Переворот 1741 был в пользу

Елизавета I Петровна (рожд. 18 (29) декабря 1709 г. — смерть 25 декабря 1761 г. (5 января 1762 г.) — российская императрица (династия Романовых), младшая дочь Петра I и Екатерины I.

1741 год, 25 ноября — ночью цесаревна Елизавета Петровна совершила дворцовый переворот, арестовав младенца-императора Ивана VI Антоновича и его родителей — принца Антона Ульриха Брауншвейгского и Анну Леопольдовну. Этот государственный переворот не был ни для кого неожиданностью — слухи о нем ходили по столице и стали достоянием правительства.

Происхождение. Ранние годы

Елизавета, дочь Петра 1 и бывшей лифляндской крестьянки Марты Скавронской (после перехода в православие Екатерины Алексеевны), родилась 18 декабря 1709 года. Брачные отношения Петра I и Екатерины в момент рождения Елизаветы еще не были официально оформлены, что впоследствии повлияло на судьбу Елизаветы.

1721 год, август — Петр I принял императорский титул, после чего Анну и Елизавету начали именовать «цесаревнами». Этот титул отделял детей императора от других членов дома Романовых. Петр, сын казненного царевича Алексея, назывался великим князем, а племянница Анна Иоанновна царевной.

Предыстория

1730 год — после неожиданной смерти Петра II Елизавета оказалась законной наследницей российской короны, потому как ее сестра Анна отреклась за себя и своих потомков от прав на престол.

Но Верховный тайный совет, признав Елизавету незаконнорожденной, отказал ей в правах на престол, решив «пригласить на царство» Анну Иоанновну.

1740 год — после смерти этой правительницы трон унаследовал ее 2-х месячный внучатый племянник Иван Антонович. В результате заговора фельдмаршала Миниха реальная власть перешла к Анне Леопольдовне, племяннице Анны Ивановны и матери Ивана Антоновича. Новая правительница относилась к Елизавете с симпатией, но это навряд ли было взаимно. Вероятно, мысль о вступлении на престол уже не покидала цесаревну, которая, как считал английский посол, была уже в то время «очень популярна и сама по себе, и в качестве дочери Петра Первого, память которого становилась все дороже и дороже русскому народу».

Участие иностранных держав

Дворцовый переворот Елизаветы Петровны имел важную особенность: как никогда раньше, в нем было заметно участие иностранных государств.

1739 год, декабрь — прибывший в Петербург французский посол Иоахим Жан Тротти маркиз де ла-Шетарди имел секретную инструкцию, в которой ему было предписание разыскивать тайных сторонников Елизаветы. В Версале надеялись с помощью переворота изменить внешнеполитическую ориентацию России, находившейся в союзе с враждебными Франции Англией и Австрией. Дипломат имел конкретное задание: разрушить русско-австрийский союз 1726 г. Добиться этого возможно было только путем смены проавстрийского правительства Анны Леопольдовны.

Ту же цель ставил перед собой и шведский посланник Эрик Матиас Нолькен. В Стокгольме, где были очень сильны реваншистские настроения, надеялись, что при ослаблении власти в России и при первом волнении в Петербурге возможно добиться пересмотра Ништадтского мира 1721 г. и возвращения Швеции Восточной Прибалтики.

Нолькен и Шетарди начали искать те силы, которым было бы под силу свергнуть правительство Анны Леопольдовны. 1740 год, осень — Нолькен предложил Елизавете простой и ясный план: цесаревна подписывает обращение-обязательство к шведскому королю с просьбой помочь ей взойти на трон, король начинает войну против России, наступает на Петербург и тем самым облегчает переворот в пользу Елизаветы. Для исполнения плана он дает ей 100 000 экю, а она обещает, в случае успеха предприятия, удовлетворить все территориальные претензии Швеции.

Цесаревна просила выдать ей деньги, в которых она очень нуждалась, Нолькен же настаивал на обратном варианте — вначале письменное обязательство, а после деньги.

Блистательный и высокомерный, французский посланник маркиз де ла-Шетарди тоже вел продолжительные переговоры с цесаревной и ее доверенным лицом лейб-медиком Лестоком в надежде использовать внутреннюю борьбу в России на пользу Франции и ее союзнице Швеции. Он передал Елизавете скромную сумму в 2000 дукатов. Сумма была незначительной, однако все же в некоторой степени облегчила финансовые трудности цесаревны.

В тайных переговорах с иностранными дипломатами Елизавета соглашалась принять помощь Швеции, но все попытки Нолькена и Шетарди получить подписанный ею документ с гарантией территориальных уступок не увенчались успехом.

П. И. Панин отмечал впоследствии, что «Елисавета не согласилась дать письменного обещания, отзываясь, что крайне опасно излагать на бумаге столь важную тайну, и настояла, дабы во всем положились на слово ее. Последствия показали, что Елисавета Петровна перехитрила лукавого француза и ослепила шведов».

