От путина нет пользы никакой во мне
Голосование по поправкам в Конституцию неизбежно так же, как наступление лета, когда и пройдет плебисцит. Какие задачи в действительности власть хочет решить проведением этого «референдума», Sobesednik.ru рассказал политолог Валерий Соловей.
Валерий Соловей: Летом рубль рухнет до 110 за доллар. Это я знаю точно
Валерий Соловей
«Главное в истории с поправками — не обнуление президентских сроков, а создание Госсовета»
— 24 июня — новая предположительная дата голосования по поправкам в Конституцию. Как вы думаете, удастся ли одурачить народ заклинаниями про доступную медицину, индексацию пенсий, защиту русского языка и животных, которые и так есть в законах? Действительно ли все эти декорации прикрывают главное — обнуление сроков Путина?
— Начнем с даты. Она пока не определена, и 24 июня — это один из вариантов. Есть еще несколько вариантов. Один из них (самый поздний) — начало августа. Аргументы есть в пользу любого из этих вариантов, они будут представлены президенту, и он сделает выбор, когда провести плебисцит.
Второе: на рубеже мая-июня Путин должен объявить ещё один пакет помощи в связи с кризисом. На это есть расчёт, поскольку Владимиру Владимировичу сказали, что обещание, данное им 11 мая, было воспринято очень позитивно, и его рейтинг начинает быстро расти. Это чистое враньё, конечно, но ему так это подают.
Директор «Левада-центра»: Рейтинг Путина падает. Люди не видят реальной помощи
И третье. Главное во всей этой истории с поправками — это не обнуление президентских сроков, это на самом деле такая же дымовая завеса и спецэффект. Главное — создание Госсовета, создание системы власти на случай недееспособности действующего президента. То есть создание страховочной конструкции. Это и есть Госсовет, который имеет те же функции и полномочия, что и президент.
То есть в коммюнике, предположим, будет сообщаться: вот президент работает с документами, у него крепкое рукопожатие, — и по телевизору будут показывать консервы годичной давности. Хотя в реальности будет, конечно, совсем иначе, и управлять будет Госсовет. Насколько я знаю, это сейчас выглядит именно так.
— Все-таки Госсовет. То есть эта идея была потом закамуфлирована, мягко говоря, неизящным предложением Терешковой об обнулении сроков президента?
— Президенту надо было показать, что он держит бразды правления крепкой рукой. Поэтому он дал понять, что он не намерен уходить. Но он не может управлять страной, точнее, он не сможет уже… Просто возникнут абсолютно непреодолимые ограничения. Никто их не сможет преодолеть, даже Владимир Владимирович, как бы он ни старался.
«Президент пока дееспособен, но уже не вполне адекватен»
— Интригующее предположение. Но скажите: насколько сегодня президент действительно дееспособен и адекватен?
— Он дееспособен пока что, но он уже не вполне адекватен. В его положении, учитывая характер лекарств, которыми он пользуется, это уже неизбежно.
Леонид Радзиховский: Если Путин заболеет COVID, мы об этом никогда не узнаем
— О чем конкретно речь?
— Я ничего говорить не буду. Но это неизбежные побочные следствия лечения. И тут ничего нельзя сделать. Просто невозможно. И даже в его ближайшем окружении некоторые его решения и реакции вызывают оторопь. Они его не понимают.
— Валерий Дмитриевич, и все-таки: зачем эта идея с обнулением? Ведь она как раз очень обозлила всех, разочаровала и в определенном смысле настроила против Путина.
— Конечно, я считаю, что это была тактическая ошибка, которая может иметь стратегические последствия. Путин хотел показать, что он никуда не уходит. Рано, рано вы списываете меня со счетов, хотел он этим сказать. Вот и сказал.
— Так это была импровизация?
— Нет. Он задумывался об этом, конечно. Но это не было изначально заложено в проекте по поправкам. То есть когда люди, имея в виду обнуление, говорят что оно и было целью, они, вообще-то, заблуждаются. Это не было целью.
А то, что это было обставлено слишком прямолинейно и неискусно, так это потому, что не было времени уже. Ну поймите, всё это покатилось валом, потому что уже нет физического времени. Все быстро посыпалось.
