Письмо к приятелю о нынешней пользе
Давно уже вам уповаю известно, что употребление стихов и стихотворения весьма отдаленные и преглубокие есть древности; что важная их должность, в тогдашнем человеческом обществе, заслужила им у всех высокое почтение, и что народам, кои наилучший успех пред прочими в них имели, приобрели они крайнее прославление. Подлинно, отменным сим родом красноречия, древность описывала храбрые и славные дела великих людей, наставляла к добродетели, и человеческие исправляла нравы, философические предлагала догматы, полагала уставы к получению от правосудия как истинного благополучия, так и спокойного сожития, записывала прошедшие бытия и достопамятные приключения, утверждала тайны, ныне смеха и мерзости достойные, тогда ж благовейного страха и крайней чести удостоившиеся, языческие мнимые богословии: а в еврейском народе и самому истинному богу молитвы приносила, благодарения воздавала, честь воссылала, славу и должные хвалы восписывала.
Сия многодельная должность стихов в древности, и получаемая тогда от них несказанная польза, была бы в наши времена равной важности и толикого ж почтения, ежели б ныне не отняты у поэзии были все оные толь высокие преимущества, наши веки, довольствуясь другим родом краснословия, все то описывают, записывают, уставляют, утверждают, прославляют и украшают речию, данною нам с самого начала нашего выговора, именно ж прозою: а стихам отдали токмо оды, трагедии, комедии, сатиры, элегии, эклоги, басни, песенки, краткие эпиграммы и кратчайшие тех при эмблемах леммы {Подписи, стихотворные изречения, формулы.}.
Ясно вам видеть можно, государь мой, что прежде стихи были нужное и полезное дело; а ныне утешная и веселая забава, да к тому ж плод богатого мечтания к заслужению не того вещественного награждения, которое есть нужно к препровождению жизни, но такого воздаяния, кое часто есть пустая и скоро забываемая похвала и слава.
Правда, и ныне еще в самых политичных народах знатные деяния, прославившихся монархом и полководцем, описывают стихами; а род сей стихотворения называется эпическим и героическим. Сие самое есть сильным побуждением к описанию жития, дел, глубокого и острого ума, добродетельных нравов и христианских добродетелей, несравненного в древности и ныне, преселенного от нас, по неиспытанным судьбам, но с несказанного нашею горстию в небо, у блаженного нашего автократора и императора Петра{Имеется в виду русский император Петр I.}, словом, делом, сердцем и умом великого, для бессмертной его памяти: но понеже проза великую уже получила силу, власть и честь, то чаятельно, что и сие важное дело возьмет на себя история. И как вы, государь мой, изволите меня всеприятным вашим спрашивать, какая ж бы ныне была уже в поэзии и в стихах нужда, когда все-на-все исправляется прозою? То имею честь вам на сие донесть прямо, как обстоятельства времен советуют (оставляю уже, что святой Иоанн Дамаскин {Дамаскин Иоанн (ок. 675 – ок. 754) – византийский философ, богослов и поэт. Особенно прославился своими канонами, церковными песнопениями.} и многие из богодуховных отцов, последовавших ему, показали, коликие важности и ныне стихи в православной церкви, для того, что, как вам самим ведомо, на нашем языке и то все, что от них составлено стихословными мерами, прозою поется и чтется), что нет поистине ни самой большой в них нужды, ни от них всемерно знаменитой пользы. Однако и притом утверждаю, что они надобны, и надобны постольку между науками, украшающими разум и слово, поскольку между отгоняющими всякую воздушную обиду, или правее, между защищающими от оные поселянскими хижинами, покойные, красные и великолепные знаменитых и пресловутых городов палаты; или уже, потолику между учениями словесными надобны стихи, поколику фрукты и конфекты на богатый стол потвердых кушаниях. Много есть наук и знания, правилами состоящих, доказательствами утверждаемых, из которых иные просвещают ум, иные исправляют сердце, иные всему телу здравие подают; а иные украшают разум; увеселяют око, утешают слух, вкус услаждают. Первые гражданству чрез познание спасительные истины, чрез изобретение потребных вещей, чрез употребление оных благовременно, чрез действие добродетелей, чрез твердость искусства крайнюю приносят пользу, но другие граждан упразднившихся на время от дел и желающих несколько спокойствия, к возобновлению изнуренных сил, для плодоносящих трудов, чрез борьбу остроумных вымыслов, чрез искусное совокупление и положение цветов и красок, чрез удивительное согласие струн, звуков и пения, чрез вкусное смешение растворением разных соков и плодов, к веселию, которое толь полезно есть здравию, возбуждают и на дела потом ободряют. Нет труда, чтоб предприемлем был не для какие пользы; но нет и краткой праздности, которая отвращалась бы от спокойствия и утехи. Итак, в какой бы вы класс из всех наук и знаний ни положили поэзию, везде найдете ее, что она не без потребности и ныне. Все, что они есть доброе, большую или не весьма великую приносящее пользу и приводящее в славу, знать и уметь по всему есть похвально, а часто и прибыточно.
