Одна дорога один путь польза для казахстана
Инициативу председателя КНР Си Цзиньпина «Один пояс – один путь», возможно, кто-то когда-то и воспринимал как прожект, но лишь в самом начале ее реализации. Ее составной частью стало создание Экономического пояса Шелкового пути. Годы идут, и уже сделано немало для того, чтобы планы превратились в реальность. И даже предварительные итоги реализации инициативы весьма обнадеживают. «Мы поддерживаем проект Китайской Народной Республики Нового шелкового пути, потому что данная инициатива нам выгодна. Как вы видите, мы стали выходящим к морским путям государством», – сообщил первый президент Казахстана Нурсултан Назарбаев в ходе состоявшегося в сентябре с. г. четвертого совещания спикеров парламентов стран Евразии.
На стадии реализации
Говоря о выходе своей страны к морским путям, Нурсултан Абишевич ничуть не лукавил. Еще в 2008 году Россия и Казахстан подписали меморандум о развитии транспортного коридора Западная Европа – Западный Китай, а в 2015-м президенты России и КНР заключили договор о сотрудничестве в рамках проекта «Один пояс – один путь». Свои шаги предприняла и казахстанская сторона: в конце 2014 года в РК была разработана Государственная программа инфраструктурного развития на 2015–2019 гг. «Нұрлы жол», специально инициированная для того, чтобы удачно вписаться в проекты, реализуемые китайской стороной в рамках инициативы ОПОП.
Центральным звеном транспортного коридора должны стать железные дороги и автомагистрали, проходящие по территории Казахстана и РФ. При этом участок Китай – Казахстан был построен еще в 2016 году. Он проходит через пограничный переход с Казахстаном Хоргос, города Урумчи, Ланьчжоу и Чжэнчжоу, далее достигает побережья Желтого моря в городе Ляньюньган. Длина автомобильной трассы составляет 3425 км. Его полный ввод в эксплуатацию, согласно «Докладу по транспортным коридорам ЕАЭС-2019», будет осуществлен не позднее 2020 года.
В Казахстане строительство близится к завершению. Дорога от границы РФ близ села Мартук в Актюбинской области до города Шымкент (в бывшей Южно-Казахстанской области) построена полностью (через Актобе и Кызылорду). Трасса между Таразом и Алматой почти готова, на ней, а также от Алматы до границы с Китаем заканчиваются работы. Также за эти годы в РК построено 2 500 км новых железнодорожных линий, на ключевом транзитном участке Алмата – Шу построены вторые пути.
За последние пять лет Китай инвестировал $70 млрд в страны, через которые проходят торговые коридоры. Новые железнодорожные маршруты уже связали почти 50 крупных китайских городов с 42 городами 14 европейских стран. По данным Китайской железнодорожной корпорации (CRC), за 2018 год количество грузовых поездов между Китаем и Европой выросло на 73% по сравнению с 2017 годом. Общий объем контейнерных железнодорожных перевозок по маршруту Китай – Европа – Китай составил 370 тыс. 20-футовых контейнеров, а доля перевозок по территории России, Белоруссии и Казахстана составила 73%.
В 2018 году был запущен трансконтинентальный железнодорожный маршрут Вьетнам – Китай – Казахстан – Европа. Впервые из Ханоя транзитом через Казахстан была осуществлена перевозка груза 1686 контейнеров в Дуйсбург (ФРГ). Но существует и обратный поток: именно благодаря инфраструктуре ОПОП казахстанские производители получили доступ к океанским портам КНР и Вьетнама, что и имел в виду Нурсултан Назарбаев в речи на совещании спикеров парламента.
Не дорогами едиными
Особенность китайского подхода к реализации своего мегапроекта (на его реализацию КНР готова потратить 1 триллион долларов) заключается в комплексном подходе и помощи государствам, участвующим в нем. ОПОП и входящие в него субпроекты, такие как «Новый шелковый путь», предусматривают всестороннее развитие участников. При этом строятся не только железнодорожные и автомобильные магистрали, но и крупные логистические центры, призванные обслуживать транспортные потоки, морские порты. К примеру, на средства Китая был построен морской порт в Джибути, а также «сухопутный порт» «Хоргос – Восточные ворота» на китайско-казахстанской границе.
