О традиция польза и вред
Почему масленичные гуляния не всегда полезны
Некоторые ученые полагают, что традиция — это форма приспособления общества к окружающей среде и друг другу. И с их уничтожением погибает и само общество. Сегодня возрождаются многие, казалось бы, забытые праздники, а с ними — старинные обычаи и традиции. Взять хотя бы Масленицу, которую всю эту неделю отмечают в нашей стране. Вроде и праздник неплохой, и возрождение обычаев наших предков — дело благое, но при всем при том нет в этом возврате к истокам самих истоков.
Сегодня количество проводимых в Томске городских и локальных маслениц исчисляется десятками. Уже несколько лет в преддверии праздника выпускаются специальные карты-путеводители по масленичным гуляниям в городе и пригороде. Начиналось все десять лет назад с инициативы ТПУ, поддержанной комитетом по молодежной политике мэрии. Тогда это была единственная Масленица в Томске, и заявлялась она как студенческая.
Вот уже пять лет ТПУ проводит ее совместно с «Русским радио», а томичи привыкли, что на Масленицу можно побывать поочередно на двух, трех, а то и пяти гуляниях. Уже третий год Масленица проводится на главной площади города, в Губернаторском квартале. Однако с ростом количества гуляний сохраняется самая главная ошибка, которую можно совершить при работе с народными традициями. Организаторы праздников лишают народ этих самых традиции.
Ведь в Масленице, как и любом народном празднике, главное — соучастие, сопричастность. А то, что предлагается сегодня, вырастает исключительно из советского агитпропа и культпросвета, как и 30-50 лет назад, — пассивное наблюдение за тем, что происходит на сцене. Единственная форма соучастия — это покупка чего-нибудь съедобного. Для пищевиков — самое время активных продаж.
В самом деле, чего же плохого, если люди покупают, едят, радуются? Плохого ничего, только к традициям это не имеет отношения. Вернее, ярмарка — очень традиционна для Масленицы, но дело в том, что само название праздника происходит от того, что всю неделю уже не едят мясо, а лишь молочные продукты: сыр, яйца, масло… Сегодня же торговые ряды пестрят, в первую очередь, шашлычными. Можно вспомнить про блины, но и тут хочется сказать, что это не совсем традиционно для Масленицы. Но обо всем по порядку.
Блины же для русской культуры настолько неотъемлемое явление, что привязать их к какому-нибудь празднику совершенно невозможно. Блины не упоминаются в качестве масленичного атрибута ни в одном документе древнерусской истории. Даже «Домострой» и «Книга яств на каждый день подаваемых», где расписана в деталях жизнь благочестивого жителя Московского государства, указывая масленичные угощения, про блины умалчивают. Сотни или даже тысячи масленичных песен, сохранившихся в народной памяти, блины упоминают крайне редко, несравнимо редко по сравнению с маслом, сыром, яйцами.
Вполне понятно, как блин попадает на Масленицу. Накануне воскресенья до начала масленичной недели, или Малой Масленки по-сибирски, и в субботу перед последним днем Масленицы, Прощеным Воскресеньем, в народе вспоминали ушедших предков, в храмах служили вселенскую родительскую субботу. Блины же как поминальное блюдо сохранилось до сих пор. Кроме того, с чем, как не с тоненькими, кружевными блинцами есть молочную еду: масло, сыр, яйца?
Впервые блины на Масленице появились у Пушкина в «Евгении Онегине». А наиболее ярко масленичный блин описан у Куприна в «Юнкерах». Вот тут в качестве литературного художественного приема блин впервые был сравнен с солнцем, а с советские годы празднования «Проводов русской зимы», как альтернативы народным традициям, эта метафора стала настолько расхожей, что сегодня ассоциациативный ряд Масленица — блин — солнце стал всеобщим стереотипом.
Сам по себе блин не страшен и, как элемент праздничной обрядности, очень даже может быть полезен для конструирования русской идентичности сегодня. Но «притягиваемая за уши» к нему символика может сыграть очень злую шутку.
Та Масленица, зафиксированная в исторических документах, исследованиях этнографов, красочно описанная у классиков русской литературы, к которой обращаются при попытках возродить народную культуру, — глубоко христианское явление, это подготовка к Великому посту, постепенное вступление в него.