Я знаю, когда начали готовить изменения Конституции — в 2017 году. Уже к началу 2018-го всё было подготовлено. Да, планировали начать весь процесс только в конце этого года. И он был рассчитан на два года. Что, в общем, нормально. Но пришлось торопиться, потому что выяснились малоприятные для президента вещи, которые ограничивают его возможности управлять Россией. Ну вот и пошло-поехало все. И все имеет предельно простое объяснение. И это сейчас главный фактор, движущий вообще всю российскую политику.
«Дважды перед записью обращений к нации по поводу эпидемии ему становилось плохо»
— А эти опоздания президента, которые мы наблюдаем чаще и чаще, они тоже связаны с состоянием его здоровья?
— В двух случаях из его обращений по поводу эпидемии — да. Дважды ему становилось плохо.
К тому же надо учесть, что эти обращения к нации — запись, а не прямой эфир. Ему становилось плохо, один раз все прервали, не удалось вовремя начать, в другой раз отложили на 4 или на 5 часов. В третий раз не стали прерывать, но все же заметно, что ему плохо.
Ему действительно очень тяжело, поймите. Он не может на публике появляться, а очень скоро не сможет вообще — для этого, кстати, в том числе и нужен Госсовет.
— Как вы думаете, он сам смирился этим? С тем, что у него будет преемник.
— Нет конечно! Не смирился. Понимаете, он не обсуждает вопрос о преемнике. Это абсолютно исключено. Ни с кем. Нет никаких преемников. Преемник у него только он сам. Президент надеется на то, что произойдет чудо.
— Может быть, поэтому его предполагаемой дочери поручено заниматься многомиллиардным проектом по генетике?
— Да. Именно поэтому. Абсолютно точно. Он надеется тем или иным способом обмануть природу. Природу или волю богов — он же человек неправославный на самом деле, у него довольно странная система верования. Которая сама по себе — тема отдельного разговора, но мне думается, что здесь, скорее, можно говорить о религиозном синкретизме. Ему хочется как-то проскользнуть в щёлочку мироздания, и он надеется, что ему удастся. И он очень торопится, он знает, что у него времени — до конца этого года, поэтому и надо всё успеть сделать до конца этого года. Если успеет, то тогда, как он считает, всё у него может получиться.
— Валерий Дмитриевич, вас, как носителя такого знания, невозможно не спросить: как вы не боитесь? Вы говорите прямо и откровенно такие вещи, каких не говорит никто.
— А что же я такого говорю? Ничего. На все есть очень простые объяснения, и они носят совсем не мистический характер. На самом деле я не перехожу те пределы — не потому что я, может, не хотел бы их перейти, а потому что у меня не получается, — при которых, с точки зрения Кремля, я буду представлять опасность. И поверьте, эти пределы в России вообще никто не переходит. Не получается.
Тут есть очень четкий критерий: если вы, к примеру, записали и выложили ролик, где Путин критикуется, он узнает о существовании этого ролика совершенно точно, если совокупное число просмотров превысит миллион. Ему о таком докладывают раз в неделю. Но таких роликов в неделю не больше пяти. И обратите внимание, что ролики Навального, кстати, не посвящены Путину. У меня был один посвященный ему ролик, где было полтора миллиона просмотров, — и да, ему об этом наверняка доложили.
После этого Песков сказал, что я не должен появляться в средствах массовой информации.
— Поэтому вас теперь нет в «Особом мнении» на «Эхе Москвы»?
— Да-да, именно поэтому. Песков просил об этом Венедиктова. Венедиктов ему отказал, но проигнорировать такую просьбу, как вы понимаете, трудно.
Логика тут проста: не давать трибуну, и тогда, мол, его никто не услышит. Это не совсем так, но в этом есть свой смысл. То есть система на самом деле логична. Другое дело, что логика эта шизофренична. Но если вы знаете её посылки, то для вас всё встаёт на свои места, и вы понимаете, почему происходит одно, почему из этого следует другое. Так что я не такая уж серьезная угроза. По счастью для себя. Опасно быть в первой десятке личных врагов президента. Смертельно опасно. А если вы находитесь где-то в конце первой сотни, то вы можете тешить свое тщеславие и самолюбие, но это, поверьте, вообще ничего не значит.
