Соотношение пользы и вреда получаемое

Пользу и вред рассматривают относительно субъекта, индивидуального или коллективного, так как для одного субъекта влияние может быть положительным, для другого – отрицательным. Таким образом, польза и вред относительны. Нередко они сочетаются в одном и том же явлении, даже для одного субъекта. Поэтому не так-то просто отделить вредное от полезного.

Еще труднее разделить вред и пользу, если рассматривать их не только в текущий момент, но и в применении к будущему, учитывая, например, интересы еще не родившихся потомков. Но даже в отношении одного человека всегда встает вопрос, что потребить сегодня, а что отложить про запас на завтра.

Деньги могут обесцениться, запасы – сгореть или утонуть. Поэтому мы всегда находимся в некотором состоянии неопределенности. Однако, было бы неверно отрицать всякую объективную основу под вредом и пользой. Например, хорошо известно разрушительное воздействие алкоголя на человеческий организм. А уж какие выводы из этого делать – во многом определяет каждый индивид.

Энтузиастов всегда тянет заглянуть как можно дальше в будущее, чтобы на века выяснить, что же является полезным, а что вредным. Беда в том, что мы не знаем точно этого будущего, в разных религиях и науке оно рисуется по-разному или деликатно замалчивается, чтобы не обещать несбыточного.

Поэтому понятия вреда и пользы связаны с понятиями истинности, счастья, зла и справедливости, смысла человеческой жизни и цели существования всего человечества, т.е. с проблемами, далекими от окончательного решения.

Кратко я все же напомню некоторые детали своей версии будущего (которая капитально освещена в статьях “Истина”, “Определение счастья” и др.).

На Земле в тропиках встречаются уголки райской жизни, где счастливо живут исключительно доброжелательные люди. Правда, когда им наступят на хвост, то они не хуже европейцев хватаются за нож. Тем не менее, в принципе можно прожить всю жизнь в достатке, так и не узнав о своих хищнических инстинктах. Это показывает, что вред и зло являются в основном внешними для человека, а появляются они, например, от недостатка пищи или территории обитания.

Поэтому во времена утопистов и сегодня маячит простое решение: всех накормить вдоволь. Тогда можно будет спокойно философствовать под пальмой и духовно расти.

Однако, на всех пальм не хватает. Кому-то достались березы с жуткими морозами. Кроме того, многие уже не могут обойтись без компьютера и других благ цивилизации, которых вечно не хватает, сколько бы их ни производили.

В условиях ограниченности земных ресурсов нельзя без конца крушить земную природу. Придется заняться… природой человека, которая в виде биологических механизмов в значительной степени навязана нам извне и требует немалого ухода и обслуживания, не связанного напрямую с духом или сознанием. Наверное, можно духовно расти не только при имеющемся устройстве желудочно-кишечного тракта, под который переделывается вся земная природа.

По сути мы не хозяева даже своего мышления, которое большей частью течет стихийно.

Поэтому разгадка тайн живого и мышления, победа над нашей внутренней стихией – это, на мой взгляд, одно из важнейших направлений человеческой деятельности. В кратковременном плане важно хотя бы поддержание общества в жизнеспособном состоянии, в котором, не уничтожив само себя, оно могло продолжить человеческий род и накапливать знания о мире. То, что способствует этим целям, можно считать полезным для общества и, в конечном счете, для каждого человека. В свою очередь, многие человеческие страсти не столь уж вредны, если они не ведут к вырождению человечества в целом. Что поделаешь, если гражданин не может оторваться от алкоголя или курева? Пусть хотя бы оставит потомство, которое когда-нибудь изживет все вредные привычки и другие беды общества.

Источник

экономическим

приемлемым

статистическим

информационным

Решение:

Соотношение пользы и вреда, получаемое обществом от рассматриваемого вида деятельности, называется экономическим риском. Объектом риска являются материальные ресурсы. Экономический риск определяют формулой Rэм = 100 (В / П), где В – вред обществу от рассматриваемого вида деятельности; П – польза.

4.Риск, который в данной ситуации считают приемлемым при существующих общественных ценностях, называется …

допустимым

остаточным

экономическим

политическим

Решение:

Риск, который в данной ситуации считают приемлемым при существующих общественных ценностях, называется допустимым. Допустимый риск устанавливает определенный малый уровень риска, обеспечиваемый использованием современных научных, технических и технологических достижений, а также экономических и социальных возможностей различных государств. Он представляет собой оптимальный баланс между безопасностью и требованиями, которым должны удовлетворять продукция, процесс или услуга, а также такими факторами, как выгодность для пользователя, эффективность затрат, обычаи и др.