В то же время, до Масленицы у наших предков был другой праздник — древний, настолько древний, что неумелые попытки современных фальсификаторов истории, выдающих его за славянские проводы зимы или побудку медведя, выглядят весьма наивными. Но популярность неоязыческих идей, их воплощение в праздничной обрядности могут иметь плачевные последствия.
Риторика неоязычников, разного рода родноверов не лишена фашистских ноток, сближает их с националистами. Только вначале они сетуют на засилье христианских символов, стремятся очистить от них тысячелетнюю русскую историю, а затем переходят к антигосударственным речам. Логика перехода понятна: государство срослось с Церковью, ее поддерживает. А если быть до конца последовательным, то сформировалось государство, как и сама русская культура, при решающем воздействии православия.
Да, на первый взгляд, на современном этапе жизнь государства и общества совершенно не связаны с религиозной составляющей, но в то же время ревизионистские взгляды в прошлое, альтернативная история многочисленных родноверов и псевдовозродителей народных традиций приводят к разделению, разобщенности и в худшем варианте — к гражданской войне. История с Украиной — наглядный тому пример. Двадцать с небольшим лет назад там тоже начинали с «возрождения» народных традиций. Но если у нас появляется разное прошлое, то это серьезная заявка на то, что у нас не может быть и общего будущего.
И, увы, рассказы про то, как в какой-то деревне называли дни масленичной недели, не дадут ничего для возрождения этого праздника. В других деревнях их могли называть иначе, а для современного горожанина, для которого Масленица — всего лишь один день, это не актуально. У Масленицы есть десятки прекрасных обрядов, которые ярко могут наполнить любое народное гуляние.
Наш десятилетний опыт реконструкции масленицы в Томске тому яркое подтверждение. Во-первых, надо понимать, что дата праздника зависит напрямую от Пасхи, празднуется за 47 дней до нее. Исходя из этого, прочитывается вся символика дошедшей до нас в этнографических свидетельствах обрядности Масленицы как пасхальной. Это тема борьбы, борьбы с грехом, со злом, со страстями и стремление к воскресению. Стеношные и кулачные состязания, взятие снежной крепости, ледяной столб с призмами наверху, народные драмы «Лодка» и «Как француз Москву брал», обнажение Масленицы и Воеводы, катание на санях и с ледяных гор, костры и сожжение чучела. Не случайно в Сибири жгли мужика с трубкой в зубах — как образ пристрастия. А во многих частях России чучело не делали вовсе. А если и делали, то не обязательно сжигали.
Масленица — это утверждение ценности семьи, продолжения рода, так как на масленой всегда величали молодоженов, вступивших в брак до начала поста. Молодожены посещали дом родителей жены, тещу с тестем, других родственников. На этой же неделе корили неженатых, холостых, достигших брачного возраста, привязывая им колодки. И самое главное, все это делали вместе, всем миром, сообща, без деления на артистов и зрителей, чего и всем желаю.
Источник
Не все, что было “раньше” и не все, что обрело статус традиции — хорошо. Некоторые традиционалисты, к сожалению, впадают в такое заблуждение и полагают, что любые традиции должны быть незыблемыми. Доходит до того, что для этих людей либерализация и вестернизация не-европейских культур, вроде Ирана, является чем-то нежелательным (мол, дойдет до гендерной идеологии и т.д., как это происходит в США, Скандинавии и Великобритании).
Однако все не так в той парадигме, что мы называем право-консервативной. Здесь нет опасного традиционалистского партикуляризма, доходящего до того, что признается одинаковая ценность любой культуры, лишь бы ее представители не отрекались от неё. В правом консерватизме есть четкое понимание вечных истин, которых нужно придерживаться — это естественные права человека, данные ему Богом — поэтому любые традиции и обычаи, если они им соответствуют, будут сохраняться и принимать институциональную форму в результате бесконечного числа актов добровольного выбора людей в пользу этих институтов (например, моногамный брак, парламент в различных формах, самоуправление, частная собственность). Соответственно, есть “вредные традиции”, которые на поверку оказываются скорее навязываемыми достаточно долгое время, чтобы внешне казаться традиционными. Например женское обрезание, закутывание женщин в тряпки с ног до головы, отрубание руки за воровство и т.д. Есть также традиции производства — например сыра, вина, шампанского, коньяка и даже автомобилей — но это не относится к нашему вопросу.