Источник
По поводу путинской пресс-конференции в этот раз стало хорошим тоном сообщать, что интерес публики к ней невелик, а ее трансляции на YouTube собрали больше дизлайков, чем лайков. И, как обычно, хватает любителей выискивать в речи вождя всякие фактические ошибки, особенно когда он размышляет на исторические темы.
Так-то оно так, но ведь мероприятие устраивалось вовсе не ради каких-то лайков. У него совсем другие цели.
Но сначала анекдот. Холодная война. Какая-то международная конференция. Выступает Молотов. Долго говорит. Наконец, заканчивает. Публика, вздыхая, ждет такого же долгого перевода. Старый опытный переводчик колеблется. Потом пододвигает к себе микрофон. «Господин председательствующий! Господа! Господин Молотов сказал: „Нет!“».
Время от времени Владимир Путин поставляет подданным, а иногда и всему человечеству, крупные политические сюрпризы. Но только не на плановых беседах. Функционал большой пресс-конференции не предусматривает анонсирования новинок. Наоборот, зрители должны почувствовать, что все будет как было и перемен не предвидится.
Новизна только испортила бы шоу. Лишила бы его своеобразного дворового уюта, когда давно знакомые друг с другом люди усаживаются на лавочки и часами слушают умные речи, вся прелесть которых именно в том, что это говорено уже много раз.
Поэтому самый изысканный эпизод мероприятия — общение вождя с придворным своим летописцем Колесниковым, которого президентский пресс-секретарь представил как «одного из патриархов отечественной журналистики». Патриарх, естественно, вопрошал о самом животрепещущем — например, о выносе Ильича из Мавзолея — и удовлетворенно внимал цветистым по форме и стопроцентно предсказуемым по существу ответам.
Вообще, Ленин, Сталин, неисконность для Украины ее причерноморских областей и многие прочие исторические разности, как всегда, заняли немалую долю от этих четырех с хвостиком часов. Знатоки, конечно, примутся вылавливать какие-то несообразности, но даже самые придирчивые из них согласятся, что нечто похожее Путин сообщал уже много раз. Таково его видение. Его дискурс, если хотите.
Единственное, чего еще не доводилось слышать, — основанная на личных юношеских воспоминаниях новелла об «одном старичке», ветеране 37-го года, при виде которого сотрудники органов «разбегались по кабинетам». «Тогда как раз были „чистки“ в органах безопасности. Утром человек приходил на работу, ничего не подозревая, ничего не зная, против него возбуждали уголовное дело, а вечером уже выдавали тело расстрелянного семье. И вот этот старичок, от которого все разбегались, он приводил в исполнение эти приговоры…»
Люди, которым чужда риторика вождя, примутся рассуждать о том, что и при терроре следствие длилось гораздо больше одного дня, а тела семьям никогда не выдавали. Но это значит не понимать, что вообще решительно все, сказанное Путиным, принадлежит к другой действительности, не завязанной на так называемые факты.
В этой действительности нет Шиеса и мусорного кризиса как такового, а есть только рекомендация «объяснять людям, что это за предприятия, как они будут работать, и будет ли ущерб для окружающей среды, и создадут ли они какие-то проблемы для людей…» «Люди» ведь ждут одного — чтобы им «объяснили». Наложить запрет на руководящие затеи им после этого и в голову не придет. Такая опция для них в этом начальственном мире просто не предусмотрена.
Нет в этом же мире и собственного расследования допинговых фальсификаций, в которых обвиняют российских должностных лиц. Есть только «решение WADA, которое противоречит Олимпийской хартии».
Нет там завинчивания гаек, давления на интернет, избиений на улицах, охоты на иноагентов. Гости вождя почти и не спрашивали его об этом, а если спрашивали, то с полным пониманием встречали уход от ответов.
Зато обо всех объектах и сюжетах, которые в мире Владимира Путина присутствуют, последовательно говорилось одно: никаких перемен не будет. Мероприятие можно было легко уложить в несколько фраз, но верность многолетней традиции и благожелательное отношение к публике заставили растянуть его на 259 минут.
За все это время нечто не совсем стандартное проскользнуло только дважды.