5.Метод определения риска, заключающийся в проверке наличия принятых в проекте решений по предотвращению характерных для данного производства аварий, представленных в виде требований нормативных документов, называется методом …

анализа «по списку» аварийных ситуаций

обзора безопасности

относительного ранжирования опасностей

построения «дерева событий»

Решение:

Метод определения риска, заключающийся в проверке наличия принятых в проекте решений по предотвращению характерных для данного производства аварий, представленных в виде требований нормативных документов, называется методом анализа «по списку» аварийных ситуаций. Он основан на накопленном опыте эксплуатации подобных производств и сооружений и имеет низкую эффективность, если создается новая технология, не имеющая аналогов. Недостатком метода является ограниченность накопленного опыта, так как в нем не отражены достаточно редкие события. Этот метод рекомендуется использовать лишь на первых стадиях анализа безопасности сооружения для создания общего представления о характере опасностей, связанных с его эксплуатацией.

6.Качественный метод идентификации опасностей, основанный на системном подходе и имеющий характер прогноза, называется методом …

анализа последствий отказов

обзора безопасности

предварительного анализа угроз

построения «дерева отказов»

Решение:

Качественный метод идентификации опасностей, основанный на системном подходе и имеющий характер прогноза, называется методом анализа последствий отказов. Он является анализом индуктивного типа, с помощью которого систематически, на основе последовательного рассмотрения одного элемента за другим анализируются все возможные виды отказов или аварийные ситуации и выявляются их результирующие воздействия на систему. Отдельные аварийные ситуации и виды отказов элементов позволяют определить их воздействие на другие близлежащие элементы и систему в целом.

7.Метод определения риска, заключающийся в ознакомлении с особенностями работы сооружения, характерными для него опасностями, в собеседовании с различными специалистами с целью выработки обобщенного представления о безопасности объекта, называется методом …

обзора безопасности

относительного ранжирования опасностей

причинно-следственного анализа

построения «дерева отказов»

Решение:

Метод определения риска, заключающийся в ознакомлении с особенностями работы сооружения, характерными для него опасностями, в собеседовании с различными специалистами с целью выработки обобщенного представления о безопасности объекта, называется методом обзора безопасности. Метод дает представление о том, на что должны быть направлены главные усилия, но не дает полной объективной картины об опасности установки, так как основан на прошлом опыте и не учитывает опасности редких событий. Метод используется при инспекционных проверках и позволяет на основе опыта, накопленного в отрасли, скорректировать используемые на объектах меры безопасности для повышения их эффективности.

Соседние файлы в предмете [НЕСОРТИРОВАННОЕ]

Источник

На сайте Medscape была размещена статья постоянного колумниста сайта, практикующего аритмолога доктора Джона Мандрола из Луисвилла (штат Кентукки), посвященная оценке соотношения пользы и риска в медицине. Мы публикуем перевод этой статьи.

“Существуют важные исследования, и кроме них бывают еще чертовски важные исследования.”

Столетия назад, когда медицинские университеты еще не появились, слово «доктор» означало грамотного человека или учителя. Ничего не изменилось. Основные обязанности всех современных клиницистов остаются очень похожими на обязанности высококвалифицированного учителя. Тем не менее, если мы собираемся кого-то учить, то мы обязаны знать факты.

Это значит знать не просто анатомию и физиологию и мнение рекомендаций, это означает знать реальные плюсы и минусы от наших вмешательств. Справляемся ли мы с этим?

Исследования

Недавно опубликованный в журнале JAMA систематический обзор наводит на мысль, что знания врачей о положительных эффектах и рисках медицинских вмешательств не слишком надежны.

Два исследователя из Университета Бонда в штате Квинсленд, Австралия, задали простой, но провокативный вопрос: «Насколько точны ожидания клиницистов в отношении пользы и риска терапевтического лечения, скрининговых мероприятий и диагностических тестов?»

В общей сложности ими было идентифицировано 48 подходящих исследований, изучавших ожидания более чем 13 000 практикующих врачей. Включенные исследования охватывали целый ряд клинических тематик, в том числе скрининг онкологических заболеваний, медицину матери и плода, сердечно-сосудистые заболевания, хирургию и лекарственные препараты. Диапазон рассматривавшихся медицинских вмешательств включал лечение (n = 20), медицинское применение визуализирующих методов (n = 20) и скрининг (n = 8).

