Суды которые были в пользу отца

В комментариях к моим статьям мне часто задают вопрос: “Были ли в практике случаи, когда Суд определял место жительства ребенка с отцом?”. Еще чаще комментаторы (особенно мужчины) сетуют на некий придуманный ими “бабо@суд” и утверждают, что никогда и ни при каких обстоятельствах суд не оставит ребенка отцу, потому как наше законодательство направлено исключительно на защиту интересов женщин и вопреки интересам мужчин) Ну, это, скорее всего, из личного опыта и личного представления ситуации такие выводы).

Гражданские дела по искам об определении места жительства детей, заявленным либо матерью, либо отцом ребенка – не такая уж и редкая категория дел, которая встречается не реже, наверное, чем иски об определении порядка общения с ребенком родителем, проживающем отдельно.

Просто такие дела не выкладываются в общий доступ, по ним сложно найти судебную практику. Особенно, за последние лет 5. Оттого, многие, кто не сталкивается с семейными спорами в силу специфики своей деятельности, не имеют реального представления даже о самом судебном процессе. Я решила восполнить этот пробел и рассказать о мелочах и некоторых тонкостях, которые нужно знать каждому)

Итак. В судебном процессе по искам об определении места жительства ребенка участвуют не только “мама” и “папа”, но и органы опеки и попечительства, которые в порядке подготовки дела составляют акт жилищно – бытовых условий по месту проживания обоих родителей, а по окончании рассмотрения дают свое заключение.

Если ребенок достиг возраста 10 лет, то учитывается и мнение ребенка, которого допрашивает суд в присутствии специально приглашенного для этого педагога. Следует отметить, что при допросе несовершеннолетнего мама и папа не участвуют – суд предлагает им выйти из зала судебного заседания, дабы снизить риск давления одного из родителей на мнение ребенка.

Кроме этого, Суды чаще всего приходят к выводу о необходимости проведения психолого – педагогической экспертизы, которая по своей сутии предназначению должна ответить на несколько вопросов, которые предлагаются сторонами, но в итоге формулируются судом.

Многие очень опасливо относятся к таким экспертизам, некоторые даже ставят ее наравне с психиатрической экспертизой. Вот тут спешу успокоить всех сомневающихся – никакого отношения психолого – педагогическая экспертиза к психиатрии не имеет) – никто за ее прохождение ни Вас, ни ребенка на учет под наблюдение в ПНД не поставит), потому как проводится она не психиатром, а чаще всего педагогом – психологом.

Естественно, при рассмотрении дела каждая из сторон должна доказать те обстоятельства дела, на которые она ссылается, в обоснование своих требований или возражений. Поэтому, просто написать в иске “хочу, чтобы со мной, потому, что БМ/БЖ плохая (ой), а я – хорошая (ий)”, не достаточно. Каждое слово, указанное в иске или в возражениях, должно подтверждаться доказательствами.

Суд не принимает решение в интересах мужчины или женщины, суд принимает решение в интересах ребенка.

Заключение органов опеки, например, чаще всего выглядит так: “И у мамы, и у папы хорошие условия для содержания ребенка, оставляем разрешение спора на усмотрение суда”.

Заключение эксперта (если и мама и папа абсолютно здравые, нормальные люди) тоже скорее всего, не будет в явную пользу кого – либо, для эксперта важно ответить на поставленные вопросы, в компетенцию эксперта не входит дача правовых ответов на вопросы – это прерогатива суда.

Мнение ребенка, конечно, учитывается, но тоже не является основополагающим. Если в ходе процесса будут выяснены обстоятельства, свидетельствующие, что одним из родителей допускается нарушение прав и свобод ребенка, жизнь и здоровье ребенка находится под угрозой в результате умышленных или беспечных действий родителя, с которым он проживает, суд может принять сторону второго родителя, не смотря и на желания ребенка.

В моей практике встречалось несколько случаев, когда суд определял место жительства ребенка с отцом.

Все дела объединяло следующее:

-несовершеннолетний ребенок – это мальчик в возрасте 12 – 17 лет;

-несовершеннолетний сам переехал жить к отцу до обращения первого в суд с иском об определении места жительства ребенка с ним;

-отец ребенка уже находился в новом браке и после переезда несовершеннолетнего к ним, новая жена отца сумела наладить дружеские, доверительные отношения с пасынком;

-мать ребенка не предпринимала адекватных попыток изменить мнение ребенка и вернуть его домой;

-отец ребенка имеет четкий график работы, без необходимости выезда в командировки, выхода на суточные дежурства, работы в выходные дни и без “ненормированного графика рабочего дня” со стабильной, не обязательно высокой заработной платой.