Во-первых, Путин допустил изъятие слова «подряд» из конституционной формулировки о лимите на два президентских срока. Если внести (и сохранить) такую поправку, то, сдав полномочия в 2024-м, он не сможет вновь их обрести в 2030-м. Но усматривать в этой реплике какую-то преемническую схему или даже готовность к реальной отставке совершенно не обязательно. Многое у нас успеет измениться до 2030-го. И не раз.
Во-вторых же, рассуждая об интеграции с Белоруссией, он подробно пересказал то, что в последнее время о ней говорит, но проигнорировал вопрос о возможности выдвижения себя в главы СРБ в 2024-м. Умолчание выразительное, но не очевидно, что за ним стоит план. Да, если к чему-то такому идет подготовка, то логично ее не выпячивать. Но если подготовка и не ведется, то не менее логично на всякий случай оставить вопрос открытым.
И уж точно не ради двух легких намеков или банальных оговорок устраивалось это бесконечно долгое, утомительное и дорогостоящее действо. Господин Путин созвал публику, чтобы сказать «нет». Форма высказывания могла быть гораздо более компактной. Пожелаем, чтобы в следующие разы этот недостаток был устранен.
Сергей Шелин
Источник
Ñêîëüêî æå ñòðàäàíèé ïðèíåñ Ðîññèè ýòîò ÷åëîâåê Âëàäèìèð Âëàäèìèðîâè÷ Ïóòèí. Ñêîëüêî ðàç äî íåãî ïûòàåòñÿ äîñòó÷àòüñÿ ïðîñòîé íàðîä, äîíåñòè ïðàâäó äî íåãî è ñêîëüêî ðàç ó ëþäåé ýòî íå ïîëó÷àåòñÿ.
Èäóò ãîäà, à íàðîä òâåðäèò âñå îäíî è òîæå, êîãäà âû Âëàäèìèð Âëàäèìèðîâè÷ ïåðåñòàíåòå âîðîâàòü ó ëþäåé íå òîëüêî èõ ñðåäñòâà, íî è âðåìÿ?
Êòî âû òàêîé Âëàäèìèð Ïóòèí, ÷òî ñ÷èòàåòå ñåáÿ åäèíñòâåííûì äîñòîéíûì ÷åëîâåêîì óïðàâëÿòü ñòðàíîé? Êòî âàì âíóøèë âàøó èçáðàííîñòü? Ñêîëüêî ðàç âû åùå áóäåòå îòâå÷àòü íà âîïðîñû ëþäåé ôðàçåîëîãè÷åñêèìè îáîðîòàìè è óõîäàìè îò òåìû?
Î, ãîðå ñïåöèàëèñò óõîäà îò âîïðîñîâ, ñïåöèàëèñò êîíñïåðîëîãèè, ñïåöèàëèñò ïðèòâîðåíèÿ. Ìîëîäîñòü âû ïðîâåëè íà ñëóæáå â êîíòððàçâåäêå ÊÃÁ, ñêîëüêî æå ïðèåìîâ âû îòòóäà íàó÷èëèñü, êîòîðûå áëàãîïîëó÷íî òåïåðü âîïëîùàåòå íà ïðîñòûõ ëþäåé.
Èçíà÷àëüíî, îêàçàâøèñü íà ñëóæáå òàì, ãäå ïðîôåññèîíàëüíàÿ ëîæü ÿâëÿåòñÿ ãëàâíîé êîìïåòåíöèåé, êîòîðàÿ èíîãäà ìîæåò è ñïàñòè æèçíü, âû, îáó÷èâøèñü ñèñòåìå ëæè ïðèíåñëè ýòó ëîæü â êàæäóþ ðîññèéñêóþ ñåìüþ.
ß ïîìíþ, êàê â íà÷àëå 2000-ûõ óâèäåë íà ïëàêàòå, âî âðåìÿ ïðåçèäåíòñêîé èçáèðàòåëüíîé êîìïàíèè, ôîòîãðàôèè êàíäèäàòîâ è íèæå ïîäïèñè ó êîãî êàêîå äåíåæíîå ñîñòîÿíèå. Íàâåðíîå, ðàíüøå ýòî áûëî î÷åíü íåîáõîäèìûì, è ïîä âàøåé ôîòîãðàôèè, ÿ î÷åíü þíûì, åñëè íå îøèáàþñü, ïîìíþ, ÷òî öèôðà ñîñòîÿíèÿ áûëà 1,2 ìèëëèîíà èëè ìèëëèàðäà ðóáëåé, òî÷íî áîëüøå ÷åì ó äðóãèõ. Òîãäà ÿ ïîäóìàë, ÷òî íàäî ãîëîñîâàòü çà íåãî îí Ïóòèí ðåàëüíî ñàìûé áîãàòûé ñàìûé óñïåøíûé çíà÷èò!