Оценка пользы

Вначале авторы охарактеризовали ожидания в отношении пользы. В этом вопросе клиницисты в целом справились плохо. Из 28 оценивавшихся в исследованиях параметров правильная оценка полезности была получена от более 50% пытавшихся врачей лишь в отношении трех показателей. Наиболее часто клиницисты переоценивали полезное действие, но недооценка встречалась также (9% показателей).

Оценка вреда

Затем исследователи описывали ожидания в отношении потенциальных рисков, после чего полученные результаты сравнивались с точными оценками, полученными в 26 исследованиях для 69 конечных точек. И вновь врачи плохо справились с этим заданием: лишь для девяти из 69 (13%) показателей правильную оценку вреда выбрало 50% врачей. В этом случае врачи чаще всего недооценивали вред, а его переоценка имела место лишь в отношении трех конечных точек.

Недостатки исследования

Нам следует начать с недостатков.

Во-первых, многие из вошедших в обзор исследований были мелкими и использовали в своих опросниках невалидизированные вопросы, что очень важно, поскольку точность прогнозирования риска может меняться в зависимости от того, как ее оценивают.
Во-вторых, большинство измерявшихся рисков медицинской визуализации были связаны со злокачественными новообразованиями, вызванными полученным облучением, а это представляет собой гипотетический риск.
В-третьих, для каждого из включенных в систематический обзор исследований исследователи ориентировались на те же оценки пользы и риска, что и авторы исследования, не сопоставляя их с наиболее качественной на тот момент информацией.

Некоторые критики могли бы возразить, что очень сложно дать определение безграмотности – в широком смысле этого слова – в быстро меняющемся медицинском окружении. Я не принимаю этот аргумент. Наша работа совершенно не заключается в том, чтобы знать все; но знать опубликованную информацию о пользе и вреде тех вмешательств, которые мы рекомендуем – наша работа.

Даже при учете его недостатков этот систематический обзор выглядит шокирующим. При этом дефицит знаний имеется не только у врачей. Те же два автора раньше продемонстрировали, что пациенты также переоценивают пользу и недооценивают риски медиицинских вмешательств. Тот факт, что обе участвующие в принятии медицинского решения стороны заблуждаются в одном направлении, является плохим знаком с точки зрения качества этого решения.

Возможные объяснения

Это выглядит логичным. Авторы предлагают несколько возможных объяснений для своих результатов. Одно из них связано с увлечением эмпирическими патофизиологическими механизмами, а не реальными данными исследований. Недавний пример этого типа мышления (“это-выглядит-логичным”) касается неудачи биорезорбируемых коронарных стентов. Эти устройства должны были демонстрировать лучшие результаты, чем обычные металлические стенты, поскольку растворяющийся каркас стента обеспечивает лучшие механические свойства артерии и меньшую возможность образования тромбов в будущем. Тем не менее, реальные результаты показали, что биорезорбируемые устройства оказались не лучше с точки зрения механических свойств, и это привело к более высокой частоте поздних тромбозов стента.

В исследовании, которое в 2013г. опубликовали Prasad и соавт., описано более сотни (если быть точным, 146) медицинских ситуаций, в которых произошла подобная перемена знака на противоположный.

Предубеждения

Искажения – это еще одна причина того, что врачам не удается делать точные прогнозы относительно пользы и вреда. Врачи – это люди, а людям свойственно искать информацию, которая подтверждает целесообразность того действия, которое они считают полезным.

Например, если говорить о лечении рака простаты, то радиологи отдают предпочтение лучевой терапии, а хирурги считают, что лучше операция. То же и в кардиологии: достаточно совсем немного подумать, чтобы увидеть предубежденность в той дискуссии между интервенционными кардиологами и кардиохирургами, которая развернулась вокруг двух недавних исследований по сравнению стентов и коронарного шунтирования у пациентов с поражением основного ствола левой коронарной артерии.