Так уж получилось, что именно европейским народам удалось наиболее полно выразить в своей культуре право-консервативное начало. Так уж получилось, что на территории этой части света проживали народы, у которых имелись “парламенты”, относительно либеральные экономические законы, наименьшая тяга к деградирующим сознание оргиастическим культам и высокая восприимчивость к христианству. В совокупности это сделало европейскую модель цивилизации наилучшей — поэтому все остальные народы, чтобы преодолеть свою институционально-экономическую отсталость, пошли по пути вестернизации и отказались от своих “вредных традиций” в пользу универсальных вечных истин (и добились ошеломительного успеха). Это не значит, что другие не могли бы стать образцом для всего мира. Но Бог, видимо, избрал европейские народы для того, чтобы сделать их образцом для мира — именно поэтому Европа сегодня подвержена самой мощной атаке со стороны социалистов, европофобов, синофилов и т.д. Не исключено, конечно, что в будущем образцом правого консерватизма станет другой регион, народ, страна и т.д., но это вопрос прогнозов, а не фактов.
Что касается традиций ради традиций, предлагаю посмотреть на вот эти интересные древне-вавилонские приметы из текста “Шумма алу”. Как думаете, если бы вавилоняне в 7-м веке до Р.Х. встретили европейцев на уровне развития 21-го века, стоило бы им отказаться от своих традиций?
«Если у мужчины была связь с задней частью своего равного мужчины, этот мужчина будет первым среди своих своих братьев и коллег.
Если мужчина жаждет выразить свою мужественность, пребывая в тюрьме, и, как у культовой проститутки мужского пола, совокупление с мужчинами становится его желанием, ему будет зло.
Если у мужчины была связь с культовой проституткой-мужчиной, беда оставит его.
Если у мужчины была связь с придворным мужчиной, на целый год забота, которая терзала его, исчезнет.
Если у мужчины была связь с рабом-мужчиной, у него будут неприятности».
У древних народов Леванта (Ближнего Востока) сексуальные культы Баала были очень распространены. Повсюду на возвышенностях последователи Баала отдавали себя для совокупления, чтобы тем самым сымитировать божественное совокупление и вызвать дождь, плодородие и т.д. Помимо этих практик, хананеяне отдавали в жертву богам своих детей, засовывая их в кувшины и бросая в раскаленные печи.
У индейцев Центральной Америки была традиция “войны цветов”, когда племена нападали друг на друга с целью пленить как можно больше представителей другого племени и принести их в жертву своим богам. Из голов жертв выстраивали целые пирамиды.
У современных шиитов в Иране во время праздника Ашуры проводятся обряды нанесения себе телесных повреждений, иногда весьма серьезных, холодным оружием. Целые толпы людей ходят окровавленными. При шахе эти традиции были запрещены, но шиитская теократия сняла все запреты. Стоит ли придерживаться этой традиции? Или стоит вернуться к правилам шахского Ирана?
У многих африканских народов и у папуасов Океании каннибализм считается нормой. Можно есть органы своих врагов и получать от этого силу. Папуасы съедали европейцев, если представлялась такая возможность. Сегодня у папуасов практикуется жизнь с высохшими трупами своих родственников, которых они одевают, “кормят”, целуют и т.д. Иногда кажется, что европейская сталь и свинец были бы благословением для тех, кто пребывает в таком заблуждении.
В Индии и Японии вполне традиционным является гомосексуализм — самый большой страх российских традиционалистов. В Японии не было ничего зазорного в сношениях самурая с господином. Это было вполне почетно. В Индии, если выражаться точнее, нормальным считается “третий пол” — в чем не западные марксисты оказались первопроходцами, а вполне себе традиционное общество Индии. Их называют “хиджрами”, они считаются очень уважаемыми культовыми фигурами, а их численность может достигать 5 млн человек.
В Афганистане традиционна мальчишеская проституция, т.н. “бачи-бази”. Об этой форме разврата афганских мусульман есть даже целый фильм, (так и называется “бачи-бази”). Мальчиков наряжают в женские наряды, учат пению и танцам, игре на музыкальных инструментах, после чего они выступают перед взрослыми мужчинами, один из которых и покупает его время и тело. По всей видимости это ремесло так укоренилось в афганском обществе, что стало подобно институту гейш в Японии. У бачи-бази есть свои школы и “гильдии” и, судя по всему, неплохой заработок.