СЭЗ «Хоргос – Восточные ворота» привлекателен для участников транспортно-логистических маршрутов и выгодного вложения инвестиций
Но порты портами, хоть морские, хоть «сухопутные», а КНР вкладывает собственные средства и в строительство магистралей, и в развитие экономик стран, присоединившихся к инициативе. Причем не только в Казахстане.
В мае 2017 года в ходе визита президента Узбекистана Шавката Мирзиёева в Китай было подписано более 100 соглашений на общую сумму в 20 млрд долл. Учитывая, что в 2016-м общий объем торговли между РУз и КНР составил «всего» 4,2 млрд долл., рост суммы просто колоссальный. Китайский капитал привлекается в нефтепереработку, химическую промышленность, инфраструктурные проекты. КНР будет содействовать в строительстве девяти новых и модернизации 15 гидроэлектростанций.
Ввод в строй совместных таджикско-китайских предприятий цементной отрасли позволил и полностью обеспечить внутренние потребности Таджикистана в цементе, и экспортировать его за рубеж. В 2018 году около 37% от общего объема производства цемента шло на экспорт.
Ветро-электростанция, возводимая китайскими специалистами в Жамбульской области, станет первой в Казахстане ВЭС с мощностью более 100 МВт и обеспечит электроэнергией миллион домохозяйств на юге страны. Ранее Китай безвозмездно построил и передал РК одну солнечную и одну ветровую электростанцию. Всего же 55 совместных казахстанско-китайских проектов в сфере возобновляемых источников энергии, а также в химической и горнодобывающей отраслях оценены в общую сумму в 26,7 млрд долл. Из них 9 проектов уже завершены, а еще 8 будут завершены в течение года.
Часть продукции, производимой на предприятиях, строящихся с участием КНР, экспортируется в тот же Китай. И участие в инициативе «Один пояс – один путь» приносит весьма ощутимые результаты: импорт Китая из стран Центральной Азии в 2018 году составил 19,1 млрд долл., что на 31,2% больше результата 2017 года. При этом импорт продукции из Туркменистана в КНР за год вырос на 23,5%, из Казахстана – 33,7%, из Узбекистана – 58%, а из Таджикистана на 64,3%.
Идеального не существует
Столь высокая инвестиционная активность КНР в Центрально- Азиатском регионе нравится далеко не всем. Даже в странах, получивших небывалый экономический толчок из-за этой политики. И зачастую на то, действительно, есть основания.
Речь вовсе не о протестах оппозиции в РК против «продажи китайцам казахстанской земли». Этот случай как раз относится к категории бури в стакане воды, раскачанной извне путем подтасовок и лжи. В реальности же это будет перенос производственных мощностей крупных китайских компаний из Китая на территорию Казахстана. Будут модернизированы действующие и построены заново предприятия химической и горно-металлургической промышленности, машиностроительные, нефтеперерабатывающие, предприятия легкой промышленности, агропромышленного комплекса, энергетики, производства стройматериалов и даже сферы информационных технологий.
Опасения в другом: они касаются роста внешнего долга ряда стран перед Китаем. Основную массу китайских денежных вложений в экономику стран ЦА составляют не прямые инвестиции в промышленный сектор (лишь около 40% вложений), а выдача целевых кредитов. Это заемные средства, которые придется отдавать с процентами. И это настораживает многих экономических экспертов. СМИ приводят данные: около половины внешнего долга Кыргызстана приходится на Китай. Еще в 2011 г. Кыргызстан должен был КНР всего 272 млн долл. А по итогам 2016 г. эта сумма увеличилась в 5 раз и составила около 1443,8 млн долл.
В Таджикистане ситуация с долгами аналогичная. В 2016 г. КНР по объему вложенных в экономику РТ инвестиций заняла первое место, обойдя Россию. Объем китайских накопленных прямых инвестиций достиг 1,6 млрд долл., или 30% от общего объема накопленных инвестиций. За первые три месяца 2017 г. на долю КНР пришлось уже 58,2% от общего объема всех зарубежных инвестиций.
