причинах богатства народов». В ней автор писал следующее: «Подданные государства должны, по возможности, соответственно своей способности и силам участвовать в содержании правительства, т. е. соответственно доходу, каким они пользуются под покровительством и защитой государства. Налог, который обязывается уплачивать каждое отдельное лицо, должен быть точно определен, а не произволен. Срок уплаты, способ платежа, сумма платежа — все это должно быть ясно и определенно для плательщика и для всякого другого лица. Там, где этого нет, каждое лицо, облагаемое данным налогом, отдается в большей или меньшей степени во власть сборщика налогов, который может отягощать налог для всякого неугодного ему плательщика или включать для себя угрозой такое отягощение подарок или взятку. Неопределенность обложения развивает наглость и содействует подкупности того разряда людей, которые и без того не пользуются популярностью даже в том случае, если они не отличаются наглостью и подкупностью. Точная определенность того, что каждое отдельное лицо обязано платить, в вопросе налогового обложения представляется делом столь большого значения, что весьма значительная степень неравномерности, как это, по моему мнению, явствует из опыта всех народов, составляет гораздо меньшее зло, чем весьма малая степень неопределенности. Каждый налог должен взиматься в то время или тем способом, когда и как плательщику должно быть удобнее всего платить его. Каждый налог должен быть так задуман и разработан, чтобы он брал и удерживал из карманов народа возможно меньше сверх того, что он приносит государственному казначейству. Налог может брать или удерживать из карманов народа гораздо больше того, что он приносит в казну государства следующими путями: во-первых, его сбор может требовать большого числа чиновников, жалованье которых в состоянии поглощать большую часть той суммы, какую приносит налог, и вымогательства которых могут обременить народ дополнительным гнетом. Во-вторых, он может затруднять приложение труда населения и препятствовать ему заниматься теми промыслами, которые дают средства к существованию и работу множеству людей. Обязывая людей платить, он может тем самым уменьшать или даже уничтожать фонды, которые позволяли бы им осуществлять эти платежи с большей легкостью. В-третьих, конфискациями и другими наказаниями, которым подвергаются несчастные люди, пыта?