Я из глубины сердца желаю, чтоб, хотя ныне сия не весьма и всеконечно надобная, но целые народы громко и прочно, да и больше, может быть, нежели все иное, и едва ль меньше, коль и пальма, полученная за доблественные деяния, воспеваемые ею в роды, прославляющая наука, здесь процвела и эпическую доброгласною трубою, как цветет уже некоторых струн звоном; а с другой стороны, отнюдь не советую вам, как то знаю вашу склонность, чтоб стихам быть… и делом единственно вашим, или б они приносили препону чему-нибудь важнейшему. При отдохновении вашем от порученных вам попечений о твердейшем и плодоноснейшем, да будут они токмо честною забавою: ни лучше, по моему мнению, ни похвальнее, еще и ни безвреднее время ваше препроводить вы не возможете. Сим образом и гуляние ваше будет иногда обществу полезно. Впрочем, остаюсь с надлежащим почтением.
Примечания
Хотя Тредиаковский прослыл малоталантливым поэтом, не сумевшим в своем творчестве осуществить провозглашенную им в “Новом и кратком способе к сложению российских стихов” (1735) реформу русского стихосложения, тем не менее его неоднократные выступления как критика и ученого-филолога имели большое значение для русской литературы своего времени. Тредиаковский, как и Ломоносов, был критиком-теоретиком формировавшегося в русской литературе классицизма. В “Рассуждении об оде вообще” он обратил внимание на некоторые признаки одного из высоких жанров классицизма, в предисловии к “Тилемахиде” разработал теорию жанра эпопеи, в “Рассуждении о комедии вообще” затронул вопрос о театре, о гротеске и заострениях.
Тредиаковский выступал как критик-патриот, много и серьезно радевший об успехах русской литературы.
Текст печатается по изд.: Тредиаковский В. К. Соч., т. 1. СПб, изд. А. Смирдина, 1849, с. 205-210.
Источник
Òðåäèàêîâñêèé Âàñèëèé Êèðèëëîâè÷
Ïèñüìî ê ïðèÿòåëþ î íûíåøíåé ïîëüçå ãðàæäàíñòâó îò ïîýçèè
Ðóññêàÿ êðèòèêà XVIII-XIX âåêîâ. Õðåñòîìàòèÿ. Ó÷åá. ïîñîáèå äëÿ ñòóäåíòîâ ïåä. èí-òîâ ïî ñïåöèàëüíîñòè N 2101 “Ðóñ. ÿç. è ëèòåðàòóðà”, Ñîñò. Â. È. Êóëåøîâ. Ì., “Ïðîñâåùåíèå”, 1978.
