Николай романов отрекся от престола в пользу
С отречением императора от престола пала и династия Романовых. Зачем царь пошел на этот шаг? Споры об этом роковом решении длятся до сих пор. Свою оценку событию для SPB.AIF.RU дал Михаил Фёдоров, кандидат исторических наук, доцент СПбГУ.
Императрицу – в монастырь
«По мере развития революционных событий февраля 1917 года, перехода столичного гарнизона на сторону восставших, для значительной части элиты стало понятно: изменений в политическом устройстве государства не избежать. Существовавшая система власти перестала отвечать интересам страны, мешала успешному ведению Первой мировой войны – население разуверилось в венценосцах. В высших слоях общества сложилось мнение, что устранение от власти непопулярной императрицы усилит авторитет династии. Жене Николая II Александре Фёдоровне молва приписывала шпионаж в пользу Германии, хотя по воспитанию внучка королевы Виктории была англичанкой, а не немкой.
Свою долю внесла и германская пропаганда, немецкие самолёты разбрасывали над позициями русских войск листовки с изображением царствующей четы с иконой Георгия Победоносца и Григория Распутина, сопровождая их подписями «царь с Егорием, царица с Григорием». Намекая на любовную связь императрицы со «старцем».
Ещё до февральских событий среди оппозиционеров существовал план заключить императрицу, активно вмешивающуюся в управление, в монастырь, а Николая II отправить в Крым. Императором предполагалось провозгласить наследника престола Алексея при регентстве младшего брата царя, Великого князя Михаила Александровича. Размах революционных событий в Петрограде делал невозможным принятие полумер. Никакое расширение прав Думы в виде назначаемого ею, а не царем, правительства революционные массы устроить уже не могло. Они считали, что революция победила, а династия низвергнута.
Главной проблемой последнего царя стало отсутствие оперативной и точной информации о событиях в Петрограде. Находясь в Ставке Верховного главнокомандующего (г. Могилёв) или во время движения в поездах, он получал новости из разных противоречивых источников и с опозданием. Если императрица из тихого Царского Села сообщала Николаю, что ничего особо страшного не происходит, то от главы правительства, военных властей, от председателя Госдумы Михаила Родзянко приходили сообщения, что город охвачен восстанием и нужны решительные меры.
«В столице анархия. Правительство парализовано… Растёт всеобщее недовольство. Части войск стреляют друг в друга… Всякое промедление смерти подобно», – пишет он императору 26 февраля. На что последний не реагирует, назвав сообщение «вздором».
Ненависть к династии
К концу дня 27 февраля царь оказался перед дилеммой – или идти на уступки восставшим, или принимать решительные меры. Он выбрал второй путь – в столицу был послан карательный отряд генерала Иванова, известного своей решительностью и жестокостью.
Ненависть к царской семье в обществе зашкаливала. Фото: Public Domain
Однако пока Иванов добирался, изменилась обстановка в Петрограде, и на авансцену вышли Временный комитет Госдумы и Петроградский Совет рабочих депутатов, представлявший революционные массы. Если последний считал, что ликвидация монархии в России – состоявшийся факт, то Временный комитет стремился к компромиссу с режимом и переходу к конституционной монархии.
Высшее военное командование в Ставке и фронтах, ранее безоговорочно поддерживающее Николая II, стало склоняться к мысли, что лучше пожертвовать царём, но сохранить династию и успешно продолжить войну с Германией, чем ввязываться в гражданскую войну с перешедшими на сторону бунтовщиков войсками столичного военного гарнизона и пригородов, и оголять фронт. Тем более что встретившись с Царскосельским гарнизоном, также перешедшим на сторону революции, каратель Иванов отвёл свои эшелоны от столицы.
Оказавшись в Пскове 1 марта 1917 года, где Николай застрял при продвижении в Царское Село, он стал получать стремительно увеличивающийся поток информации о событиях в столице и всё новые требования от Временного комитета. Последним ударом стало сделанное Родзянко предложение отречься от престола в пользу малолетнего сына Алексея, при регентстве Великого князя Михаила Александровича, поскольку «ненависть к династии дошла до крайних пределов». Родзянко считал, что добровольное отречение царя успокоит революционные массы, и главное – не даст низложить монархию Петроградскому Совету.