Нападение Швеции

В Стокгольме решили действовать, не дожидаясь от Нолькена подписанных цесаревной бумаг. 1741 год, июль — Швеция начала войну против России в Финляндии, указав в качестве одной из ее причин «устранение царевны Елизаветы и герцога Голштинского (сына Анны Петровны) от русского престола и власть, которую иностранцы захватили над русской нацией». В планы шведской правящей верхушки входило отторжение Петербурга и завоевание северных земель России вплоть до Архангельска. Но этим планам не суждено было осуществиться: 1741 год, 23 августа — Швеция потерпела сокрушительное поражение под Вильманстрандом.

Положение Елизаветы Петровны

В период тяжелого для народа царствования Анны Иоанновны широкие слои русского общества утвердились во мнении, что все беды происходят от захвата власти «иноземцами». Но если сама императрица была русской, то полунемка Анна Леопольдовна со своим мужем принцем Антоном Ульрихом Брауншвейгским являлись в глазах народа иностранцами, несправедливо правящими Россией от имени младенца-императора. Массовые симпатии оказались на стороне Елизаветы, «русской сердцем и по обычаям».

Центром движения в пользу дочери Петра I стали казармы гвардейского Преображенского полка. Немало пришлось потрудится для завоевания симпатий гвардейцев и самой цесаревне. Она часто проводила время в казармах «без этикета и церемоний», одаривала гвардейцев деньгами и крестила их детей. Солдаты не называли ее иначе, как «матушка».

1737 год — правительство Анны Иоанновны казнило прапорщика Преображенского полка А. Барятинского за намерение поднять «человек с триста друзей» ради Елизаветы. 1740 год — гвардейцы, которые арестовали Бирона, судя по признаниям Миниха, ожидали, что власть перейдет именно к Елизавете. Для них дочь Петра превратилась в символ национальной государственности, противопоставляемой засилью «немцев».

Подготовка дворцового переворота

Гвардия настроилась на решительные действия. 1741 год, июнь — несколько гвардейцев встретили Елизавету в Летнем саду и сказали ей: «Матушка, мы все готовы и только Ждем твоих приказаний». В ответ они услышали: «Разойдитесь, ведите себя смирно: минута действовать еще не наступила. Я вас велю предупредить».

Нити заговора не распространялись в сердце высшего общества, и круг сторонников Елизаветы ограничивался в основном «кавалерами» ее двора. В подготовке переворота участвовали И. Г. Лесток, Разумовские, а также братья А. И. и П. И. Шуваловы и М. И. Воронцов. Руководили заговором — Лесток и сама Елизавета.

Великую княгиню Анну Леопольдовну, а также ее министров неоднократно предупреждали о честолюбивых намерениях Елизаветы. Об этом доносили шпионы, писали дипломаты из различных стран. Но больше всего первого министра А. И Остермана встревожило письмо, которое пришло из Силезии, из Бреславля. Хорошо информированный агент сообщал, что заговор Елизаветы Петровны окончательно оформился и близок к осуществлению, следует немедля арестовать лейб-медика цесаревны Лестока, в руках которого сосредоточены все нити заговора.

Анна Леопольдовна не стала слушать тех, кто советовал задержать Лестока. 1741 год, 23 ноября — на ближайшем куртаге при дворе, прервав карточную игру, правительница встала из-за стола и пригласила тетушку в соседние покои. Держа в руках бреславское письмо, она попыталась приструнить Елизавету посемейному. Когда обе дамы снова вышли к гостям, они были довольно взволнованными, что сразу отметили присутствовавшие на куртаге дипломаты. В скором времени Елизавета уехала домой. Как писал в своих «Записках» генерал К. Г. Манштейн, «цесаревна прекрасно выдержала этот разговор, она уверяла великую княгиню, что никогда не имела в мыслях предпринять что-то против нее или против ее сына, что она была слишком религиозна, чтобы нарушить данную ей присягу, и что все эти известия сообщены ее врагами, желавшими сделать ее несчастливой».

Вернувшись домой, Елизавета собрала своих сторонников на совещание, на котором было решено произвести переворот вечером следующего дня. Предусмотрительность этого шага подтвердилась, потому как на другой день гвардейские полки получили приказ выступить из Петербурга на войну со шведами.

Дворцовый переворот

1741 год, 24 ноября в 23 часа — Елизавета получила сообщение, что гвардейцы готовы поддержать ее «революцию» Лесток отослал 2-х наблюдателей к Остерману и Миниху узнать, не забили ли там тревоги. Ничего подозрительного они не заметили. Сам Лесток отправился в Зимний дворец.

Возвратившись к Елизавете, Лесток нашел ее молящейся перед иконой Богоматери. Позднее было высказано предположение, что именно в этот момент она дала обет отменить смертную казнь, в случае удачи опасного предприятия.