Õîòÿ Òðåäèàêîâñêèé ïðîñëûë ìàëîòàëàíòëèâûì ïîýòîì, íå ñóìåâøèì â ñâîåì òâîð÷åñòâå îñóùåñòâèòü ïðîâîçãëàøåííóþ èì â “Íîâîì è êðàòêîì ñïîñîáå ê ñëîæåíèþ ðîññèéñêèõ ñòèõîâ” (1735) ðåôîðìó ðóññêîãî ñòèõîñëîæåíèÿ, òåì íå ìåíåå åãî íåîäíîêðàòíûå âûñòóïëåíèÿ êàê êðèòèêà è ó÷åíîãî-ôèëîëîãà èìåëè áîëüøîå çíà÷åíèå äëÿ ðóññêîé ëèòåðàòóðû ñâîåãî âðåìåíè. Òðåäèàêîâñêèé, êàê è Ëîìîíîñîâ, áûë êðèòèêîì-òåîðåòèêîì ôîðìèðîâàâøåãîñÿ â ðóññêîé ëèòåðàòóðå êëàññèöèçìà.  “Ðàññóæäåíèè îá îäå âîîáùå” îí îáðàòèë âíèìàíèå íà íåêîòîðûå ïðèçíàêè îäíîãî èç âûñîêèõ æàíðîâ êëàññèöèçìà, â ïðåäèñëîâèè ê “Òèëåìàõèäå” ðàçðàáîòàë òåîðèþ æàíðà ýïîïåè, â “Ðàññóæäåíèè î êîìåäèè âîîáùå” çàòðîíóë âîïðîñ î òåàòðå, î ãðîòåñêå è çàîñòðåíèÿõ.
Òðåäèàêîâñêèé âûñòóïàë êàê êðèòèê-ïàòðèîò, ìíîãî è ñåðüåçíî ðàäåâøèé îá óñïåõàõ ðóññêîé ëèòåðàòóðû. Òàêîâî ïîìåùàåìîå çäåñü åãî “Ïèñüìî ê ïðèÿòåëþ î íûíåøíåé ïîëüçå ãðàæäàíñòâó îò ïîýçèè”.
Òåêñò ïå÷àòàåòñÿ ïî èçä.: Òðåäèàêîâñêèé Â. Ê. Ñî÷., ò. 1. ÑÏá, èçä. À. Ñìèðäèíà, 1849, ñ. 205-210.
Äàâíî óæå âàì óïîâàþ èçâåñòíî, ÷òî óïîòðåáëåíèå ñòèõîâ è ñòèõîòâîðåíèÿ âåñüìà îòäàëåííûå è ïðåãëóáîêèå åñòü äðåâíîñòè; ÷òî âàæíàÿ èõ äîëæíîñòü, â òîãäàøíåì ÷åëîâå÷åñêîì îáùåñòâå, çàñëóæèëà èì ó âñåõ âûñîêîå ïî÷òåíèå, è ÷òî íàðîäàì, êîè íàèëó÷øèé óñïåõ ïðåä ïðî÷èìè â íèõ èìåëè, ïðèîáðåëè îíè êðàéíåå ïðîñëàâëåíèå. Ïîäëèííî, îòìåííûì ñèì ðîäîì êðàñíîðå÷èÿ, äðåâíîñòü îïèñûâàëà õðàáðûå è ñëàâíûå äåëà âåëèêèõ ëþäåé, íàñòàâëÿëà ê äîáðîäåòåëè, è ÷åëîâå÷åñêèå èñïðàâëÿëà íðàâû, ôèëîñîôè÷åñêèå ïðåäëàãàëà äîãìàòû, ïîëàãàëà óñòàâû ê ïîëó÷åíèþ îò ïðàâîñóäèÿ êàê èñòèííîãî áëàãîïîëó÷èÿ, òàê è ñïîêîéíîãî ñîæèòèÿ, çàïèñûâàëà ïðîøåäøèå áûòèÿ è äîñòîïàìÿòíûå ïðèêëþ÷åíèÿ, óòâåðæäàëà òàéíû, íûíå ñìåõà è ìåðçîñòè äîñòîéíûå, òîãäà æ áëàãîâåéíîãî ñòðàõà è êðàéíåé ÷åñòè óäîñòîèâøèåñÿ, ÿçû÷åñêèå ìíèìûå áîãîñëîâèè: à â åâðåéñêîì íàðîäå è ñàìîìó èñòèííîìó áîãó ìîëèòâû ïðèíîñèëà, áëàãîäàðåíèÿ âîçäàâàëà, ÷åñòü âîññûëàëà, ñëàâó è äîëæíûå õâàëû âîñïèñûâàëà.