За себя и за сына
Манифест об отречении. Фото: Public Domain
Предложение об отречении было вручено монарху командующим Северным фронтом генералом Николаем Рузским. А всем командующим фронтами и флотами были разосланы телеграммы с просьбой поддержать отречение царя. Сначала Николай под разными предлогами пытался отсрочить решение вопроса и отказаться от отречения, но, получив известия о том, что об этом его просит всё высшее командование страны, включая и генералов штаба Северного фронта, вынужден был согласиться. Отсюда «кругом измена, трусость и обман» – известная фраза Николая II, записанная в своём дневнике в день отречения от престола.
Отречение от престола в пользу 12-летнего цесаревича Алексея было подписано прямо в вагоне царского поезда. Однако телеграммы об отречении в Ставку и Родзянко так и не были отправлены. Под давлением свиты Николай поменял своё решение. Царя убедили в том, что такое отречение означает разлуку с единственным сыном, смертельно больным гемофилией царевичем Алексеем. Болезнь мальчика тщательно скрывалась от окружающих и являлась причиной особого положения при Дворе Григория Распутина.
Старец был единственным человеком в России, который мог останавливать кровотечения у наследника, официальная медицина была бессильна. Передача сына в руки брата-регента, женатого морганатическим браком на дважды разведённой женщине, дочери московского адвоката, что считалось верхом непристойности, была абсолютно неприемлема для Николая II.
Поэтому когда в обстановке строжайшей секретности к нему в Псков прибыли посланцы Родзянко, убедившись, что отречение неизбежно, он отрёкся за себя и за сына. В нарушение всех законов Российской империи, передав власть Великому князю Михаилу Александровичу.
Юридическая сторона отречения помазанника божьего императора всея Руси породила много слухов. Почему именно так поступил царь? Не имел ли он плана в благоприятных обстоятельствах отказаться от отречения и снова вступить на престол?
Ответить на этот вопрос сейчас фактически невозможно. Однако версия о стремлении несчастного отца как можно дольше сберечь жизнь больного ребёнка представляется вполне основательной. Отречение за себя и за сына спутало карты думской верхушки. Михаил Александрович также не рискнул принять корону, реально оценив размах революционного движения в стране. 300-летняя династия Романовых пала.
9 марта 2017 года в 11.30 Николай II прибыл в Царское Село уже как «полковник Романов». Накануне новый командующий войсками Петроградского военного округа генерал Лавр Корнилов лично арестовал императрицу. По воспоминаниям приближённых, царь просил оставить его в России, «жить с семьёй простым крестьянином» и зарабатывать свой хлеб.
Этому не суждено было сбыться. Вместе со всей семьёй и преданными слугами последний российский император был расстрелян большевиками в Екатеринбурге 17 июля 1918 года».
Источник
Почему Николай II отрёкся от престола
15 марта 1917 года император Николай II подписал отречение от престола. Документ, призванный принести мир и спокойствие в стране, на деле принес кровавую гражданскую смуту.
Полковник Романов
Согласно «официальной» версии, распространяемой министрами Временного правительства, отречение происходило так: 28 февраля царь выехал из Ставки Верховного Главнокомандующего, которая находилась в Могилеве, в Царское Село, но был остановлен на пути следования сообщениями о беспорядках в Любани и Тосно. Развернув поезд, государь приказал объехать бунтующий участок через станции Дно и Псков на Царское. Но в Пскове Николаю II передали телеграммы командующих с мольбами об отречении, после чего Царь отрекся, подписав два манифеста – за себя, а потом и за сына. По рассказам двух основных фигурантов Шульгина и Гучкова, они привезли царю манифест отречения, царь отклонил его как «жалкий» и, куда-то выйдя, составил свой собственный вариант, который напечатал собственноручно или надиктовал безвестной машинистке «теми удивительными словами, которые теперь все знают», затем подписал его. Из Пскова царь выехал уже как полковник Романов
Фальшивка?
Версия о том, что документ отречения является фальшивкой, сегодня имеет больше сторонников, чем ряды тех, кто считает его подлинным. Во-первых, подпись в манифесте выполнена карандашом, хотя Николай всегда документы подписывал чернилами. Во-вторых, вызывает подозрение, что текст отречения напечатан на машинке, карандашную подпись довольно легко подделать, если бы текст был написан целиком от руки, претензий было бы на порядок меньше. В-третьих, сам документ напечатан на телеграфных бланках, хотя в царском поезде вполне можно было найти официальные бланки и чернила.