Как Вы видите, при “равных” условиях родителей ребенка, Суд не всегда отказывает Отцам определить место жительства ребенка с ними, и не всегда учитывает доводы мужчин:”Я финансово обеспечен, а она (мать) приживалка)”. Всему должна быть мера и в обосновании доводов тоже.

Всем добра!

С уважением к Вам, Т.С.

Раньше я думал, что общество у нас патриархальное. Не задавался этим вопросом всерьез; но если глянуть поверхностно, то у нас президент – мужчина, практически все депутаты и иные власть держащие – мужчины, руководители всяких ведомств – на 80 – 9% мужчины. В бизнесе – тоже большинство.

Озадачился однажды, когда на телевидении при беседе с профессиональным психологом она сказала, что у нас общество матриархальное.

– А почему? – заинтересовался я.

– Потому что у нас культ женщины. В нашем обществе ведь считается, что женщина всегда права. Никогда никому ведь в голову не придет женщину обвинить в том, что она что-то не так сказала или сделала. Она – мать. А мужчина …

После этого случая стал присматриваться больше, ну, понятно, что в своем профессиональном сегменте – то есть в судебном представительстве и практике.

К ожесточенным столкновениям бывших супругов уже почти привык. Жена винит мужа, он – её. По мнению жены, он не содержит её и детей, избегает алиментов. По мнению мужа, жена не дает ему возможности видеться с ребенком. Прячет ребенка, не выпускает, настраивает против отца. А раз так – зачем алименты платить? А когда еще раздел имущества начнется – то война супругов вырастает из мелкой стычки в ядерное противостояние.

На фоне всего этого матриархальная судебная практика все же преобладает. Женщину судьи ставят зачастую выше. Какие-то незримые очки в её пользу. Негласно. Невидимо. Но ощутимо при оглашении решения.

Женщина слабее физически от природы. Женщина должна вынашивать ребенка, и потом как минимум полтора года (если нет человека, готового её подменить, что редкость) сидеть с ребенком. В это время она нетрудоспособна. Зависима от денег, которые мужчина ей платить не торопится. Скачущее здоровье, как физическое, так и психологическое, на протяжении всего периода.

Все это доводы в пользу того, что женщина действительно претерпевает значительные испытания, тяготы, которые должны быть компенсированы – помощью, участием; а если их нет – то хотя бы юридической поддержкой (взыскание алиментов – вот, по сути то, и вся судебная подмога).

Но есть аспекты, в которых женщинам выделяется значительно больший приоритет и перевес при принятии решений.

Это два вопроса: место жительства ребенка с матерью и фиксация порядка встреч ребенка с отцом.

Подавляющее большинство судебных споров по определению места жительства ребенка после развода разрешается в пользу женщины. Таких решений более 90%. Как сказала однажды судья в приватной беседе: «Детей до 6 лет оставляем с матерью».

В основном большинстве случаев это правильно, с этим можно согласиться. Можно вспомнить и о том, что это природой заложено: детеныш должен быть с матерью.

Проблема в том, что весь этот огромный судебный механизм, разогнавшись в сторону такой 90%-ной матриархальной практики, по инерции начинает подминать под себя случаи, в которых надо бы подойти к ситуации отца индивидуально, с пониманием.

Самый вопиющий случай, с которым я не мог согласиться разумом и душой, был в судебном процессе по иску отца – он хотел дочь оставить с собой после развода.

Интересна была ситуация в этой семье: дочери 2 года. Когда ей было 6 месяцев, мать трудоустроилась и уехала на постоянное место работы в Китай. Вот так и не иначе. Постоянно. По факту дочь все время жила с отцом – он ей и готовил, и убирал, менял подгузники, гулял с ней, укладывал спать, и все-все-все. Полноценно. Гибкий график работы на себя в режиме «хоум-офис» позволял ему работать в интернете в свободные часы и достаточно для полноценного пропитания обоих зарабатывать. Характеристики прекрасные. Не курит, алкоголь – редко и разумно. Матери, приезжавшей из Китая на пару дней в квартал, без проблем выдавал дочь для общения.

