О пользе пения на клиросе

Недавно мне приснился очень интересный сон. Я иду на службу в храм и вижу, как в небе из белых облаков появляется огромный такой летающий город, чем-то напоминающий древний кремль – с башенками и макушками церквей. Наверное, похожая сцена была в фильме “День независимости”, где над городом навис огромный инопланетный корабль. Вот только в моем сне это был белокаменный, окрашенный в бело-золотисто-розовые тона город-церковь. Помню, я сразу во сне сделал вывод, что это – второе пришествие Христово, потому что ну…Чей же еще это мог быть город – светлый и величественный?

Во сне я побежал в храм, и захлебывающимся от восторга голосом закричал, чтобы все бежали на улицу и прямо сейчас происходит Второе Пришествие…Помню, как звал настоятеля. И проснувшись, удивился сам себе. Я удивился тому, какое ликование у меня было от того, что – свершилось. Господь Иисус Христос вернулся!

Казалось бы, что удивительного? Христианин и должен был бы радоваться!

Христианин – должен был.

Но я глубоко подсознательно считаю, что недостоин быть со Христом и Его святыми. Наверное, я создал в своем сознании слишком чудную, слишком прекрасную картину рая, чтобы в этой картине нашелся штрих, мазок кисти, капелька краски моей личности.

Я считал (и продолжаю считать) свое клиросное служение недостаточно истовым, недостойным. Я считаю, что очень мало делаю для Бога. И хотя я понимаю, что Богу от меня ничего не нужно, но ведь – святые все отдавали себя Христу целиком. И потому – обретали некую уверенность, что – доказали свою верность.

Мне по жизни не хватает уверенности, что Бог мной доволен (а у кого из нас хватило бы таковой?). И потому, пока я в сознании, я с трепетом и страхом взираю на святые иконы, с таким же страхом и почтением читаю жития святых – литературные иконы. Мое место, мой удел – быть рабом, но никак не сыном. Слишком уж высокий, благородный статус окутывает человека, названного наследником Всевышнего, чтобы я мог примерить на себя эту корону.

А вот сон – выдал мои истинные ожидания. Во сне не лжешь сам себе. И мое подсознание – ждет Христа. Со страхом, трепетом, но – ждет!

Я долго думал, почему же не смотря на массу своих грехов, я все-таки надеюсь на помилование Богом? Потому что верю, что пение на клиросе – спасительно. И у меня есть для этого самые убедительные аргументы. Аргументы, способные вышибить тараном любую дверь скептицизма.

Прежде всего, я заметил совершенно удивительную вещь. Господь ценит наш клиросный труд. Да, я об этом писал. И мое слово “ценит” звучит как проповедь, как пропаганда, как дешевая реклама, пока я не расскажу несколько историй. Которые лично меня убедили, доказали, что Господь – ценит наш труд, бережет его, считает каждую каплю нашего пота, каждую слезу, не упускает ничего.

У нас был бас. Атеист. Работал хорошо, но никаких духовных позывов. При этом бас прекрасно чувствовал благодать службы или того или иного храма. Помню, нас перевели в только что вновь открытый храм и бас (он был пожилой), сославшись на преклонный возраст, перестал ходить на клирос. А просто вновь открытый храм не был намоленным. Бас ощутил, что “чего-то важного в храме нет” – и тут же ушел. И я его понимаю. Помню, службы были как будто сквозь мутную жижу продираешься. Очень тяжелыми.

Потом приход вновь “нагрелся”, появилась и благодать и радость служения. И бас – вновь вернулся. Объяснения у него были совершенно мирские, но – со стороны хорошо было видно все.

Так вот.

Сейчас этому человеку уже под 80 лет. Все еще поет на клиросе и каждый день благодарит Бога. Атеист! Благодарит Бога! Вот так вот. Господь считает каждую службу, даже совершенную без веры в него, и настолько ценит наш труд, что готов ждать и ждать, чтобы человек ушел в вечность с верой в душе.

Думаете, это неубедительно и ничего не доказывает? Я много раз видел, как ведущий явно разгульную, плохую в молодости жизнь певчий с годами становится хуже как певец, но лучше – как христианин. Я видел певчих, которые чуть-ли не на скамейке засыпали в пьяном виде. Я видел жестких алкоголиков. Кого я только не видел. И я видел очень явно, как Господь не оставлял этих людей, выправляя их жизнь.

