Взыскание убытков в пользу должника с конкурсного управляющего
Можно сказать, что взыскание убытков с арбитражного управляющего это сложившаяся судебная практика. За неправомерные действия или бездействия, допущенные конкурсным управляющим в процедуре банкротства юридического лица или финансовым управляющим в процедуре реализации имущества физического лица, которые при этом повлекли убытки для конкурсного кредитора, может последовать ответственность арбитражного управляющего.
Рассмотрим вопрос взыскания убытков на примере последнего Определения Верховного Суда РФ по делу №308-ЭС19-18779(1,2) от 29.01.2020 по иску Попова В. А. к арбитражному управляющему Епишевой Н. Н.
Фабула дела
Истец просил суд взыскать убытки с финансового управляющего Епишевой Н. Н., которые возникли у него как конкурсного кредитора в деле о банкротстве индивидуального предпринимателя Крымова А. И. По мнению Попова В. А. арбитражный управляющий Епишева Н. Н. не оспорила сделки должника (Крымова), которыми он продал четырнадцать объектов недвижимости по более чем в четыре раза заниженной цене в предверии собственного банкротства.
Очевидно, что в случае подобного бездействия финансового управляющего конкурсная масса недополучила объекты недвижимости, которые можно было бы реализовать в процедуре банкротства и распределить вырученные денежные средства среди кредиторов.
Почему же Верховный Суд отказал во взыскании убытков с финансового управляющего. Дьявол как известно кроется в деталях. В данном случае ключевым вопросом для привлечения к ответственности финансового управляющего стал срок исковой давности по сделкам должника. Кроме того, в данном судебном акте хорошо отражены правовые основания для взыскания убытков с арбитражного управляющего.
Правовое обоснование
Стандарт добросовестности и разумности арбитражного управляющего установлен пунктом 4 статьи 20.3 Федерального закона от 26.10.2002 No127-ФЗ “О несостоятельности (банкротстве)” (далее – Закон о банкротстве).
В процедуре реализации имущества гражданина как и в конкурсном производстве деятельность арбитражного управляющего должна быть подчинена цели этой процедуры – соразмерному удовлетворению требований кредиторов с максимальным экономическим эффектом, достигаемым обеспечением баланса между затратами на проведение процедуры реализации имущества и ожидаемыми последствиями в виде размера удовлетворенных требований.
С одной стороны арбитражный управляющий должен предпринять меры, направленные на увеличение конкурсной массы должника, в том числе на поиск, выявление и возврат имущества должника, находящегося у третьих лиц, посредством обращения в арбитражный суд с заявлениями о признании недействительными сделок. С другой стороны деятельность арбитражного управляющего по наполнению конкурсной массы должна носить рациональный характер, не допускающий бессмысленных формальных действий, влекущих неоправданное увеличение расходов на проведение процедур, применяемых в деле о банкротстве.
Неисполнение или ненадлежащее исполнение арбитражным управляющим возложенных на него обязанностей, повлекшее причинение убытков должнику, кредиторам и иным лицам, является основанием для привлечения его к ответственности в виде возмещения убытков (пункт 4 статьи 20.4 Закона о банкротстве, пункт 48 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда от 15.12.2004 №29 “О некоторых вопросах практики применения Федерального закона “О несостоятельности (банкротстве)”).
Под убытками, причиненными должнику, а также его кредиторам, понимается любое уменьшение или утрата возможности увеличения конкурсной массы, которые произошли вследствие неправомерных действий (бездействия) арбитражного управляющего, при этом права должника и конкурсных кредиторов считаются нарушенными всякий раз при причинении убытков (пункт 11 Обзора практики рассмотрения арбитражными судами споров, связанных с отстранением конкурсных управляющих, информационное письмо Президиума Высшего Арбитражного суда Российской Федерации No 150 от 22.05.2012).
Судебное оспаривание сделок должника является одним из механизмов пополнения конкурсной массы. Однако, не всякое оспаривание может привести к положительному для конкурсной массы результату. Верховный суд в данном деле указал на то, что предельный период подозрительности, при котором сделка может быть признана недействительной по основаниям Закона о банкротстве, составляет три года, исчисляемых с даты принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом (пункт 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве). В рассматриваемом судом деле все сделки Крымова были совершены в более ранний срок, следовательно их можно было оспаривать только по общегражданским основаниям (статьи 10 и 168 Гражданского кодекса РФ).