Кто автор?
Уже в наши дни текст документа сравнили с другими официальными документами, при этом были выявлены любопытные факты. Текст манифеста написан теми же словами, что и телеграмма генерала Алексеева, посланная им в Псков на имя Николая II 1 марта. Как известно, генерал Алексеев принимал деятельное участие в заговоре против царя. Очевидцы сохранили и имя авторов документа, как пишет историк С.П. Мельгунов, текст манифеста был составлен в Ставке, по поручению Алексеева, камергером Базили при непосредственном участии самого начальника штаба и Лукомского. Базили был директором политической канцелярии при Верховном Главнокомандующем. Так что рассказы о том, что царь сам составил текст, по всей видимости, не более чем выдумка.
Взгляд царя
Николай II отразил свои переживания по поводу отречения в своем дневнике: «Утром пришел Рузский и прочёл свой длиннейший разговор по аппарату с Родзянко. По его словам, положение в Петрограде таково, что теперь министерство из Думы будто бессильно что-либо сделать, так как с ним борется соц.-дем. партия в лице рабочего комитета. Нужно мое отречение. Рузский передал этот разговор в ставку, а Алексеев всем главнокомандующим. К 2½ ч. пришли ответы от всех. Суть та, что во имя спасения России и удержания армии на фронте в спокойствии нужно решиться на этот шаг. Я согласился. Из Ставки прислали проект манифеста. Вечером из Петрограда прибыли Гучков и Шульгин, с которыми я поговорил и передал им подписанный и переделанный манифест. В час ночи уехал из Пскова с тяжёлым чувством пережитого. Кругом измена, и трусость, и обман!» Впрочем, подлинность дневников Николая II сегодня тоже оспаривается, однако последняя фраза этой записи – безусловное достояние истории.
Позиция Церкви
К удивлению, официальная Церковь к отречению Помазанника Божия отнеслась спокойно. Официальным синодом было выпущено воззвание к чадам Православной церкви, признававшее новую власть. Практически сразу прекратилось молитвенное поминание царской семьи, из молитв были выкинуты слова с упоминанием царя и Царского Дома. В Синод пошли письма от верующих с вопросами, не является ли клятвопреступлением поддержка Церковью новой власти, поскольку Николай II отрекся не добровольно, а фактически был свергнут. Но в революционной смуте ответ на этот вопрос так никто и не получил. Справедливости ради стоит сказать, что новоизбранный патриарх Тихон впоследствии принял решение о повсеместном служении панихид с поминовением Николая II как императора.
Взгляд поэта
Так или иначе отречение состоялось, интереснее всего узнать, что творилось в умах современников. Поэта Александра Блока отречение застало на фронте. Вернувшись в Петроград, переворот он встретил, как «нечто сверхъестественное, восхитительное». Временное правительство организовало Чрезвычайную следственную комиссию, которая должна была произвести следствие по делам бывших царских министров. Блоку было предложено стать литературным редактором комиссии, т.е. литературно выправлять стенографические записи допросов. Итогом этого стала книга Блока «Последние дни императорской власти», так что, по сути, поэт и стал автором официальной версии со всеми ее мифами и штампами.
Взгляд крестьянина
Не менее интересный взгляд можно наблюдать и на другом полюсе. В музее города Тотьмы Вологодской области хранится дневник крестьянина Замараева, который он вел в течение 15 лет. После отречения он сделал следующую запись, по которой мы можем судить какая мощная пропаганда, направленная против царя, велась в русской глубинке: «Романов Николай и его семья низложены, находятся все под арестом и получают все продукты наравне с другими по карточкам. Действительно, они нисколько не заботились о благе своего народа, и терпение народа лопнуло. Они довели свое государство до голоду и темноты. Что делалось у них во дворце. Это ужас и срам! Управлял государством не Николай II, а пьяница Распутин. Сменены и уволены с должностей все князья, в том числе главнокомандующий Николай Николаевич. Везде во всех городах новое управление, старой полиции нет».