Вот казалось бы. Человек после службы идет пропивать зарплату. Человек на службу приходит пьяный! Человек – атеист и поет с внутренней насмешкой над святыми текстами. А Господь – собирает и эти службы и их кладет в небесную копилку. И – человек начинает понемногу становиться лучше.

Разве это не чудо милосердия?

А теперь представьте, насколько же милостивым оком Господь взирает на тех, кто истово, чисто и опрятно служит Его Пресвятому Имени? Как Господь относится к настоящим певчим, чье служение полно внутреннего огня?

Я со слезами на глазах думаю о том, что у меня нет такого служения. Но знаю тех, у кого подобное служение есть. И – завидую им, блаженным душам, чье служение уже сейчас плетет им нетленные венцы наследников Бога.

Кстати, обещал привести сильный аргумент в пользу спасительности служения на клиросе. Это наблюдение за тем, чего от нас хочет враг. Раз враг нам чего-то желает – это наверняка погибельно. Если враг чего-то не хочет – это наверняка спасительно. Что всегда хочется сделать при любой неприятности на клиросе? Уйти с клироса, уйти и забыть его как страшный сон.

Вот и ответ. У врага все всегда сводится к тому, чтобы побудить тебя покинуть клирос. Все вокруг плохие, не ценят (это вообще коронный аргумент врага…если в сознании появилось “не ценят” – знайте, враг рядом и вы под прямой атакой).

А значит – знает нечистый, что вы – спасаетесь. Он то (в отличие от вас) видит – как растет ваш небесный капитал и злится, стремится скорее прервать спасительную деятельность. И кстати! Уйти хотят и люди с хорошими сильными голосами и мощной профессиональной базой. Уйти хотят и люди без образования со слабыми голосами. И это – великий, потрясающий аргумент. Это значит, что спасительны ВСЕ вариации служения на клиросе. А иначе бы враг изгонял только лучшие голоса. Но – он изгоняет всех. А значит – венцы готовятся всем.

Спасительный рецепт

Мне часто задают вопросы в личку, мол, “Дмитрий, как поступить в том или ином случае. Тут меня не ценят. Тут мне не удобно петь. Тут у меня голос устает”.

Друзья. Братья и сестры.

Ваша задача петь Богу ДОЛГО. До смерти!

А потому – ваша боевая стратегия должна быть основана на выживании! Не столько даже на качестве, сколько на выживании. Вы должны на клиросе не столько показать чудеса вокала, сколько рассчитать все так, чтобы на клиросе вы остались – до смерти!

Вы меня спросите – “Дмитрий, сам же писал про то, что служение должно быть истовым”! Все верно. Я говорю о некой совершенно особой форме истовости. Истовости умной и грамотной. Когда вы, как воин небесный, не бросаетесь с гранатой под танк и там же вас долго и мучительно перемалывают гусеницы (а граната не взрывается!). Нет нет. Должна быть стратегия!

Я лично всегда делал одну и ту же ошибку. Я горел настолько сильно, что – утомлял себя и окружающих собственным энтузиазмом. “А давайте выучим это произведение. А давайте вот так споем. А давайте вот это сделаем”. Мне так хотелось угодить Богу, что в погоне за результатом я переставал быть попросту человечным. Переутомлялся сам и переутомлял окружающих.

Я знаю одного певчего. Он – буквально ангел. Поет так себе, голос уже стерт от непосильной нагрузки, но…Он кроток как агнец. Что бы его не попросили – делает. Ни в каких дрязгах не участвует. И казалось бы, мирской аргумент – ну…он же не ценен! Он же не очень поет! А я думаю, что он ценнее многих, и уж точно ценнее меня.

Ведь надо сесть, да плотно подумать. А что, собственно, Господь ценит в нашем служении? Как мне кажется, у нас есть три сокровища, три золотых венца – Желание, Старание, Соборность.

1. Господу важно, что мы – ВООБЩЕ хотим Ему служить.
2. Господу важно, что мы – стараемся.
3. Господу важно, что мы ценим коллективные усилия (“поем единым сердцем”). То есть, не тщеславные индивидуалисты.