Однако, для успешного оспаривания и квалификации сделки как ничтожной по статьям 10 и 168 ГК РФ требовалось выявление нарушений, выходящих за пределы диспозиции части 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве (правовая позиция изложена в определении Верховного Суда Российской Федерации от 24.10.2017 No 305-ЭС17-4886(1)).
По мнению истца, отчуждение Крымовым А.И. своего имущества по заниженной цене в пользу заинтересованных лиц (родственников) в преддверии наступления срока возврата займов с целью причинения вреда кредиторам являлось достаточным основанием для оспаривания сделок по общим нормам о недействительности сделок, совершенных со злоупотреблением правом. Однако, арбитражный управляющий вполне правильно исходил из того, что названные истцом обстоятельства не выходят за рамки диспозиции статьи 61.2 Закона о банкротстве, а иных обстоятельств не усматривалось. Следовательно, судебных перспектив для оспаривания сделок Крымова А.И. в деле о его банкротстве по статьям 10 и 168 ГК РФ так же не было.
Таким образом, делает вывод Верховный суд, действия финансового управляющего Епишевой Н.Н., воздержавшейся от бесперспективного оспаривания сделок, разумны, рациональны, направлены на реализацию целей конкурсного производства, а значит правомерны.
Верховный суд также отметил, что Попов В.А. имел возможность своевременно обратиться в арбитражный суд с заявлением о банкротстве должника, что позволило бы ему избежать последствий пропуска срока подозрительности сделок. Взысканием с арбитражного управляющего убытков истец по существу пытается переложить негативные последствия своей нерасторопности по истребованию займов, предоставленных должнику.
Выводы
- Кредиторам не следует затягивать с инициированием банкротства должника. Очевидно, что если служба судебных приставов не смогла взыскать долг на протяжении более чем 6 месяцев, то следующий логичный шаг — обратиться с заявлением о банкротстве.
- Взыскание убытков с арбитражного управляющего по основанию неоспаривания им в процедуре банкротства предшествующих сделок должника по выводу активов возможно только в том случае, если не истек срок исковой давности. В данном случае действует общий срок исковой давности – 3 года с момента когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своих прав бездействием арбитражного управляющего.
Полный текст Определения ВС РФ
Раскрываю повседневную жизнь банкротчика на телеграм-канале “Банкротный волк” – подписывайтесь!
Источник
Москва. 2 ноября. INTERFAX.RU – Желание Сбербанка наказать арбитражных управляющих за оставшиеся в силе сомнительные сделки дало возможность Верховному суду сказать новое слово в толковании законодательства о банкротстве. Он дал подробные указания, как следует рассматривать дела об убытках, причиненных управляющими.
Судебная коллегия по экономическим спорам ВС РФ опубликовала мотивы своего решения по делу “Сбербанк против арбитражных управляющих Богинской и Прохоренко”. “Хочется просто поаплодировать Верховному суду за это определение”, – заявил “Интерфаксу” старший юрист BGP Litigation Илья Сорокин. По его словам, ВС затронул в этом документе много нюансов правоприменения: и исчисление сроков исковой давности, и обоснование размера убытков, и распределение ответственности за совместно причиненный вред, и преюдициальную силу судебных актов по обособленным смежным делам, и механизм удовлетворения требований конкурсных кредиторов, и правила распределения денежных средств.
“Это дело отражает текущий подход ВС РФ к детальному рассмотрению споров с участием арбитражных управляющих. Он как бы намекает судам первых трех инстанций, что пора прекратить заниматься судейской профанацией и вспомнить о реальных задачах судопроизводства”, – говорит И.Сорокин. Мнение о большом значении этого дела для судебной практики разделяет адвокат инвестиционной компании А1 Кирилл Ермоленко. “Нечасто встречаются ситуации, когда ВС подвергает критике все судебные акты нижестоящих инстанций. Теперь предстоит начать дело фактически с чистого листа, но уже с учетом подробных указаний”, – сказал он “Интерфаксу”.
Распределение взысканного
Ключевой проблемой в рамках этого спора, по мнению старшего юриста адвокатского бюро “Егоров, Пугинский, Афанасьев и партнеры” Юлии Бобровой, является определение того, в чью пользу взыскиваются убытки. Сбербанк требовал себе с конкурсных управляющих ООО “Агис Сталь” Лидии Богинской и Анны Прохоренко солидарно 65 млн рублей из-за того, что они своевременно не оспорили продажу 51% акций ЗАО “Муромэнергомаш”. Эта сделка была сомнительной: пакет ушел за 4,54 млн рублей, хотя ООО “ФинЭкспертиза-Оценка” оценивало его стоимость в 1,127 млрд рублей (следующий конкурсный управляющий все-таки опротестовал ее, но ему отказали из-за пропуска исковой давности – ИФ).