В сравнении с этими странами ситуация в Казахстане более благополучная. Значительно большая доля китайских инвестиций (около 60%) составляют не кредиты, а именно прямые инвестиции. При этом в 2013 году на Китай приходилось 10,6% внешнего долга РК, а по состоянию на 1.10.2018 этот показатель снизился до 7,4%.
В связи с льготными таможенными правилами оформления грузов в «сухопутном порту» «Хоргос» возникла другая проблема. По данным общественного фонда Transparency Kazakhstan, изучившего зеркальную таможенную статистику Казахстана и его торговых партнеров за 2013–2017 годы, только с 45% импортных товаров, проходящих через «Хоргос», взимается таможенная пошлина, а в торговле с Китаем от 60% до 90% товаров ввозится контрабандой. Увы, открытость имеет свои минусы.
***
Разумеется, проблемы в каждом новом начинании возникают, и решать их – задачи правительств стран, включившихся в проект «Один пояс – один путь». И как раз Казахстан, несмотря на отдельные недочеты, благодаря взвешенному, разумному подходу демонстрирует высокую эффективность участия в ОПОП. Его транзитный потенциал только начинает проявляться, поскольку через эту страну проходят шесть международных трансконтинентальных сухопутных транзитных коридоров. Один только транзит Китай – Европа за 7 лет вырос в 200 раз.
И это не предел. «Сегодня от Тихого океана через Казахстан, Россию в Европу каждый год увеличивается количество контейнеров в два раза. Иными словами, Казахстан стал транзитным государством, эффективно соединяющим Азию, Европу, север и юг», – завершим этот обзор словами Н. Назарбаева.
Оригинал статьи размещен здесь
Источник
НУР-СУЛТАН. КАЗИНФОРМ – Стратегическая инициатива КНР «Один пояс-один путь» имеет поистине глобальное значение и далеко идущие геополитические последствия. Так считает заместитель председателя Правления Института внешнеполитических исследований при МИД РК, экс-Генеральный секретарь Шанхайской организации сотрудничества (2007-2009 годы), Чрезвычайный и Полномочный посол Республики Казахстан Болат Нургалиев, передает МИА «Казинформ».
Впервые о концепции объединения сухопутной и мореходной частей мегапроекта, получившего в англоязычных вариантах многочисленных зарубежных исследований и комментариев аббревиатуру BRI (Belt and Road Initiative), было заявлено в выступлении Председателя КНР Си Цзиньпина в сентябре 2013 года в казахстанской столице, в стенах Назарбаев Университета. Как и остальное, что предпринимается китайским руководством, выбор географического пункта для презентации мировому сообществу новой стратегической инициативы был, по моему убеждению, глубоко продуманным и наполнен политическим символизмом.
Как отметил в выступлении на февральской 2020 года Мюнхенской конференции по безопасности Президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев, центральноазиатский регион является одним из ключевых для реализации данного мегапроекта. Очевидно, что при избрании нашей столицы для объявления своей важнейшей инициативы в китайском руководстве принимали во внимание последовательную приверженность Казахстана идее возрождения Великого Шелкового пути посредством обретения Центральной Азией роли торгово-инфраструктурного хаба всего евразийского континента. В столицах обоих государств придают исключительно важное значение развитию всестороннего стратегического партнерства, характеризующегося постоянным интенсивным политическим диалогом на высшем уровне и решением всех вопросов двустороннего взаимодействия на принципах добрососедства, взаимопонимания и взаимного доверия.
Не секрет, что сама инициатива «Пояс-путь» и мотивы, побудившие Пекин заняться ее продвижением, неоднозначно расцениваются многими за рубежом, особенно критически настроены в правительственных кругах США и ряда стран Западной Европы. В Казахстане же, как было подчеркнуто Главой государства, не разделяют опасений относительно чрезмерного влияния китайской экономики на развитие нашей страны, наоборот, исходят из того, что тесное взаимодействие с КНР в рамках «Пояса-пути» предоставляет множество преимуществ и в конечном счете, безусловно, повысит геополитическую значимость Центральной Азии в целом.