Ñèÿ ìíîãîäåëüíàÿ äîëæíîñòü ñòèõîâ â äðåâíîñòè, è ïîëó÷àåìàÿ òîãäà îò íèõ íåñêàçàííàÿ ïîëüçà, áûëà áû â íàøè âðåìåíà ðàâíîé âàæíîñòè è òîëèêîãî æ ïî÷òåíèÿ, åæåëè á íûíå íå îòíÿòû ó ïîýçèè áûëè âñå îíûå òîëü âûñîêèå ïðåèìóùåñòâà, íàøè âåêè, äîâîëüñòâóÿñü äðóãèì ðîäîì êðàñíîñëîâèÿ, âñå òî îïèñûâàþò, çàïèñûâàþò, óñòàâëÿþò, óòâåðæäàþò, ïðîñëàâëÿþò è óêðàøàþò ðå÷èþ, äàííîþ íàì ñ ñàìîãî íà÷àëà íàøåãî âûãîâîðà, èìåííî æ ïðîçîþ: à ñòèõàì îòäàëè òîêìî îäû, òðàãåäèè, êîìåäèè, ñàòèðû, ýëåãèè, ýêëîãè, áàñíè, ïåñåíêè, êðàòêèå ýïèãðàììû è êðàò÷àéøèå òåõ ïðè ýìáëåìàõ ëåììû {Ïîäïèñè, ñòèõîòâîðíûå èçðå÷åíèÿ, ôîðìóëû.}.
ßñíî âàì âèäåòü ìîæíî, ãîñóäàðü ìîé, ÷òî ïðåæäå ñòèõè áûëè íóæíîå è ïîëåçíîå äåëî; à íûíå óòåøíàÿ è âåñåëàÿ çàáàâà, äà ê òîìó æ ïëîä áîãàòîãî ìå÷òàíèÿ ê çàñëóæåíèþ íå òîãî âåùåñòâåííîãî íàãðàæäåíèÿ, êîòîðîå åñòü íóæíî ê ïðåïðîâîæäåíèþ æèçíè, íî òàêîãî âîçäàÿíèÿ, êîå ÷àñòî åñòü ïóñòàÿ è ñêîðî çàáûâàåìàÿ ïîõâàëà è ñëàâà.