Терапевтические иллюзии

Авторы также предполагают, что один из возможных источников переоценки пользы лечения связан с оптимизмом и терапевтическими иллюзиями. Они процитировали прекрасную статью: в 1978г. британский хирург К.Б. Томас сравнил две стратегии поведения с пациентами, у которых имелись жалобы, но которым не удавалось поставить никакого диагноза. Они или говорил этом пациентам, что у них нет никакой болезни и, соответственно, не назначал им никакого лечения, или ставил им какой-то диагноз и назначал лечение. Когда он обнаружил, что оба этих подхода дают одинаковые результаты – а именно, что больше половины пациентов почувствовали себя лучше независимо от лечения или его отсутствия – он сделал вывод о том, что полученные результаты подтверждают тезис, что «если пациенту стало лучше без лечения, ему стало бы лучше и на фоне лечения. Опасность этого заключается в том, что врач может приписать выздоровление своему лечению».

Исходные проблемы, связанные с публикацией

Авторы указывают на ловушки в медицинской литературе, к которым относится «вводящее в заблуждение преимущественное отображение положительных эффектов в ущерб описанию рисков и в журнальных статьях, и в информации из коммерческих источников». Я мог бы привести много слов и цитат в поддержку этой констатации очевидного. Или мы можем просто принять как данность, что тенденциозное изложение доказательств является не каким-то одиозным явлением, а нормальной операционной процедурой. Ученые вовсе не занимаются продажей своих результатов себе в убыток.

Поможет ли поддержка принятия решения?

В медицине совершенно нормально просить помощи. Инструменты для помощи при принятии решения, которые достаточно легко создаются на основе абсолютной частоты событий в клинических исследованиях, можно использовать в режиме реального времени прямо в смотровом кабинете.

Имеется достаточно доказательств того, что использование таких инструментов улучшает качество решения с точки зрения пациента. Инструменты для принятия решения помогают вам увидеть, как выглядит снижение абсолютного риска на 1%. То есть, вам наглядно показывают, что 99 из 100 человек получат одинаковую пользу и при лечении, и без него – что и открыл д-р Томас.

Инструменты для помощи при принятии решения также помогают нам точно оценить вред. Например, если вы суммируете случаи инфекции, кровотечений, пневмоторакса и неадекватных разрядов в группе, которой были имплантированы кардиовертеры-дефибрилляторы (ИКД) в недавно опубликованном исследовании DANISH, вы получите частоты осложнений 13%. Хотя эта оценка может быть немного завышенной, поскольку у некоторых пациентов могло быть по два осложнения, двузначное значение частоты осложнений установки ИКД вполне соответствует двум другим опубликованным исследованиям. Сколько пациентов, которым предлагается имплантация ИКД, получают эту информацию?

В отношении этих инструментов для принятия решения имеется одно очень важное предостережение: они могут использоваться для того, чтобы запугивать людей и заставлять их принимать «правильное решение». Один из спонсированных промышленностью абстрактов, который был представлен на ежегодном Конгрессе Американской кардиологической ассоциации 2016г., показал, что можно манипулировать восприятием риска за счет способа презентации данных.

В этом случае демонстрация людям их риска сердечно-сосудистых заболеваний в течение всей жизни, а не в течение ближайших 10 лет, увеличивала вероятность того, что они соглашались на участие в «профилактических стратегиях». Попробуйте угадать, какого рода компания спонсировала это исследование?

Заключение

Если врачи хотят и дальше играть роль ученых людей и пользующихся доверием учителей, наши знания о преимуществах и рисках медицинских мероприятий нуждаются в совершенствовании.

При этом нас следует торопиться, поскольку цифровая эра и присущая ей демократичность информации уменьшает ту асимметрию знаний, в которой у нас было преимущество.

Настало время для изменения культуры. Я считаю, что все, кто занимается здравоохранением, слишком сильно полагаются на рекомендации. Эти документы совершенно патерналистским образом говорят нам «лечение Х рекомендовано». Те, кто пишут рекомендации, выполняют обзор литературы, но они не говорят нам хорошо понятными словами об абсолютной пользе и риске лечения Х. В результате у практикующих врачей создается ощущение, что существуют правильные и неправильные методы лечения. Статины, ИКД, маммография, ежегодный врачебный осмотр – все это «правильные» вещи, так что нам не нужно морочить себе голову их реальными преимуществами и недостатками. Эта культура берет свое начало еще во время обучения.

Любое медицинское мероприятие представляет собой риск. Настало время, когда и пациенты, и врачи должны иметь верное представление о шансах. Совместное принятие решения остается галлюцинацией, если у всех участников этого процесса отсутствуют точные ожидания.

Источник