Арбитражный суд Москвы удовлетворил иск, но судьи ВС указали, что тут первая инстанция поступила неверно. “Взыскав в пользу банка убытки без учета его доли в общей сумме требований кредиторов третьей очереди, суд неправильно применил нормы права”, – говорится в определении.
Сбербанк не мог получить всю сумму убытков, следует из определения, а только часть, соответствующую его доле в общем размере долга. Расчеты с кредиторами производятся исходя из принципов очередности и пропорциональности удовлетворения требований, отмечает руководитель юридического отдела юридического бюро “Падва и Эпштейн” Татьяна Манакова. Об этом говорится в обзоре судебной практики ВС РФ № 1 (2017), напоминает она.
У судов было два варианта действий. “Взыскать всю сумму убытков в пользу должника, и тогда поступившая в конкурсную массу сумма была бы распределена пропорционально между всеми кредиторами действующим конкурсным управляющим, или же, в случае взыскания убытков в пользу конкурсного кредитора-заявителя, суд должен был самостоятельно определить размер суммы убытков такого кредитора, исходя из соотношения размера его требования по отношению к реестру кредиторов”, – сказала Ю.Боброва.
Активная роль суда
Принятое в пользу Сбербанка решение не устояло в вышестоящих инстанциях. Девятый арбитражный апелляционный суд не увидел причинно-следственной связи между действиями управляющих и фактом причинения убытков в заявленном размере. Арбитражный суд Московского округа согласился с апелляцией.
Здесь апелляция и кассация допустили ошибку, следует из определения ВС. “Закон не позволяет суду отказать в удовлетворении требования кредитора о возмещении убытков, причиненных неисполнением обязательства, только на том основании, что размер убытков не может быть установлен с разумной степенью достоверности”, – говорится в документе. В этом случае суд обязан определить размер подлежащих возмещению убытков с учетом всех обстоятельств дела исходя из принципов справедливости и соразмерности, указали судьи ВС.
Суды часто отказывают в удовлетворении претензий к арбитражным управляющим в полном объеме из-за сложности доказывания размера убытков, констатирует управляющий партнер адвокатского бюро “Деловой фарватер” Роман Терехин. “Возможно, данное разъяснение станет причиной сокращения процента отказов на данном основании”, – предполагает он.
Суд и вероятность
То, что спорные сделки не были признаны недействительными, не является препятствием для рассмотрения вопроса об убытках, следует из определения ВС. В нем говорится, что надо было “установить вероятность признания спорных сделок недействительными и возможные последствия, в том числе размер денежных средств, который подлежал бы возвращению в конкурсную массу”. К.Ермоленко называет это положение документа “наиболее примечательным”.
Тезис о том, что отсутствие судебного акта [о недействительности сделок – ИФ] не препятствует судам оценивать вероятностные судебные перспективы, является относительно новым в практике оценки правомерности действий арбитражных управляющих, отмечает И.Сорокин. Ранее, по его словам, такой подход встречался не так часто и преимущественно в судах первой и апелляционной инстанций.
В январе-сентябре 2017 года средний размер взыскания убытков с арбитражных управляющих составил 16,12 млн рублей, увеличившись в 5 раз по сравнению с аналогичным периодом прошлого года, следует из сведений, раскрытых в “Федресурсе” (Единый федеральный реестр сведений о банкротстве, bankrot.fedresurs.ru). Рекордная на настоящий момент сумма значится в деле Анны Далгановой, бывшей арбитражной управляющей ООО “Племптица”. Арбитражный суд Тульской области взыскал с нее убытки в сумме 324 825 185 рублей.
Источник
Кредиторам станет легче взыскивать убытки с управляющих, а управляющим будет сложнее защищаться –такой вывод можно сделать из определения ВС, который рассказал о правилах доказывания в подобных спорах. Он детально разобрал ошибки нижестоящих инстанций, одна из которых удовлетворила иск, а другая отклонила. Экономколлегия разъяснила, важны ли “промежуточные” судебные акты и причинно-следственная связь. Основные критерии, которые должен установить суд, носят оценочный характер, следует из определения экономколлегии.