Эта оценка созвучна с позицией Первого Президента-Елбасы Нурсултана Назарбаева, неоднократно отмечавшего, что Казахстан – это первая и ключевая по своему расположению страна вдоль Экономического пояса Шелкового пути, своего рода геоэкономические ворота Китая на Запад. На высшем уровне двух государств были определены основные направления совместной работы по сопряжению казахстанской программы «Нурлы жол» с инициативой ЭПШП. Созвучность «Нурлы жол» и «Пояса-пути» определяется тем, что приоритетами в обоих мегапроектах являются такие сферы, как транспорт и логистика, промышленность, энергетика, экспорт сельхозпродукции, жилищное строительство и коммунальная инфраструктура, образование и развитие человеческого капитала, поддержка малого и среднего бизнеса. Особую важность для нашей страны представляет создание в рамках «Пояса-пути» транспортных коридоров «Китай-Казахстан-Россия-Западная Европа», «Китай-Казахстан-Западная Азия», «Китай-Казахстан-Южный Кавказ/Турция-Европа».
Главное отличие инициативы «Пояс-путь» от ранее инициированных другими странами и межгосударственными объединениями масштабных совместных проектов состоит, на мой взгляд, в следующем. Во-первых, практическая осязаемость трансформации заявленных намерений в реальность. Во-вторых, наличие четкого механизма воплощения концепции в конкретные дела, включая учреждение специализированных источников финансирования самых амбициозных и дорогостоящих проектов в инфраструктурной, энергетической, промышленной, инфокоммуникационной и других сферах. В-третьих, беспрецедентный страновой и межрегиональный охват.
За шесть с половиной лет после начала реализации инициативы «Пояс-путь» к ней в той или иной форме присоединились более сотни азиатских, европейских, ближневосточных и африканских стран и десятки международных организаций. Такая впечатляющая динамика и число участников бесспорно доказывают жизнеспособность «Пояса-пути», наглядно демонстрируя позитивные ожидания партнеров Китая, видящих в инициативе привлекательную экономическую перспективу и практическую пользу для себя. Успешное воплощение крупных многосторонних проектов во многом определяется отношением участников к мотивации автора инициативы. Одно дело видеть в инициаторе «солиста», преследующего собственные, завуалированные внешнеполитические и экономические цели, и совсем другое дело, если автор инициативы берет на себя роль ведущего партнера, искренне заинтересованного в максимально эффективном использовании сравнительных преимуществ друг друга, дополнении возможностей для осуществления национальных стратегий развития на основе объединяющей цели добиться социально-экономического благополучия. Китайское руководство осознает важность обеспечения корректного понимания странами-партнерами своих мотивов и подчеркивает обоюдную и всеобщую выгодность вовлеченности в инициативу.
Официальная позиция Пекина состоит в том, что на фоне современных мировых и региональных трансформаций, а также вызовов и проблем, с которыми сталкиваются КНР и другие государства, инициатива «Пояс-путь» выдвинута в целях, прежде всего, сохранения глобальной системы свободной торговли и открытости экономических связей, а также содействия укреплению разнопланового сотрудничества со странами-партнерами. Приоритеты определены в специальном Плане действий по «Поясу-пути» и их иерархия выстроена следующим образом:
1) координация экономической политики и планов регионального развития, совместное осуществление крупных проектов;
2) формирование объединяющей Азию, Европу и Африку инфраструктурной сети из транспортных коридоров, железных дорог, морских портов, авиационной инфраструктуры, систем транспортировки энергоресурсов и т.д.;
3) беспрепятственное осуществление торговли, в частности, путем устранения барьеров, создания зон свободной торговли, либерализации торговых правил, совершенствования таможенных и пограничных процедур и т.д.;
4) финансовая интеграция на базе Азиатского банка инфраструктурных инвестиций, а также путем увеличения охвата и масштабов валютных свопов;
5) гуманитарное сотрудничество, включающая увеличение: числа обучающихся в китайских вузах граждан из стран-участниц «Пояса-пути»; притока в КНР туристов из этих стран; контактов в сфере здравоохранения, а также по линии НПО.
В совокупности это дает достаточно ясное представление о целях руководства КНР при продвижении «Пояса-пути». Оценивая подоплеку побудительных мотивов, можно выделить ряд моментов, которые не особенно афишируются.