Íî ñåé÷àñ ÑÌÈ ïîêàçûâàþò â âàøåé äåêëàðàöèè êàêîé-òî ìîòîöèêë, îòå÷åñòâåííóþ ìàøèíó, êâàðòèðó. Êóäà ñîñòîÿíèå äåëîñü? Ñêàæèòå êàê âñå èçáàâèëñÿ, ÷òîáû âñòóïèòü íà ãîññëóæáó? Ýòî âðÿä ëè. Íå èçáàâèëèñü, à ïðèóìíîæèëè. Íî âàøå äåíåæíîå ñîñòîÿíèå ìåíÿ íå èíòåðåñóåò, ìåíÿ èíòåðåñóåò ïî÷åìó èíôîðìàöèè î êàïèòàëå íèãäå íåò?
Âû ñîçäàëè âîêðóã ñåáÿ îáðàç èçáðàííîãî, èçáðàííîãî íåáîæèòåëÿ, êîòîðûé íå äîëæåí èìåòü ñìàðòôîí, íå äîëæåí èìåòü ëè÷íûå ñòðàíèöû â ñîöñåòÿõ, â îòëè÷èè îò äðóãèõ ïðåçèäåíòîâ ìèðà, íå äîëæåí îáùàòüñÿ, â òîì ÷èñëå ÷åðåç èíòåðíåò, ñ ëþäüìè. Âû ñåáÿ ñ÷èòàåòå ïðàâîñëàâíûì ñâÿòûì ñêàæèòå ÷åñòíî?
×òî çà òåàòð âû ñîçäàëè? Âû äåéñòâèòåëüíî äóìàåòå, ÷òî ñîâðåìåííûì ðîññèÿíàì íóæíû õëåáà è çðåëèù? Âû îøèáàåòåñü. Íèêîìó íå íóæåí ëàñêîâûé è äîáðûé äåäóøêà, êîòîðûé âåäåò ñåáÿ î÷åíü ïî-ïðîñòîìó è íå ÿâëÿåòñÿ ìóäðûì.
Ïî÷åìó ñòîëüêî ðàç âû ñòàíîâèëèñü î÷åðåäíûì ïðåçèäåíòîì è íå ðàçó íå âûõîäèëè íà ïîëèòè÷åñêèå äåáàòû? ×åì âû ëó÷øå îñòàëüíûõ êàíäèäàòîâ? Èëè îíè íå äîñòîéíû, ïî âàøåìó ìíåíèþ, ñ âàìè ñïîðèòü îá àêòóàëüíûõ è îñòðûõ äëÿ âàñ ïðîáëåìàõ?
Ó âàñ ñâîè ïðàâèëà? Ïðàâèëà, ëåæàùèå çà ïðåäåëû îáùèõ íîðì ýòèêè? Èëè ïðîáëåìà â äðóãîì? À ÷òî åñëè âû ñëåäóåòå ïðîñòîìó ïðèíöèïó âðàòü â ïåðâóþ î÷åðåäü ñåáå, à ïîòîì ëþäÿì?
Êîãäà âàø òåëîõðàíèòåëü ñòàíîâèòñÿ ãëàâîé ãîñêîðïîðàöèè òî íóæíî âðàòü ñåáå. Êîãäà âàøè îäíîãðóïïíèêè ñòàíîâÿòñÿ ìèëëèàðäåðàìè áëàãîäàðÿ âàì òî âðàòü íóæíî ñåáå. Êîãäà êàæäûé äåíü ïðîèñõîäèò êîððóïöèÿ íà ìèëëèàðäû òî âðàòü íóæíî ñåáå. Âðàòü ÷òî ýòî âñå åñòü õîðîøî, ÷òî ýòî çàñëóæåííàÿ íàãðàäà çà òî, ÷òî âû äåëàåòå ñòîëüêî «õîðîøåãî» êàê âàì êàæåòñÿ.