Примеров таких традиций можно найти множество. Все они приходятся на народы, которые не подверглись вестернизации. Полагаю, что вестернизация любого общества даже сегодня не является опасностью с точки зрения заражения идеями “1000 гендеров” или прав ЛГБТ — у не-европейских культур такие вещи уже давно стали нормой. В то же время западные институты (суды, парламенты, местные самоуправления, экономическая свобода, гарантии частной собственности) еще никому не мешали.
Повторюсь, что только право-консервативная идея может быть полноценной и непротиворечивой в деле отстаивания настоящих европейских и общечеловеческих ценностей. Давайте укажем на основные признаки этой идеи:
- основа — естественное право и соответствие ему.
- подлинные обычаи и традиции есть результат актов добровольного выбора в процессе эволюции (а не революции) людьми и в полном соответствии вечным истинам — естественным правам, чей гарант — Бог.
- исторически вышло так, что наиболее полное выражение право-консервативная идея получила в Европе среди европейских народов, удивительным образом одновременно готовыми к восприятию христианства и имеющими зачатки “парламентов” и удачные законы.
Что касается “традов”, то они пребывают в заблуждении, как и папуасы. Вместо провозглашения европейских ценностей самым полным воплощением правого консерватизма, они цепляются за любые традиции вообще, в результате чего упуская из виду само понятие традиции и обычая и собирая все “вредные традиции”. Так получается нелепая ситуация, когда православные традиционалисты из России поддерживают шиитскую теократию в Иране. А недавно я даже столкнулся с удивительным случаем, когда человек европейского происхождения поддержал шиитский Иран, выступив против его вестернизации, будучи…зороастрийцем! Какие только идейные извращения мы не встречаем в жизни. И непонятно, чем эти “трады” отличаются от мультикультуралистов, если выступают в защиту всех обычаев ценных-сами-по-себе, тем самым вставая на путь партикуляризма. И даже как мультикультуралисты, они в самые трудные для Европы годы находят время, чтобы поносить Европу за все те недостатки, которые европейским патриотам пристало обличать не как врагам, а как братьям и сестрам, желающим исправления своим ближним. Что самое удручающее — это нотки симпатии к не-европейским культурам за их якобы “традиционность”.
Есть те, кто называет себя идентаристами. Эти люди любят Европу, но в своем критическом запале тоже, кажется, стали защищать традиции ради традиций по всему миру. Возможно, мне так лишь кажется. Однако мне видится, что перенесение европейских институтов по всему миру, вестернизация всего мира есть большая гарантия сохранения европейской идентичности, чем замыкание в определенных границах. Желаете возврата к ценностям христианства своей родной европейской стране? Отлично, но пожелайте того же и персам, арабам, китайцам и другим, а не выступайте против их реформаторских движений в пользу варварских режимов. Свои подлинные ценные обычаи, архитектуру, литературу и проч., что имеет ценность для всего человечества, они сохранят и после вестернизации.
***
Впервые данная статья была опубликована мной здесь.
Примечание: я запрещаю полное использование данного материала без моего разрешения. Если вы увидели эту статью на другом ресурсе, имейте в виду, что она была опубликована без моего согласия. Эксклюзивно для подписчиков Economics & History, моей страницы на Medium и Яндекс-Дзен!
Источник
Мне кажется, традиция переводит любое действие на бессознательный уровень. “Ученые пишут”, что автоматизация мозгом часто-повторяющихся действий – непременное условие прогресса, высвобождения “свободного дискового пространства” для новых идей. Я тут прочитала книгу Дэвида Рока “Мозг, инструкция по применению” – интересная, доступно написано для гуманитариев, попробую пересказать простым языком: у человека в мозгу есть два важных участка – префронтальная кора и базальные ядра. Базальные ядра (звучит очень эротично) – это “древний” участок мозга, отшлифованный тысячелетиями эволюции. А префронтальная кора – место, где рождается все новое – относительно молодой участок. Как пишет Дэвид Рок, “этот отдел появился у человека в процессе эволюции последним и занимает жалкие 4-5% полного объема мозга. Но не стоит обманываться – хороших вещей не бывает много. Без префронтальной коры мы не могли бы ставить себе простейшие задачи. Мысль “надо купить молока” просто не пришла бы вам в голову”
В общем вот как обстоит дело: базальные ядра – это автопилот, а префронтальная кора – хранилище вашего сознания.