Источник
ОТРЕЧЕНИЕ НИКОЛАЯ II
23 февраля 1917 в Петрограде началась революция. Находившийся в Ставке в Могилеве Николай II вечером 27 февраля отдал приказ генералу Н.И. Иванову с надежными частями (батальоны георгиевских кавалеров из охраны Ставки) эшелонами двинуться на Петроград для наведения порядка. В помощь ему должны были быть выделены несколько полков пехоты и кавалерии с Западного и Северного фронтов. Сам царь направился в Петроград, но не прямо: через станции Дно и Бологое. Царские поезда перешли на Николаевскую (ныне – Октябрьскую) железную дорогу, но в 200 км от столицы были остановлены восставшими железнодорожниками. Вернувшись обратно, литерные поезда царя и его свиты проследовали в Псков – в штаб Северного фронта. Тем временем отряд Иванова также не был пропущен к восставшему Петрограду. Начальник штаба Ставки генерал М.В. Алексеев и командующие фронтами полки ему на помощь не послали. Тем временем Алексеев разослал всем командующим фронтами и флотами телеграммы с предложением высказаться за или против отречения царя от трона в пользу наследника при регентстве великого князя Михаила Александровича. Почти все они, кроме одного, поддержали отречение. Прибыв в Псков, царь узнал, что армия от него отвернулась.
Ночью 2 марта в Псков приехали члены Государственной думы лидер октябристов А.И. Гучков и националистов – В.В. Шульгин с проектом отречения. Но царь отказался его подписать, заявив, что не может расстаться с больным сыном. Царь сам написал текст отречения, в котором он, в нарушение Указа Павла I о престолонаследии, отказывался и за себя, и за сына в пользу брата Михаила.
Был ли это хитрый тактический ход, дававший впоследствии право объявить отречение недействительным, или нет, неизвестно. Император никак не озаглавил свое заявление и не обратился к подданным, как полагалось в самых важных случаях, или к Сенату, который по закону публиковал царские распоряжения, а буднично адресовал его: «Начальнику штаба». Некоторые историки считают, что это свидетельствовало о непонимании важности момента: «Сдал великую империю, как командование эскадроном». Представляется однако, что это вовсе не так: этим обращением бывший царь давал понять, кого он считает виновником отречения.
Шульгин, чтобы не создавалось впечатление, что отречение вырвано силой, попросил царя, уже бывшего, датировать документы 3 часами дня. Двумя часами ранее были датированы подписанные уже после отречения, т.е. незаконные, указы о назначении верховным главнокомандующим снова великого князя Николая Николаевича, а председателем Совета министров – главу «Земгора» князя Г.Е. Львова. Посредством этих документов делегаты от Думы рассчитывали создать видимость преемственности военной и гражданской власти. Наутро, 3 марта, после переговоров в членами Временного комитета Госдумы, великий князь Михаил выступил с заявлением, в котором говорилось, что он мог бы взять власть только по воле народа, выраженной Учредительным собранием, избранным на основе всеобщего, равного, прямого и тайного голосования, а пока призвал всех граждан державы Российской подчиниться Временному правительству. По воспоминаниям Шульгина Родзянко был последним, с кем советовался великий князь перед тем, как подписать акт об отказе принять престол.
Керенский горячо жал несостоявшемуся императору руку, заявив, что расскажет всем, какой тот благородный человек. Ознакомившись с текстом акта, бывший царь записал в дневнике: «И кто только подсказал Мише такую гадость?»
300-летняя монархия Романовых (со второй половины XVIII в. – Голштейн-Готторп- Романовых) пала почти без сопротивления. В несколько дней Россия стала самой свободной страной в мире. Народ был вооружен и осознавал свою силу.
«ВО ИМЯ БЛАГА, СПОКОЙСТВИЯ И СПАСЕНИЯ ГОРЯЧО ЛЮБИМОЙ РОССИИ»
«За ранним обедом в доме Главнокомандующего, Генерал Рузский обратился ко мне и к Генералу Савичу, Главному Начальнику Снабжений армий фронта, с просьбой быть, вместе с ним, на послеобеденном докладе у Государя Императора.
– Ваши мнения, как ближайших моих сотрудников, будут очень ценными, как подкрепление к моим доводам. – Государь уже осведомлен о том, что я приеду к нему с вами…
Возражать не приходилось и около 2 1/2 часов дня мы втроем уже входили в вагон к Государю. ….
Мы все очень волновались. – Государь обратился ко мне первому.