Ïðàâäà, è íûíå åùå â ñàìûõ ïîëèòè÷íûõ íàðîäàõ çíàòíûå äåÿíèÿ, ïðîñëàâèâøèõñÿ ìîíàðõîì è ïîëêîâîäöåì, îïèñûâàþò ñòèõàìè; à ðîä ñåé ñòèõîòâîðåíèÿ íàçûâàåòñÿ ýïè÷åñêèì è ãåðîè÷åñêèì. Ñèå ñàìîå åñòü ñèëüíûì ïîáóæäåíèåì ê îïèñàíèþ æèòèÿ, äåë, ãëóáîêîãî è îñòðîãî óìà, äîáðîäåòåëüíûõ íðàâîâ è õðèñòèàíñêèõ äîáðîäåòåëåé, íåñðàâíåííîãî â äðåâíîñòè è íûíå, ïðåñåëåííîãî îò íàñ, ïî íåèñïûòàííûì ñóäüáàì, íî ñ íåñêàçàííîãî íàøåþ ãîðñòèþ â íåáî, ó áëàæåííîãî íàøåãî àâòîêðàòîðà è èìïåðàòîðà Ïåòðà{Èìååòñÿ â âèäó ðóññêèé èìïåðàòîð Ïåòð I.}, ñëîâîì, äåëîì, ñåðäöåì è óìîì âåëèêîãî, äëÿ áåññìåðòíîé åãî ïàìÿòè: íî ïîíåæå ïðîçà âåëèêóþ óæå ïîëó÷èëà ñèëó, âëàñòü è ÷åñòü, òî ÷àÿòåëüíî, ÷òî è ñèå âàæíîå äåëî âîçüìåò íà ñåáÿ èñòîðèÿ. È êàê âû, ãîñóäàðü ìîé, èçâîëèòå ìåíÿ âñåïðèÿòíûì âàøèì ñïðàøèâàòü, êàêàÿ æ áû íûíå áûëà óæå â ïîýçèè è â ñòèõàõ íóæäà, êîãäà âñå-íà-âñå èñïðàâëÿåòñÿ ïðîçîþ? Òî èìåþ ÷åñòü âàì íà ñèå äîíåñòü ïðÿìî, êàê îáñòîÿòåëüñòâà âðåìåí ñîâåòóþò (îñòàâëÿþ óæå, ÷òî ñâÿòîé Èîàíí Äàìàñêèí {Äàìàñêèí Èîàíí (îê. 675 – îê. 754) – âèçàíòèéñêèé ôèëîñîô, áîãîñëîâ è ïîýò. Îñîáåííî ïðîñëàâèëñÿ ñâîèìè êàíîíàìè, öåðêîâíûìè ïåñíîïåíèÿìè.} è ìíîãèå èç áîãîäóõîâíûõ îòöîâ, ïîñëåäîâàâøèõ åìó, ïîêàçàëè, êîëèêèå âàæíîñòè è íûíå ñòèõè â ïðàâîñëàâíîé öåðêâè, äëÿ òîãî, ÷òî, êàê âàì ñàìèì âåäîìî, íà íàøåì ÿçûêå è òî âñå, ÷òî îò íèõ ñîñòàâëåíî ñòèõîñëîâíûìè ìåðàìè, ïðîçîþ ïîåòñÿ è ÷òåòñÿ), ÷òî íåò ïîèñòèíå íè ñàìîé áîëüøîé â íèõ íóæäû, íè îò íèõ âñåìåðíî çíàìåíèòîé ïîëüçû. Îäíàêî è ïðèòîì óòâåðæäàþ, ÷òî îíè íàäîáíû, è íàäîáíû ïîñòîëüêó ìåæäó íàóêàìè, óêðàøàþùèìè ðàçóì è ñëîâî, ïîñêîëüêó ìåæäó îòãîíÿþùèìè âñÿêóþ âîçäóøíóþ îáèäó, èëè ïðàâåå, ìåæäó çàùèùàþùèìè îò îíûå ïîñåëÿíñêèìè õèæèíàìè, ïîêîéíûå, êðàñíûå è âåëèêîëåïíûå çíàìåíèòûõ è ïðåñëîâóòûõ ãîðîäîâ ïàëàòû; èëè óæå, ïîòîëèêó ìåæäó ó÷åíèÿìè ñëîâåñíûìè íàäîáíû ñòèõè, ïîêîëèêó ôðóêòû è êîíôåêòû íà áîãàòûé ñòîë ïîòâåðäûõ êóøàíèÿõ. Ìíîãî åñòü íàóê è çíàíèÿ, ïðàâèëàìè ñîñòîÿùèõ, äîêàçàòåëüñòâàìè óòâåðæäàåìûõ, èç êîòîðûõ èíûå ïðîñâåùàþò óì, èíûå