Когда мы сталкиваемся с новой задачей, мы “обдумываем” ее решение префронтальной корой) Когда мы повторяем какое-то действие много раз и получаем приемлемый результат, эта задача отправляется на хранение в базальные ядра уже в виде готового алгоритма, чтобы в случае опасности, например, вы уже не раздумывали, что делать, а сразу бежали бы и прятались в бомбоубежище. Наверное (я не уверена) базальные ядра – это хранилище условных рефлексов. Да и безусловные видимо тоже хранятся именно там.
Вернемся к традициям: я сегодня внезапно ощутила, что когда что-то входит в традицию, теряешь от этого вкус. Несколько дней я с 8.00 до 10.00 с упоением вязала воздушный плюшевый плед цвета топленого молока, просматривая ох**тельные фильмы про историю человечества. Посмотрела три серии про каменный век, про железный. Оторваться чтобы делать еще и другие дела было оооочень тяжело. Да просто невозможно.
И вот сегодня я на автомате пришлепала в комнату, включила серию про эпоху возрождения, взяла в руки большой кусок будущего пледа и… поняла что все, действие доведено до автоматизма, мозг отключается и ты превращаешься в
тынтра зомби.
Думаю, такие вот мелкие привычки-традиции делают жизнь пресной и молниеносной. Живя вот так, люди в 75 лет обнаруживают, что 3/4 века прожили, а как-будто и не жили. Многие так говорят, я лично это слышала не раз. Привычный оливье на новый год, сходить на улицу после 00.00 посмотреть фейерверки, попялить в телик и съесть бутерброд с икрой – вот и новый год прошел. Еще один, ничем не отличающийся от 74 предыдущих…
Есть у “традиций”, особенно семейных, еще одно плохое обстоятельство – люди, привыкшие исполнять их на автомате, в случае распада семьи чувствуют дикий дискомфорт и принимают его за “скучаю по-прошлому”. На самом деле, человек привыкший жить полностью в алгоритмах, просто теряется – что делать дальше?
Говорят, традиции – это одна из основ семьи, что они необходимы, чтобы сплачивать. На самом деле механизм действия этих “ритуалов” очень интересно описан в замечательной книге Эстер Перель “размножение в неволе”. Это восхитительная книга о том, как жить вместе длинную и счастливую жизнь, помогая друг другу создавать новое и реализовывать таланты каждого, а не накладывать друг на друга запреты ради стабильности. Так вот она пишет о том, что большинство людей очень боятся малейших изменений в поведении партнера. Люди говорят: в вот почему это тебе танцевать вдруг захотелось? раньше ты ведь этого не хотел. Что не так? Что изменилось? Ты меня больше не любишь? Ты хочешь что-то менять?
Эстер напоминает, что хотим мы этого или нет, изменения неизбежны, и попытки сохранять статус-кво – это путь к мучению себя и близкого человека. А вообще, я думаю эту книгу стоит положить в основу целого курса “этика и психология семейной жизни” – говорят, был такой в советском союзе, потом отменили. А зря. Если человек вырос в семье, в которой у родителей нет нормальных отношений, он оказывается практически неспособным во взрослой жизни любить, думая, что та модель со ссорами и скандалами, или с постоянными обидами и навязыванием чувства вины, единственная возможная. А что если бы людям в 17-18 лет донесли информацию, что бывает иначе? Что быть в паре – это не означает “быть связанными”. Это может быть в тысячу раз большей степенью свободы, если рядом человек, который поддерживает, разделяет, радуется изменениям и твоим новым успехам. И не боится, что ты его “разлюбишь”, если будешь меняться.
В общем да… как-то я против традиций. Я за свежесть взгляда каждый день, за осмысленное восприятие праздников, за осмысленные завтраки, за осмысленное засыпание, например.
Но я не против выработки хороших привычек. Есть масса вещей, которые полезно делать “на автомате”. Ты же не будешь каждое утро решать, чистить сегодня зубы или нет? Это не тот вопрос, который стоит загружать в префронтальную кору. Там, говорят, не очень много места, и лучше занимать его более интересными размышлениями.
Источник