Польза от хеликобактерии есть или вред

Бактерия Хеликобактер Пилори (Helicobacter pylori) была открыта в 1985-м году, а в 2005-м два джентльмена из Австралии доказали, что она является причиной половины случаев гастрита и язвы желудка и были награждены премией Нобеля по физиологии и медицине.

Безусловно, это был прорыв в области гастроэнтерологии. Срочно пересматривались подходы и к лечению желудочно-кишечного тракта. Основным исследованием стало выявление наличия или отсутствия данной бактерии – биопсия.

Если этот микроорганизм не находили, то лечили, как прежде, – таблетками, снижающими интенсивность синтеза соляной кислоты в желудке. Плюс диета, обволакивающие средства и покой, как вспомогательные элементы.
Если Хеликобактер Пилори находили, к этим таблеткам добавляли антибиотики.

Казалось бы, возрастает эффективность – ведется лечение не только следствия болезни, но и ее причины! А вот что получилось в действительности:

Хеликобактер – одна из самых живучих бактерий, способна выживать в очень кислой среде (в желудочном соке). Для ее нейтрализации требуется лошадиная доза антибиотиков. Как известно, они губят полезную микрофлору кишечника, на восстановление которой требуется три недели.

С первого удара вывести бактерию из строя удается только в 40-50% случаев. Для другой половины назначается повторный курс антибиотиков, снова в изрядных количествах. Такое лечение увеличивает резистивность бактерий к антибиотикам, в следующий раз они не подойдут для лечения.

Что более важно, это сильно подрывает иммунитет, ухудшает самочувствие, продлевает время лечения. Все чаще пациенты сопротивляются повторному курсу – либо понимая и аргументируя бессмысленность процедуры, либо ощущая ее подсознательно.

Сама бактерия Хеликобактер ведет себя «очень странно». Она обнаруживается у совершенно здоровых людей, не причиняя им вреда. Она отсутствует у половины больных. Она может появляться и исчезать без лечения у человека с разницей в обследованиях в 30 дней.

Непонятен принцип ее передачи – от человека к человеку. Хеликобактер мгновенно погибает на воздухе. Ученые предполагают, что передача происходит через слюну. Между тем, слюна – агрессивная субстанция, которая призвана убивать инородные вещества.

А если Хеликобактер Пилори способен выжить в слюне, то количество инфицированных должно вырасти в геометрической прогрессии. Кроме того, это не объясняет развитие язвы без Хеликобактера.

А ведь существует бактерия менингококк, которая «вызывает» поражение слизистой оболочки головного мозга (менингит). Менингококк выявлен у 20% людей. Давайте их лечить! Но пациенты скорее умрут от постоянного приема антибиотиков, чем менингококк удастся победить, очень уж он стойкий. И здесь врачи понимают, что менингококк – это сопутствующее звено, а не главная причина менингита.

А вот то, что бактерия Хеликобактер – сопровождающий элемент для болезней желудка – никто признавать не хочет. То, что она живет в каждом человеке, в скрытой форме, которую не способна выявить биопсия – никто признавать не хочет. Бактерия не является инициатором гастрита и язвы, а сопутствует им. Возникает вопрос: зачем принята ошибочная модель?

Очередной развод на деньги?

Продажа антибиотиков приносит колоссальные доходы фармацевтическим компаниям. А то, является ли этот подход ложным или истинным, уже никого не волнует. Все преподносится так, чтобы получить максимальную прибыль. Здоровье людей оказывается, к большому сожалению, на вторых ролях.

Сколько лет пройдет прежде, чем будет наконец доказано, что Хеликобактер Пилори не является врагом, каким его привыкли видеть…

Helicobacter pylori – лучшая модель подобного взаимодействия, известная мне. Исследовав ее биологическое общение с людьми, мы сможем лучше понять обширный мир микробных обитателей.

Итак, это изогнутые бактерии, встречающиеся, по сути, только в одном месте: человеческом желудке. Миллиарды живут на стенке в толстом слое защитной слизи, которой выстлан весь пищеварительный тракт, от носа до ануса. Это гель, который помогает пище проскальзывать вниз и защищает желудочно-кишечный тракт от пищеварительных процессов. В каждой его части слизь различается по химическому составу и, что немаловажно, в каждой зоне живет свой вид бактерий. Слой геля в желудке особенно толстый: он создает барьер против кислой среды, необходимой для переваривания еды и борьбы с патогенами. Именно здесь мы находим H. pylori .

Из генетических исследований мы знаем, что люди носят в себе H. pylori не менее 100 000 лет – дальше заглянуть пока просто не можем из-за отсутствия необходимых методов. Можно предположить, что микроб жил в нас с самого зарождения вида Homo sapiens около 200 000 лет назад в Африке. Это явно долгосрочные отношения, а не свидание на одну ночь.

До недавнего времени H. pylori колонизировала почти всех детей на начальных жизненных этапах, формируя иммунный ответ желудка такими способами, которые выгодны и микробу, и ребенку. Обосновавшись в организме, микроорганизмы демонстрируют поразительную стойкость. Многие другие микробы, с которыми мы контактируем, например, изо рта собаки или из йогурта, и вирусы, вызывающие простуду, не настолько стойки. Они проходят сквозь нас, не задерживаясь надолго. Но H. pylori создала для себя стратегию выживания даже на случай, если часть колонии выносит из тела перистальтикой. Это движение, которое проталкивает слизь, еду и отходы жизнедеятельности по пищеварительному тракту и выводит их из организма. H. pylori умеет плавать и достаточно быстро размножаться, чтобы поддерживать численность в течение большей части жизни человека. Тысячелетиями бактерия успешно сопротивлялась любым атакам и до недавнего времени абсолютно доминировала в желудке.