Но однажды матери попала вожжа под хвост. В сговоре со своей матерью (т.е. бабушкой ребенка) дочь забрали и отцу в назначенное время не выдали. Внаглую.

Внезапно, как будто нажали кнопку «On – Off» на человеке, она стала выливать на отца не ведра, а цистерны грязи; из нее хлестали нескончаемым потоком истории о том, как он ей угрожал, да какой он скотина, да как она вообще за него замуж вышла и т.д. Ни одна история не подтверждена ни одним доказательством.

Из 6 судебных заседаний по делу мать соблаговолила прийти только в последнее. Сказала, что ради дочери она уволилась из Китая, что все для дочери сделает, что она живет ради нее, и проч.

Вердикт суда – дочь должна жить с мамой.

Очень показательный случай. Неправильный случай.

Вот он – явный матриархат в судебной практике, когда устным пояснениям матери, ничем не подтвержденным, суд поверил, а всем доказательствам отца – нет. Да, отец прекрасный человек, материалами дела это подтверждается. Но суд считает, что ребенок должен жить с матерью. И вообще, дочь уже месяц как живет с мамой (после того, как она насильно дочь удержала), а частая смена места жительства пагубно сказывается на психологическом состоянии ребенка.

Про то, что дочь именно с отцом жила полтора года (а это ведь явно больше, чем месяц у матери, да?), и именно мать сделала пагубные действия, вырвав ребенка из привычной для нее среды обитания, в решении суда скромно умолчали.

Апелляция в областном суде – без изменения. Мол, все правильно суд решил.

Интересный момент в этом деле – это заключение органа опеки. По таким делам оно составляется обязательно. Специалист выходит домой к отцу и к матери, смотрит на домашнее убранство, приспособленность ребенка к проживанию в квартире и квартиры – к ребенку, и делает заключение для суда.

Так вот, когда опека такие заключения в пользу матери делает, то они всегда просто пишут: «Считаем, что место жительства ребенка надо определить с матерью».

В данном же случае заключение было в пользу отца, но имелась приписка: «Определить проживание дочери с отцом, но при обязательном условии назначения порядка встреч с матерью».

Вот тебе раз. Да у нас в этом процессе даже таких требований то не заявлялось о порядке встреч. Заявлено в суд было только на место жительства. И никто опеку не просил эту строчку приписывать. Но очевидно, что они тоже насколько привыкли в пользу женщин все выносить, что им такое необычное заключение (в пользу отца) просто против шкуры было.

В законе продекларировано, что права в отношении своего ребенка как у мужчины, так и у женщины равны. И мать, и отец равноправны. В теории.

На практике же сами судите, насколько суд оценивает доказательства равноправно.

Другой возмутительный и дикий случай был в суде по определению порядка общения отца с ребенком.

По решению суда общение отца с ребенком было назначено 2 часа один раз в две недели. Здорово, правда? Равноправие уже отдыхает. Но самый апогей: при этом мать еще заявляет отдельный иск о пересмотре этого порядка, и просит суд снизить время общения отца с ребенком с двух часов до одного часа (раз в две недели). И суд удовлетворяет! Апелляция засиливает. Без изменения. Законная сила.

Ради интереса я даже посчитал в том судебном процессе, насколько силен матриархат и насколько цинично провозглашено «равноправие». В двух неделях – 336 часов. То есть получаем пропорцию не 50/50 (как при действительном равноправии), а 336/1. Да уж…

А самое циничное в том случае было то, что мать и отец ребенка жили в разных городах. Чтобы доехать на автобусе, отец тратил 4 часа, и его автобус прибывал в другой город в 12.40 ч. Общение ранее было с 15.00 ч. до 17.00 ч. А сейчас назначили 1 час и передвинули время – сделали с 12.00 ч. до 13.00 ч. То есть отец приезжал в 12.40, пока от автовокзала добирался до ребенка – как раз 13.00 и исполнялось. А более ранних рейсов не было… И мать, когда просила назначить время с 12.00, об этом знала…

Повнимательнее бы судьям рассматривать семейные споры. Особенно когда явно видно, что отец действительно тянется к ребенку, а мать из вредности его не дает.

Брусков Павел