èñïðàâëÿþò ñåðäöå, èíûå âñåìó òåëó çäðàâèå ïîäàþò; à èíûå óêðàøàþò ðàçóì; óâåñåëÿþò îêî, óòåøàþò ñëóõ, âêóñ óñëàæäàþò. Ïåðâûå ãðàæäàíñòâó ÷ðåç ïîçíàíèå ñïàñèòåëüíûå èñòèíû, ÷ðåç èçîáðåòåíèå ïîòðåáíûõ âåùåé, ÷ðåç óïîòðåáëåíèå îíûõ áëàãîâðåìåííî, ÷ðåç äåéñòâèå äîáðîäåòåëåé, ÷ðåç òâåðäîñòü èñêóññòâà êðàéíþþ ïðèíîñÿò ïîëüçó, íî äðóãèå ãðàæäàí óïðàçäíèâøèõñÿ íà âðåìÿ îò äåë è æåëàþùèõ íåñêîëüêî ñïîêîéñòâèÿ, ê âîçîáíîâëåíèþ èçíóðåííûõ ñèë, äëÿ ïëîäîíîñÿùèõ òðóäîâ, ÷ðåç áîðüáó îñòðîóìíûõ âûìûñëîâ, ÷ðåç èñêóñíîå ñîâîêóïëåíèå è ïîëîæåíèå öâåòîâ è êðàñîê, ÷ðåç óäèâèòåëüíîå ñîãëàñèå ñòðóí, çâóêîâ è ïåíèÿ, ÷ðåç âêóñíîå ñìåøåíèå ðàñòâîðåíèåì ðàçíûõ ñîêîâ è ïëîäîâ, ê âåñåëèþ, êîòîðîå òîëü ïîëåçíî åñòü çäðàâèþ, âîçáóæäàþò è íà äåëà ïîòîì îáîäðÿþò. Íåò òðóäà, ÷òîá ïðåäïðèåìëåì áûë íå äëÿ êàêèå ïîëüçû; íî íåò è êðàòêîé ïðàçäíîñòè, êîòîðàÿ îòâðàùàëàñü áû îò ñïîêîéñòâèÿ è óòåõè. Èòàê, â êàêîé áû âû êëàññ èç âñåõ íàóê è çíàíèé íè ïîëîæèëè ïîýçèþ, âåçäå íàéäåòå åå, ÷òî îíà íå áåç ïîòðåáíîñòè è íûíå. Âñå, ÷òî îíè åñòü äîáðîå, áîëüøóþ èëè íå âåñüìà âåëèêóþ ïðèíîñÿùåå ïîëüçó è ïðèâîäÿùåå â ñëàâó, çíàòü è óìåòü ïî âñåìó åñòü ïîõâàëüíî, à ÷àñòî è ïðèáûòî÷íî.
ß èç ãëóáèíû ñåðäöà æåëàþ, ÷òîá, õîòÿ íûíå ñèÿ íå âåñüìà è âñåêîíå÷íî íàäîáíàÿ, íî öåëûå íàðîäû ãðîìêî è ïðî÷íî, äà è áîëüøå, ìîæåò áûòü, íåæåëè âñå èíîå, è åäâà ëü ìåíüøå, êîëü è ïàëüìà, ïîëó÷åííàÿ çà äîáëåñòâåííûå äåÿíèÿ, âîñïåâàåìûå åþ â ðîäû, ïðîñëàâëÿþùàÿ íàóêà, çäåñü ïðîöâåëà è ýïè÷åñêóþ äîáðîãëàñíîþ òðóáîþ, êàê öâåòåò óæå íåêîòîðûõ ñòðóí çâîíîì; à ñ äðóãîé ñòîðîíû, îòíþäü íå ñîâåòóþ âàì, êàê òî çíàþ âàøó ñêëîííîñòü, ÷òîá ñòèõàì áûòü… è äåëîì åäèíñòâåííî âàøèì, èëè á îíè ïðèíîñèëè ïðåïîíó ÷åìó-íèáóäü âàæíåéøåìó. Ïðè îòäîõíîâåíèè âàøåì îò ïîðó÷åííûõ âàì ïîïå÷åíèé î òâåðäåéøåì è ïëîäîíîñíåéøåì, äà áóäóò îíè òîêìî ÷åñòíîþ çàáàâîþ: íè ëó÷øå, ïî ìîåìó ìíåíèþ, íè ïîõâàëüíåå, åùå è íè áåçâðåäíåå âðåìÿ âàøå ïðåïðîâîäèòü âû íå âîçìîæåòå. Ñèì îáðàçîì è ãóëÿíèå âàøå áóäåò èíîãäà îáùåñòâó ïîëåçíî. Âïðî÷åì, îñòàþñü ñ íàäëåæàùèì ïî÷òåíèåì.