– Ваше Императорское Величество, сказал я. – Мне хорошо известна сила Вашей любви к Родине. И я уверен, что ради нее, ради спасения династии и возможности доведения войны до благополучного конца, Вы принесете ту жертву, которую от Вас требует обстановка. Я не вижу другого выхода из положения, помимо намеченного Председателем Государственной Думы и поддерживаемого старшими начальниками Действующей армии!..
– А Вы какого мнения, обратился Государь к моему соседу Генералу Савичу, который видимо с трудом сдерживал душивший его порыв волнения.
– …Я, я… человек прямой,… о котором Вы, Ваше Величество, вероятно, слышали от Генерала Дедюлина (Бывший Дворцовый Комендант, личный друг Генерала С. С. Савича), пользовавшегося Вашим исключительным доверием… Я в полной мере присоединяюсь к тому, что доложил Вашему Величеству Генерал Данилов…
Наступило гробовое молчание… Государь подошел к столу и несколько раз, по-видимому не отдавая себе отчета, взглянул в вагонное окно, прикрытое занавеской. – Его лицо, обыкновенно малоподвижное, непроизвольно перекосилось каким-то никогда мною раньше не наблюдавшимся движением губ в сторону. – Видно было, что в душе его зреет какое то решение, дорого ему стоящее!…
Наступившая тишина ничем не нарушалась. – Двери и окна были плотно прикрыты. – Скорее бы… скорее кончиться этому ужасному молчанию!… Резким движением Император Николай вдруг повернулся к нам и твердым голосом произнес:
– Я решился… Я решил отказаться от Престола в пользу моего сына Алексея… При этом он перекрестился широким крестом. – Перекрестились и мы…
– Благодарю Вас всех за доблестную и верную службу. – Надеюсь, что она будет продолжаться и при моем сыне.
Минута была глубоко-торжественная. Обняв Генерала Рузского и тепло пожав нам руки, Император медленными задерживающимися шагами прошел в свой вагон.
Мы, присутствовавшие при всей этой сцене, невольно преклонились перед той выдержкой, которая проявлена была только что отрекшимся Императором Николаем в эти тяжелые и ответственные минуты…
***
Как это часто бывает после долгого напряжения, нервы как то сразу сдали… Я как в тумане помню, что, вслед за уходом Государя, кто-то вошел к нам и о чем то начал разговор. По-видимому, это были ближайшие к Царю лица… Все были готовы говорить о чем угодно, только не о тот, что являлось самым важным и самым главным в данную минуту… Впрочем, дряхлый граф Фредерикс, кажется, пытался сформулировать свои личные ощущения!.. Говорил еще кто то… и еще кто то… их почти не слушали…
Вдруг вошел сам Государь. – Он держал в руках два телеграфных бланка, которые передал Генералу Рузскому, с просьбой об их отправке. Листки эти Главнокомандующим были переданы мне, для исполнения.
– “Нет той жертвы, которой я не принес бы во имя действительного блага и для спасения родимой матушки России. – Посему я готов отречься от Престола в пользу Моего Сына, с тем, чтобы он оставался при мне до совершеннолетия, при регентстве брата моего – Михаила Александровича”. Такими словами, обращенными к Председателю Госуд. Думы, выражал Император Николай II принятое им решение. – “Во имя блага, спокойствия и спасения горячо любимой России я готов отречься от Престола в пользу моего Сына. – Прошу всех служить ему верно и нелицемерно”, осведомлял он о том же своего Начальника Штаба телеграммой в Ставку. Kaкие красивые порывы, подумал я, заложены в душе этого человека, все горе и несчастье которого в том, что он был дурно окружен!