Но многие загадки остались неразгаданными. Почему язвенная болезнь развивается у мужчин намного чаще, чем у женщин, хотя H. pylori встречается в желудках с одинаковой частотой? Почему, несмотря на то что бактерия живет в нас всю жизнь, болезнь проявляется только на третьем десятке, выходит на пик в следующие двадцать лет, а потом идет на спад?

Мы и наши древние, спокойные микробы, вроде H. pylori , постоянно адаптируемся друг к другу, держа равновесие, словно канатоходцы, расставляющие руки в стороны – если они не споткнутся, то спокойно перейдут на другую сторону . Микроорганизмы поселяются в определенных нишах и посылают сигналы человеческим клеткам, которые «отвечают» в виде давления, температуры и химических посланий – в том числе защитных молекул. То есть вырабатывается своеобразный язык. В рамках равновесия происходит динамическое регулирование воспалительных процессов в определенных местах. Это похоже на жизнь в браке: мы договариваемся, кто моет посуду, кто гуляет с собакой и т. д. Поведение одного партнера определяет поведение другого.

Например, количество воспалительных процессов в желудке определяет иммунный ответ. Возможно, взаимодействия в начальном периоде жизни, когда ребенок развивается, тоже определяют иммунный тон. Защитная система может быть «нервной» – человек чихает, едва по нему проползет какое-нибудь насекомое. Или «ленивой», особо не реагируя даже на патогены. Не существует чего-то универсального, подходящего всем. Тем не менее мы за тысячелетия развили определенные тона, они не случайны. С изменением кишечного микробиома иммунитет становится все более нервным.

Исчезновение H. pylori из желудка создало новую среду. Из древнего равновесия регулирование иммунитета, гормонов и кислотности желудка превратилось в танец без партнера. И, как при окончании любых долгосрочных отношений, последствия остаются на всю жизнь.

Мы обнаружили, что H. pylori , открытая как патоген, – на самом деле обоюдоострый меч: с возрастом повышается риск язвы, а затем и рака желудка; при этом она полезна для пищевода. Бактерия защищает от ГЭРБ и ее последствий, в том числе другого вида рака. С исчезновением H. pylori количество случаев рака желудка уменьшается, зато растет заболеваемость аденокарциномой пищевода. Это классический случай амфибиоза.

Как и кишечник, стенка желудка – дом для многочисленных типов клеток, участвующих в работе иммунитета. Среди них – белые кровяные тельца, сражающиеся с инфекциями, и другие, регулирующие иммунитет. Кроме того, присутствуют так называемые дендритные клетки с длинными выступающими отростками, которые чувствуют находящиеся поблизости бактерии и реагируют на них. Когда они активируются, то передают сигнал тревоги лимфоцитам, белым кровяным тельцам, которые составляют основную часть полицейских сил вашего тела.
Лимфоциты разными способами укрепляют оборону. А кроме того, у них есть память: большинство помнят какой-либо химический аспект конкретного события, например, компонент бактериальной стенки от прошлой инфекции. Каждый раз, когда ребенок заболевает стрептококковым фарингитом, его тело все лучше их запоминает, и, в конце концов, при очередном заражении перестают проявляться симптомы – вырабатывается иммунитет. Вакцины и дозы антигенов используют такие функции, чтобы сделать его сильным.

Вас не должно удивлять, что стенка желудочно-кишечного тракта, от рта до ануса, населена клетками-дендритами, которые засекают бактерии, и лимфоцитами, которые реагируют на них. Причем и на обычных обитателей, и на непрошеных гостей, но не всегда одинаково. Лимфоциты запоминают и злоумышленников, которых нужно ловить сразу после обнаружения, и гостей, с которыми нужно обращаться предельно учтиво.

В стенке желудка тоже живут белые кровяные тельца: B-лимфоциты, которые вырабатывают антитела, и T-лимфоциты, которые занимаются комплексной защитой. Но иммунные клетки могут выполнять противоположные функции: быть активаторами или подавителями. Некоторые преимущественно запускают воспалительный процесс, а другие, которые называют регуляторными T-лимфоцитами или T-супрессорами, модифицируют и подавляют реакции. Мы не хотим, чтобы любое мелкое происшествие перерастало в полномасштабную войну – это будет слишком разрушительно. Нам нужны полицейские силы для регулирования армии – что-то вроде военной полиции, поддерживающей порядок в войсках. Это одна из ролей, которую играют T-супрессоры. Часть «гастрита», который патологи видят на стенке желудка при колонизации H. pylori , на самом деле представляет собой лимфоциты, реагирующие на бактерию. В желудке с H. pylori живет больше лимфоцитов и намного больше T-супрессоров, чем в «современном» без этой бактерии.

Таким образом, не всякий гастрит, наблюдаемый патологами, – «плохой». Это сдвиг парадигмы. Я считаю, что T-супрессоры, живущие в желудке, с помощью своих функций защищают нас от астмы и аллергических расстройств. Патологи и врачи должны понять, что «воспаление» желудка – это нормально. У него есть биологические издержки, в частности, язва и рак, но оно приносит и пользу, которую мы начинаем понимать только сейчас.

Популяции иммунных клеток, появление которых провоцируют H. pylori , защищают нас от астмы.