Âû âðåòå î ñðåäíåì êëàññå â Ðîññèè ñ 17 òûñ. ðóáëåé äîõîäà, âû âðåòå, ÷òî êóðñ ðóáëÿ îáåñöåíèâàþùèéñÿ íèêîãî íå çàòðàãèâàåò, âû âðåòå, ÷òî ñàíêöèè Ðîññèè è åå èçîëÿöèÿ íèêîãî íå çàòðàãèâàåò. Âàñ îíà íå çàòðàãèâàåò, ïîòîìó ÷òî â âàøåì ñîçäàííûì âàìè âèðòóàëüíîì ìèðå ýòî íèêîìó íå ïðèíîñèò âðåäà.
Ñêîëüêî âû áóäåòå âðàòü è ó÷èòü âðàíüþ âñþ âàøó ïîëèòè÷åñêóþ êîìàíäó? Ïîñìîòðèòå êîãî âû âîñïèòàëè âî âëàñòè, î÷åíü ìíîãî òàêèõ æå âðóíîâ, êîòîðûå íå ñêàæóò îò êóäà ó íèõ êàïèòàë? Âñå îíè áåðóò ïðèìåð îò âàñ.
Âû ñäåëàëè ëîæü íàöèîíàëüíîé èäååé Ðîññèè. ×òîáû â Ðîññèè õîðîøî æèòü íóæíî îáÿçàòåëüíî ëãàòü. ×òîáû â ðàáîòå âñå áûëî õîðîøî íóæíî ëãàòü. ×òîáû óñïåõà äîáèâàòüñÿ íóæíî ëãàòü.
Âëàäèìèð Âëàäèìèðîâè÷ âû êàæåòñÿ ñòàíîâèòåñü íàñëåäíèêîì ëóêàâîãî. Õðèñòèàíå æå â Ðîññèè ïðîñÿò â ìîëèòâå Îò÷å íàø «è èçáàâü íàñ îò ëóêàâîãî». Ïîëó÷àåòñÿ îíè ïðîñÿò èçáàâèòüñÿ, â òîì ÷èñëå, îò âàñ? Âû ÷òî, õîòèòå ñòàòü âòîðûì ïîñëå ëóêàâîãî, êòî ðàñïðîñòðàíÿåò ëîæü ñðåäè ëþäåé?
ß íå îñêîðáëÿþ ïðåçèäåíòà Ïóòèíà, íî âûñêàçûâàþ ñâîå ìíåíèå è îòíîøåíèå ê íåìó, âûñêàçûâàþ ñïîêîéíî. ß ïðèçûâàþ âàñ Âëàäèìèð Ïóòèí ïîïðîñèòü ïðîùåíèå ïåðåä âñåìè ðîññèÿíàìè è äðóãèìè íàðîäàìè ìèðà, êîòîðûì âû ïðè÷èíèëè ñòðàäàíèå.
ß ïðèçûâàþ âàñ âñåíàðîäíî èçâèíèòüñÿ è îñòàâèòü ñâîé ïîñò ïðåçèäåíòà Ðîññèè, îòêðûâ äîðîãó äðóãèì ëþäÿì. È íå óñòðàèâàòü ïîñëå ñåáÿ ïðîâîêàöèè ìîë ñìîòðèòå ÷òî ïðîèçîøëî áåç ìåíÿ. ß çíàþ âû íà ýòî ñïîñîáíû. Ïðîñòî óéäèòå è îñòàâüòå ëþäåé â ïîêîå.
Áåç âàñ Ðîññèè ïðåäñòîèò ðàçãðåáàòü âñþ òó èäåþ ëæè, êîòîðóþ âû ñîçäàëè, è êîòîðàÿ ïðèâåëà ê áîëüøîé êîððóïöèè. Ýòîò ïåðèîä ïðîéäåò. À âû âîéäåòå â èñòîðèþ, êàê ñàìûé íåíàâèäèìûé, êîððóìïèðîâàííûé ÷åëîâåê âî âëàñòè Ðîññèè, êîòîðûé áîëüøå âñåõ ïîëþáèë ëîæü.
Источник