Источник
Тредиаковский Василий Кириллович
Письмо к приятелю о нынешней пользе гражданству от поэзии
Русская критика XVIII-XIX веков. Хрестоматия. Учеб. пособие для студентов пед. ин-тов по специальности N 2101 “Рус. яз. и литература”, Сост. В. И. Кулешов. М., “Просвещение”, 1978.
Хотя Тредиаковский прослыл малоталантливым поэтом, не сумевшим в своем творчестве осуществить провозглашенную им в “Новом и кратком способе к сложению российских стихов” (1735) реформу русского стихосложения, тем не менее его неоднократные выступления как критика и ученого-филолога имели большое значение для русской литературы своего времени. Тредиаковский, как и Ломоносов, был критиком-теоретиком формировавшегося в русской литературе классицизма. В “Рассуждении об оде вообще” он обратил внимание на некоторые признаки одного из высоких жанров классицизма, в предисловии к “Тилемахиде” разработал теорию жанра эпопеи, в “Рассуждении о комедии вообще” затронул вопрос о театре, о гротеске и заострениях.
Тредиаковский выступал как критик-патриот, много и серьезно радевший об успехах русской литературы. Таково помещаемое здесь его “Письмо к приятелю о нынешней пользе гражданству от поэзии”.
Текст печатается по изд.: Тредиаковский В. К. Соч., т. 1. СПб, изд. А. Смирдина, 1849, с. 205-210.
Давно уже вам уповаю известно, что употребление стихов и стихотворения весьма отдаленные и преглубокие есть древности; что важная их должность, в тогдашнем человеческом обществе, заслужила им у всех высокое почтение, и что народам, кои наилучший успех пред прочими в них имели, приобрели они крайнее прославление. Подлинно, отменным сим родом красноречия, древность описывала храбрые и славные дела великих людей, наставляла к добродетели, и человеческие исправляла нравы, философические предлагала догматы, полагала уставы к получению от правосудия как истинного благополучия, так и спокойного сожития, записывала прошедшие бытия и достопамятные приключения, утверждала тайны, ныне смеха и мерзости достойные, тогда ж благовейного страха и крайней чести удостоившиеся, языческие мнимые богословии: а в еврейском народе и самому истинному богу молитвы приносила, благодарения воздавала, честь воссылала, славу и должные хвалы восписывала.
Сия многодельная должность стихов в древности, и получаемая тогда от них несказанная польза, была бы в наши времена равной важности и толикого ж почтения, ежели б ныне не отняты у поэзии были все оные толь высокие преимущества, наши веки, довольствуясь другим родом краснословия, все то описывают, записывают, уставляют, утверждают, прославляют и украшают речию, данною нам с самого начала нашего выговора, именно ж прозою: а стихам отдали токмо оды, трагедии, комедии, сатиры, элегии, эклоги, басни, песенки, краткие эпиграммы и кратчайшие тех при эмблемах леммы {Подписи, стихотворные изречения, формулы.}.
Ясно вам видеть можно, государь мой, что прежде стихи были нужное и полезное дело; а ныне утешная и веселая забава, да к тому ж плод богатого мечтания к заслужению не того вещественного награждения, которое есть нужно к препровождению жизни, но такого воздаяния, кое часто есть пустая и скоро забываемая похвала и слава.