Данилов Ю. Н. Мои воспоминания об Императоре Николае II-ом и Вел. Князе Михаиле Александровиче
ИЗ ДНЕВНИКА ИМПЕРАТОРА НИКОЛАЯ II
«2-го марта [1917 г.]. Четверг. Утром пришел Рузский и прочел свой длиннейший разговор по аппарату с Родзянко. По его словам, положение в Петрограде таково, что теперь министерство из Думы будто бессильно что-либо сделать, т. к. с ним борется соц.-дем. партия в лице рабочего комитета. Нужно мое отречение. Рузский передал этот разговор в Ставку, а Алексеев всем главнокомандующим. К 2 1/2 [ч.] пришли ответы от всех. Суть та, что во имя спасения России и удержания армии на фронте в спокойствии нужно решиться на этот шаг. Я согласился. Из Ставки прислали проект манифеста. Вечером из Петрограда прибыли Гучков и Шульгин, с кот[орыми] я переговорил и передал им подписанный и переделанный манифест. В час ночи уехал из Пскова с тяжелым чувством пережитого. Кругом измена и трусость, и обман»
МАНИФЕСТ ОБ ОТРЕЧЕНИИ
Ставка
Начальнику штаба
В дни великой борьбы с внешним врагом, стремящимся почти три года поработить нашу Родину, Господу Богу угодно было ниспослать России новое тяжкое испытание. Начавшиеся внутренние народные волнения грозят бедственно отразиться на дальнейшем ведении упорной войны. Судьба России, честь геройской нашей армии, благо народа, все будущее дорогого нашего Отечества требуют доведения войны во что бы то ни стало до победного конца. Жестокий враг напрягает последние силы, и уже близок час, когда доблестная армия наша совместно со славными нашими союзниками сможет окончательно сломить врага. В эти решительные дни в жизни России почли мы долгом совести облегчить народу нашему тесное единение и сплочение всех сил народных для скорейшего достижения победы и в согласии с Государственной думою признали мы за благо отречься от престола государства Российского и сложить с себя верховную власть. Не желая расстаться с любимым сыном нашим, мы передаем наследие наше брату нашему великому князю Михаилу Александровичу и благословляем его на вступление на престол государства Российского. Заповедуем брату нашему править делами государственными в полном и ненарушимом единении с представителями народа в законодательных учреждениях на тех началах, кои будут ими установлены, принеся в том ненарушимую присягу. Во имя горячо любимой Родины призываем всех верных сынов Отечества к исполнению своего святого долга перед ним повиновением царю в тяжелую минуту всенародных испытаний и помочь ему вместе с представителями народа вывести государство Российское на путь победы, благоденствия и славы.
Да поможет Господь Бог России.
Подписал: Николай
г.Псков. 2 марта, 15 час. 1917 г.
Министр императорского двора генерал-адъютант граф Фредерикс.
Источник, фото документа
ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ АЛЕКСАНДРА МИХАЙЛОВИЧА
«Мой адъютант разбудил меня на рассвете. Он подал мне печатный лист. Это был манифест Государя об отречении. Никки отказался расстаться с Алексеем и отрекся в пользу Михаила Александровича. Я сидел в постели и перечитывал этот документ. Вероятно, Никки потерял рассудок. С каких пор Самодержец Всероссийский может отречься от данной ему Богом власти из-за мятежа в столице, вызванного недостатком хлеба? Измена Петроградского гарнизона? Но ведь в его распоряжении находилась пятнадцатимиллионная армия. – Все это, включая и его поездку в Петроград, казалось тогда в 1917 году совершенно невероятным. И продолжает мне казаться невероятным и до сих пор.
Я должен был одеться, чтобы пойти к Марии Федоровне и разбить ей сердце вестью об отречении сына. Мы заказали поезд в Ставку, так как получили тем временем известия, что Никки было дано «разрешение» вернуться в Ставку, чтобы проститься со своим штабом.
По приезде в Могилев, поезд наш поставили на «императорском пути», откуда Государь обычно отправлялся в столицу. Через минуту к станции подъехал автомобиль Никки. Он медленно прошел к платформе, поздоровался с двумя казаками конвоя, стоявшими у входа в вагон его матери, и вошел. Он быль бледен, но ничто другое в его внешности не говорило о том, что он был автором этого ужасного манифеста. Государь остался наедине с матерью в течение двух часов. Вдовствующая Императрица никогда мне потом не рассказала, о чем они говорили.
Когда меня вызвали к ним, Мария Федоровна сидела и плакала навзрыд, он же, неподвижно стоял, глядя себе под ноги и, конечно, курил. Мы обнялись. Я не знал, что ему сказать. Его спокойствие свидетельствовало о том, что он твердо верил в правильность принятого им решения, хотя и упрекал своего брата Михаила Александровича за то, что он своим отречением оставил Россию без Императора.
– Миша, не должен было этого делать, – наставительно закончил он. – Удивляюсь, кто дал ему такой странный совет».
Великий князь Александр Михайлович. Книга воспоминаний
Источник