Обжаловать подозрительные сделки банкрота – одна из важных задач арбитражных управляющих. Это позволяет вернуть в конкурсную массу незаконно выведенные активы. Если управляющий бездействует и упускает хорошую возможность для оспаривания, можно попробовать взыскать с него убытки. Что нужно доказать в подобных спорах, рассказала экономколлегия ВС в деле о № А40-154653/2015. В нем «Сбербанк», конкурсный кредитор «Агис стали», взыскивал 65 млн руб. с ее управляющих Лидии Богинской и Анны Прохоренко. Они не послушались банк в 2011–2013 годах и не стали обжаловать подозрительные сделки, по которым за полгода до банкротства компания передала 51% акций “Муромэнергомаша” третьим лицам за бесценок. Третьей управляющей стала Наталья Краснюк, которая в июле 2015 года наконец-то подала заявление об оспаривании сделок, но ей отказали, потому что срок исковой давности был уже пропущен. В 2015 году банкротство «Агис стали» было завершено, а Сбербанк подал иск о взыскании убытков.
Арбитражный суд города Москвы удовлетворил его полностью. Он согласился, что управляющие имели все сведения и возможности для того, чтобы подать перспективный иск и вернуть ликвидные акции, ведь их «Агис сталь» продала незадолго до банкротства, будучи уже в неплатежеспособном состоянии. 9-й Арбитражный апелляционный суд, наоборот, счел требования «Сбербанка» недоказанными: он не увидел причинно-следственной связи между действиями управляющих и убытками в размере, который заявил банк. АС МО согласился с апелляцией. Оба подхода отличаются формализмом, считает Виктор Глушаков из АБ “Ковалев, Рязанцев и партнеры”. По мнению адвоката, первая инстанция ограничилась стандартным предметом доказывания “Деяние – причинно-следственная связь – убытки” и при этом проигнорировала объемные доказательства защиты. Вторая и третья тоже упростили ситуацию и указали на отсутствие причинно-следственной связи, анализирует Глушаков.
Оба подхода не понравились и экономколлегии ВС. Она сочла их недостаточно мотивированными и рассказала, какие обстоятельства надо было исследовать и оценить:
1. Определить, когда управляющий узнал или должен был узнать о заключении спорных сделок
Суды не установили четко день, когда управляющие узнали о сделках и из каких именно документов. В судебных актах фигурируют разные события: передача бухгалтерской документации, запрос в депозитарий и т. д. Такая неопределенность нарушает права ответчиков, констатировала экономколлегия.
2. Установить, имели ли управляющие реальную возможность оспорить сделки
Суды должны были проверить, могли ли управляющие своевременно обжаловать подозрительные сделки. Например, у них было достаточно времени, чтобы ознакомиться со всеми необходимыми материалами конкурсного производства.
Чтобы разрешить спор, необязательны судебные акты о том, что сделки или действия управляющих уже признавались незаконными. На отсутствие таких актов указывали Богинская и Прохоренко, но ВС счел такую тактику защиты бесполезной. Отсутствие судебного акта о недействительности сделок не мешает суду оценить потенциальную судебную перспективу такого иска, отмечается в определении “второй кассации”.
Кредиторам стало легче, управляющим сложнее
Верховный суд фактически снял с истца обязанность доказывать размер убытков. Если суд не видит причинно-следственной связи между действиями управляющих и ущербом в заявленном размере, он должен сам рассчитать правильную сумму, а не отказывать в иске – так экономколлегия раскритиковала постановления апелляции и кассации. В то же время ошибки допустила и первая инстанция: она взыскала убытки солидарно (а надо было устанавливать вину управляющих по отдельности) и без учета доли банка в общем реестре кредиторов. Заново рассмотреть дело с учетом замечаний “второй кассации” предстоит Арбитражному суду Москвы.
ВС облегчил задачу кредиторам и повысил риск взысканий с арбитражных управляющих, комментирует управляющий партнер независимой юргруппы «Стрижак и Партнеры» Максим Стрижак: для доказывания убытков не нужно иметь “промежуточных” судебных актов и необязательно рассчитывать их точный размер (если для этого не хватает информации). Это очередной шаг к усилению ответственности управляющих, с которых на практике редко взыскивают убытки, соглашается Глушаков. В то же время основные элементы, которые предлагает доказывать ВС, носят “в высшей степени оценочный характер”, отмечает адвокат. Например, это “наличие достаточных оснований полагать сделки недействительными” и “высокая вероятность признания сделок недействительными”. По мнению Глушакова, это может позволить заявителю легко преодолеть бремя доказывания и перекладывать его на ответчика.
Источник