Заметили, что в этих трех пунктах о качестве пения – ни слова? Господь ценит сердце. Что, своим верным сыновьям в светлом Царстве он не может дать прекрасных голосов и способность петь очень чисто? Да это же полная мелочь для всемогущего Творца!!! Богу ценно направление нашей воли. Наши слезы и огорчения “от того, что не получается”.

Теперь проследим за тем, что делает враг. Он внушает все с точностью до наоборот.

1. Уйди с клироса (переводим на наш, земной – “не служи больше Богу”). Причины – тут поют грязно, тут службу не ценят, тут условия работы так себе, тут репертуар не молитвенный, тут то, тут се…Не служи Богу. Уйди с клироса. Итог – похищены все три венца!
2. Тебе что-то не нравится на клиросе. Может, твой любимый репертуар не поют, не поют в любимой тобой манере. И приходит второе искушение. “Я не уйду с клироса, но и стараться больше – не буду”. Ибо зачем стараться если “все равно ничего не получается”. Это реализация распространенной болезни – выгорание певчего Похищен второй венец – венец старания!
3. Враг внушит, что “на этом клиросе стараюсь только я. Вообще, честно говоря, только благодаря мне результаты такие блестящие. Не будь меня – пения не было бы”. Таким образом враг похищает третью ценность – третий венец, венец соборности. Причем совершенно не важно, было бы без вас пение или нет. Как раз при плохом пении в случае вашего ухода оставшиеся начинают зарабатывать небесный капитал, так как перестают получать эстетическую радость и ценность служения Богу – возрастает (меньше видимых стимулов для певчего более достоверно проверяют его верность служению).

Не дайте врагу себя облапошить!

Постоянно сверяйтесь с этим материалом. Враг проходит под фразой “слишком”. Если СЛИШКОМ хочется красивого пения – это враг. Если СЛИШКОМ хочется, чтобы оценили именно вас – враг! Если слишком хочется пения определенных произведений – тоже враг!

Вот задумайтесь. Разве мы можем удивить Господа своим пением? Вот как может петь херувим? Я думаю, мы бы не выдержали и растаяли как снегурочка, если бы услышали пение херувима. Нас, грешных, пришлось бы отскребать от кафельного пола в кафедральном соборе и складывать в ведерко. Представляете, сколько работы бабушкам-свечницам?

– “Что это за нефтяные пятна на полу”? – с ужасом спросит настоятель своего старосту.
– “Аа…это певчие”….
– “Певчие???!!!”
– “Ага…у них была вчера спевка, и, говорят, они услышали пение херувимов…вот и…”

А теперь просто представьте, как может петь все пречудное воинство небесное?! Какие неземные могучие волны красоты, гармонии, мощи и могущества расходятся от престола Господа?

И мы надеемся поразить Христа хорошим исполнением Бортнянского?

…

Три точки выше были моим многозначительным загадочным молчанием. Я, приподняв одну бровь, с выжиданием и легкой ехидцей смотрю на моих читателей, наслаждаясь произведенным эффектом. Ну, в самом деле, милые сестрицы, дорогие братушки…Мы не удивим Господа нашим пением. Мы можем удивить Его только описанными выше певческими добродетелями – старанием, желанием, соборностью.

В сухом остатке

Наверное, с учетом вышесказанного служение идеального певчего будет отличаться некой такой покладистостью. Раньше всех приходит, позже всех уходит, делает очень много, но старается быть при этом незаметным. Если что-то не получается, никого не порицает, но готов работать сколько придется, чтобы все получилось. Но сам ничего не навязывает. Если видит что-то не по нраву, держит в себе, но не носит обиду, а находит для себя примиряющие аргументы. Никого не осуждает, но постоянно работает над собой, видя в себе недостатки – профессиональные и человеческие.

Истовость служения такого певчего проявляется в незаметных с первого взгляда вещах. В желании исполнить ЛЮБОЕ церковное произведение идеально (но именно в рамках своей партии без укора в сторону соседа). Желание быть наиболее удобным регенту, и приятным коллегам.

Дорогой Господь, дай мне дар быть таким. Хотя бы к старости.

Певчий будет петь на небесном клиросе…