Во-первых, очевидно, что замедление темпов роста экономики Китая из-за мировой рецессии (к ранее действовавшим ограничителям с начала текущего года добавилась пандемия уханьского короновируса, геоэкономические последствия которой могут быть весьма серьезными) побуждает Пекин наращивать усилия по созданию новых экспортных и инвестиционных возможностей, а также расширению доступа к источникам сырья и выхода на новые рынки сбыта китайской продукции. Диверсификация транспортных маршрутов по доставке китайской экспортной продукции на мировые рынки требует наличия развитой транспортно-логистической инфраструктуры в странах транзита и благоприятных условий для беспрепятственного перемещения китайских товаров и услуг, включая либерализацию таможенного и валютного режимов.
Во-торых. Поступательное, по мере роста благосостояния большинства населения, обретение Китаем роли крупнейшего центра потребления, выдвигает его в верхнее звено цепочки добавленной стоимости. Все еще обладающие, в отличии от южных и восточных регионов страны, значительным резервом экстенсивного расширения хозяйствования центральные и особенно западные регионы КНР становятся лидерами по темпам роста. Выравнивание региональных диспропорций требует реализации в этих частях страны масштабных инфраструктурных проектов в сотрудничестве с соседними центральноазиатскими и южноазиатскими государствами.
В-третьих, в усилиях руководства КНР по снижению остроты проблемы сепаратизма в Синьцзян-Уйгурском и Тибетском автономных районах важное значение придается ускорению экономического развития СУАР и ТАР за счет интенсификации их связей с другими провинциями страны и зарубежными соседями.
В-четверых, в последние десятилетия рост экономики КНР в значительной мере основывался на так называемом «демографическом бонусе» в виде колоссальной армии граждан работоспособного возраста, создававших на рынке труда чрезмерно высокое предложение дешевой рабочей силы. Проекты по линии «Пояса-пути» дают возможность решать проблему занятости населения на долгую перспективу.
В-пятых, инициатива нацелена на обеспечение присутствия китайского капитала в стратегически важных для КНР отраслях экономики стран-участниц мегапроекта. Приоритетом Пекина является стимулирование роста национальной экономики путем наращивания экспорта продукции тех отраслей, где наблюдается значительное перепроизводство, например, сталелитейной, цементной и алюминиевой промышленности.
Шестое. Дающая работу десяткам миллионов китайцев гигантская строительная отрасль, после предстоящего завершения строительства на востоке страны крупных инфраструктурных объектов, будет нуждаться в новых долгосрочных проектах, и транспортно-логистическое обустройство инфраструктуры транзита в направлении Европы, Ближнего Востока и Африки обеспечит долговременными контрактами китайские строительные компании.
Вышеизложенное не указывает на наличие чего-то особенно настораживающего в инициативе «Пояс-путь»: располагая соответствующими финансовыми ресурсами, так поступало бы любое правительство, заботящееся о социально-экономическом развитии страны.
Тем не менее геополитика по принципу «win-lose» (выигрыш-проигрыш), когда позитив для одного стратегического конкурента рассматривается не иначе, как проигрыш для другого, предопределяет критическое отношение к китайской инициативе среди представителей государственных структур и экспертного сообщества за рубежом, в особенности в США, да и в целом в так называемом коллективном Западе. Более того, в закулисной, да и в публичной дипломатии Вашингтон и столицы ряда других близких союзников США пытаются вселить настороженность правительствам и соответствующим образом повлиять на общественное мнение стран-участниц «Пояса-пути» относительно несоответствия их долговременным национальным интересам «чрезмерной зависимости от неравноправного сотрудничества» с Китаем. Негативное восприятие инициативы КНР на Западе формируется вокруг следующих тезисов.
«Пояс-путь» – это стратегия Пекина, стремящегося под личиной модернизированного варианта возрождения Великого Шелкового пути, распространить китайское влияние на вовлеченные в инициативу регионы мира, охватив их контролируемой КНР разветвленной сетью транспортно-логистических, энергетических и торгово-финансовых связей.
Китай стремится потеснить гегемонию США в глобальном геополитическом пространстве, завлекая через масштабные инфраструктурные проекты в свою орбиту как можно большее число государств Евразии и других континентов.