В соседней комнате собрались все ее приближенные Разумовские, Петр, Александр и Иван Шуваловы, Михаил Воронцов, принц Гессен-Гомбургский с супругой и родные цесаревны: Василий Салтыков, дядя Анны Иоанновны, Скавронские, Ефимовские и Гендриковы.

Цесаревна одела кавалерийскую кирасу, уселась в сани и по темным и заснеженным столичным улицам поехала в казармы Преображенского полка. Там она обратилась к своим приверженцам: «Други мои! Как вы служили отцу моему, то при нынешнем случае и мне послужите верностью вашею!» Гвардейцы отвечали: «Матушка, мы готовы, мы их всех убьем». Елизавета возразила: «Если вы хотите поступать таким образом, то я не пойду с вами». Понимая, что ненависть ее сторонников обращена против иностранцев, она сразу же объявила, что «берет всех этих иноземцев под свое особое покровительство».

Гренадеры давно подготовились к дворцовому перевороту Елизаветы. Предварительные разговоры, намеки доверенных цесаревны, деньги и обещания, которые они щедро раздавали, сделали свое дело наилучшим образом.

Выйдя из саней на Адмиралтейской площади, Елизавета в сопровождении 300 солдат направилась к Зимнему дворцу. Солдаты нервничали, спешили, цесаревна с трудом шла по снегу. Вот тогда-то гренадеры подхватили ее на свои широкие плечи и внесли в Зимний дворец.

Все входы и выходы тут же перекрыли, караул сразу же перешел на сторону бунтовщиков. Гренадеры устремились в императорские апартаменты на втором этаже. Солдаты разбудили и арестовали Анну Леопольдовну и ее мужа Антона Ульриха. Шетарди в своем донесении во Францию отмечал: «Найдя великую княгиню правительницу в постели и фрейлину Менгден, лежавшую около нее, принцесса [Елизавета] объявила первой об аресте. Великая княгиня сразу подчинилась ее повелению и начала заклинать ее не причинять насилия ни ей с семейством, ни фрейлине Менгден, которую она очень желала сохранить при себе. Новая императрица обещала ей это».

Миних, которого приблизительно в то-же время невежливо разбудили и даже побили мятежники, писал, что, ворвавшись в спальню правительницы, Елизавета произнесла банальную фразу: «Сестрица, пора вставать!». Кроме этих версий существуют и другие. Авторы их считают, что, заняв дворец, Елизавета отослала Лестока и Воронцова с солдатами на «штурм» спальни правительницы и сама при аресте племянницы не присутствовала.

Анна Леопольдовна с Антоном Ульрихом спустились из апартаментов на улицу, сели в приготовленные для них сани и позволили увезти себя из Зимнего дворца.

Не все прошло гладко при «аресте» годовалого императора. Солдатам был дан строгий приказ не поднимать шума и взять ребенка только тогда, когда он проснется. Около часа они молча простояли у колыбели, пока мальчик не открыл глаза и не закричал от страха при виде гренадеров. Кроме этого, в суматохе сборов в спальне уронили на пол 4-х месячную сестру императора, принцессу Екатерину. Как выяснится впоследствии, от этого удара она оглохла.

Императора Ивана Антоновича принесли Елизавете, и она, взяв его на руки, якобы сказала — «Малютка, ты ни в чем не виноват!» Что делать с младенцем и его семьей, никто толком не знал. Так с ребенком на руках Елизавета отправилась к себе во дворец.

Возвратившись домой, она направила во все концы города гренадер, в первую очередь в места нахождения войск, откуда они привезли новой государыне полковые знамена. За всеми вельможами послали курьеров с приказанием немедля явиться во дворец.

Елизавета I Петровна

1741 год, 25 ноября — к утру были готовы форма присяги и манифест, в котором провозглашалось, что Елизавета I Петровна вступила на престол «по законному праву, по близости крови к самодержавным родителям». Над этими документами потрудились канцлер князь A. M. Черкасский, секретарь Бреверн и А. П. Бестужев-Рюмин.

Вызванные и построенные у Зимнего дворца полки принесли присягу. Солдаты прикладывались вначале к Евангелию и кресту, потом подходили к праздничной чарке. Под приветственные крики «Виват», залпы салютов с бастионов Адмиралтейской и Петропавловской крепостей Елизавета торжественно и чинно проследовала в свою резиденцию.

28 ноября был издан второй манифест, в котором права дочери Петра I на российский престол подкреплялись ссылкой на завещание Екатерины I. Иван Антонович был объявлен незаконным государем, не имевшим «никакой уже ко всероссийскому престолу принадлежащей претензии, линии и права». Монеты с его изображением изъяли из обращения, а множество листов с присягой на верность ему публично сожгли на площадях «при барабанном бое».