Правда, и ныне еще в самых политичных народах знатные деяния, прославившихся монархом и полководцем, описывают стихами; а род сей стихотворения называется эпическим и героическим. Сие самое есть сильным побуждением к описанию жития, дел, глубокого и острого ума, добродетельных нравов и христианских добродетелей, несравненного в древности и ныне, преселенного от нас, по неиспытанным судьбам, но с несказанного нашею горстию в небо, у блаженного нашего автократора и императора Петра{Имеется в виду русский император Петр I.}, словом, делом, сердцем и умом великого, для бессмертной его памяти: но понеже проза великую уже получила силу, власть и честь, то чаятельно, что и сие важное дело возьмет на себя история. И как вы, государь мой, изволите меня всеприятным вашим спрашивать, какая ж бы ныне была уже в поэзии и в стихах нужда, когда все-на-все исправляется прозою? То имею честь вам на сие донесть прямо, как обстоятельства времен советуют (оставляю уже, что святой Иоанн Дамаскин {Дамаскин Иоанн (ок. 675 – ок. 754) – византийский философ, богослов и поэт. Особенно прославился своими канонами, церковными песнопениями.} и многие из богодуховных отцов, последовавших ему, показали, коликие важности и ныне стихи в православной церкви, для того, что, как вам самим ведомо, на нашем языке и то все, что от них составлено стихословными мерами, прозою поется и чтется), что нет поистине ни самой большой в них нужды, ни от них всемерно знаменитой пользы. Однако и притом утверждаю, что они надобны, и надобны постольку между науками, украшающими разум и слово, поскольку между отгоняющими всякую воздушную обиду, или правее, между защищающими от оные поселянскими хижинами, покойные, красные и великолепные знаменитых и пресловутых городов палаты; или уже, потолику между учениями словесными надобны стихи, поколику фрукты и конфекты на богатый стол потвердых кушаниях. Много есть наук и знания, правилами состоящих, доказательствами утверждаемых, из которых иные просвещают ум, иные исправляют сердце, иные всему телу здравие подают; а иные украшают разум; увеселяют око, утешают слух, вкус услаждают. Первые гражданству чрез познание спасительные истины, чрез изобретение потребных вещей, чрез употребление оных благовременно, чрез действие добродетелей, чрез твердость искусства крайнюю приносят пользу, но другие граждан упразднившихся на время от дел и желающих несколько спокойствия, к возобновлению изнуренных сил, для плодоносящих трудов, чрез борьбу остроумных вымыслов, чрез искусное совокупление и положение цветов и красок, чрез удивительное согласие струн, звуков и пения, чрез вкусное смешение растворением разных соков и плодов, к веселию, которое толь полезно есть здравию, возбуждают и на дела потом ободряют. Нет труда, чтоб предприемлем был не для какие пользы; но нет и краткой праздности, которая отвращалась бы от спокойствия и утехи. Итак, в какой бы вы класс из всех наук и знаний ни положили поэзию, везде найдете ее, что она не без потребности и ныне. Все, что они есть доброе, большую или не весьма великую приносящее пользу и приводящее в славу, знать и уметь по всему есть похвально, а часто и прибыточно.
Я из глубины сердца желаю, чтоб, хотя ныне сия не весьма и всеконечно надобная, но целые народы громко и прочно, да и больше, может быть, нежели все иное, и едва ль меньше, коль и пальма, полученная за доблественные деяния, воспеваемые ею в роды, прославляющая наука, здесь процвела и эпическую доброгласною трубою, как цветет уже некоторых струн звоном; а с другой стороны, отнюдь не советую вам, как то знаю вашу склонность, чтоб стихам быть… и делом единственно вашим, или б они приносили препону чему-нибудь важнейшему. При отдохновении вашем от порученных вам попечений о твердейшем и плодоноснейшем, да будут они токмо честною забавою: ни лучше, по моему мнению, ни похвальнее, еще и ни безвреднее время ваше препроводить вы не возможете. Сим образом и гуляние ваше будет иногда обществу полезно. Впрочем, остаюсь с надлежащим почтением.
Источник