Многомиллиардные инвестиции КНР в экономические проекты на территории стран-участниц «Пояса-пути», как утверждается, на самом деле нацелены на усиление их политико-экономической зависимости от Пекина, и некоторые из этих стран ожидает перспектива превращения в сателлитов Китая, который якобы намерен принудить их согласиться на присутствие китайских воинских контингентов вдоль транзитных линий для обеспечения безопасности созданной инфраструктуры.
Представители Запада предостерегают, что отводимая участникам «Пояса-пути» роль транзитёров не будет стимулировать рост промышленного производства, а лишь усилит зависимость их экономики от спроса на сырье. Кредитными линиями Азиатского банка инфраструктурных инвестиций для финансирования крупных проектов на территории стран-участниц китайской инициативы не следует увлекаться, так как они увеличивают и без того внушительные, например, в ряде центральноазиатских стран, показатели внешнего долга, не говоря уже о том, что рано или поздно нынешние займы придется возвращать тому же АБИИ.
Обоснованность некоторых из вышеперечисленных предупреждений будет проверена реальностью, другие же априори представляются натянутыми и конспирологическими. Как бы то ни было, инициатива «Пояс-путь» стала одним из заметных раздражителей в стратегическом противостоянии США с Китаем. Недавнее заключение между Вашингтоном и Пекином соглашения о первой фазе урегулирования отношений в торговле – позитивный сигнал для глобальной экономики, однако следует исходить из того, что геополитическое соперничество между США и КНР будет и в дальнейшем определять параметры глобальных вызовов и рисков для международного политического и экономического взаимодействия.
Нашей стране и соседям по региону целесообразно исходить из того, что стратегическая инициатива «Пояс-путь» – это открытая, инклюзивная платформа для многостороннего сотрудничества, в процессе которого вполне возможно соблюсти жизненно важные национальные интересы каждого участника, вне зависимости от размера его экономики и политического веса. Понятно, что у Китая есть свои, особо неафишируемые резоны для продвижения «Пояса-пути», но и решения руководства почти сотни стран, включившихся в инициативу, основывались, конечно же, на глубоком анализе всех «за» и «против», включая последствия не только для экономического развития, но и, соответствующим образом, для суверенитета и интересов национальной безопасности. Для стран Евразии, подобных Казахстану, «Пояс-путь» – благоприятная возможность реализовать коллективную заинтересованность в создании прочного фундамента для устойчивого развития всего континента.
В недавнем прошлом, еще до выдвижения «Пояса-пути», авторитетный американский политолог, председатель Программы изучения Шелкового пути вашингтонского университета Джонса Хопкинса Фредерик Старр указывал, что при своей очевидной привлекательности идея сухопутного евразийского транспортно-торгового коридора не воплощается в реальность из-за недостатка стратегического воображения, зацикленности многих стран на актуальных и важных, но текущих проблемах, что мешает охватить всю полноту геополитической и геоэкономической ситуации. Пекин своей инициативой «Пояс-путь» представил такое стратегическое видение.
Реализация мегапроекта позволит, без преувеличения, глобально переформатировать торгово-экономические процессы и обратить инфраструктурную интеграцию на благо странам, как Казахстан, не имеющим выхода к мировым океанам. В современном контексте глобализации и нарастающей тенденции к сопряжению экономических интеграционных процессов на Евразийском континенте, само понятие «страна, не имеющая выхода к открытому морю» (land-locked) трансформируется в новое определение «страна, связанная сухопутными транспортными маршрутами» (land-linked).
Для Казахстана, в основу внешнеполитического и внешнеэкономического курса которого еще на заре независимости заложен принцип многовекторности и открытости к конструктивному сотрудничеству как с соседними государствами, так и со всеми другими частями мирового сообщества, активное участие в «Поясе-пути» естественно и логично. В Нур-Султане исходят из того, что мегапроект принесет нашей стране несомненную пользу в виде модернизации транспортно-транзитной логистики и сопряжения с новой экономической программой «Нурлы жол». Несомненно, что все необходимое для надлежащего обустройства казахстанской части возрождаемого Шелкового пути будет успешно осуществлено.
Заместитель Председателя Правления
Института внешнеполитических исследований при МИД РК,
экс-Генеральный секретарь Шанхайской организации сотрудничества
(2007-2009 годы), Чрезвычайный и Полномочный посол Республики Казахстан Б.К.Нургалиев
Источник