Церковные крестьяне отправляли повинности в пользу

В 12-17вв огромные площади русских земель принадлежали монастырям. Целые деревни относились к их зоне управления, где жили подневольные люди, по положению сходные с римскими рабами. Посмотрим на неудобную праву религиозного рабовладения.


Как появились монастырские крепостные

Почти два миллиона монастырских крепостных встретили 18 век! Огромные массы населения находились под владычеством церковных иерархов. Самым большим землевладельцем был Трифонов монастырь, владения которого доходили аж до Нолинского уезда Вятской губернии.

В отличие от помещиков, церковь владела крестьянами коллективно, то есть без привязки к личности владельца. Любой назначенный патриархом церковный лидер мог управлять наделом и людьми, передавать их в пользование, миловать и карать.

Поимка беглых

Практика церковного рабовладения ( что вообще-то прямо запрещено в Библии) сложилась сама собой: монархи жаловали церкви земли, во искупление грехов или по более прозаическим причинам, а для их обслуживание отдавали и людей, для управления которыми, применялись привычные методы крепостничества.

В монгольский период, русская церковь стала столь могущественной, что площади ее земель и их население немногим уступал и государственным!

Как жилось крестьянам при монастырях

Монастыри выглядели внушительнее иных крепостей

Монастыри быстро стали не только религиозным учреждением, но и аналогом тюрьмы.
Когда было неудобно кого-то казнить или это могло иметь негативные последствия, такого отправляли в монастырь, якобы замаливать грехи, где тот жил под стражей до скончания века, обычно недолгого.

Атмосфера изоляции, религиозного фанатизма и навыки обращения с заключенными, формировало крайне агрессивную и эксплуататорскую практику к крестьянам.

Крестьяне в монастырях обязывались платить оброк (налог), отрабатывать барщину (обрабатывать церковные поля), предоставлять по первому требованию работников или охрану для церковных проектов, служивых людей для охраны границ, принимать на себя долги монастыря.
В итоге, они чрезвычайно облагались непосильной работой, зачастую придуманными долгами, выйти из которых им было не под силу.

продажа крестьян

Жестокая эксплуатация крестьян была такой беспощадной, что уже в 14 веке вспыхнуло первое крестьянское восстание, впрочем, быстро подавленное. Но восстания будут происходить едва ли не ежегодно…
На помощь монастырям приходили царевы слуги: опричники, стрельцы, а иногда и регулярные войска. А когда те были заняты войной, сами монахи брали в руки оружие

Старец Феодосий с монастырскими слугами убили крестьянина Никиту Крюкова, «а живота остатки [имущество] в монастырь взяли все». Старец Роман «со многими людьми, у них крестьян, из изб двери выставливали и печи ломали». Крестьяне, в свою очередь, убили нескольких монахов. Победа осталась за монастырем.

Крестьяне, обнищавшие от поборов и проигравшие войну бежали в другое крепостное право – к дворянам! В 1605-1614 гг. из Троице-Сергиевого монастыря бежали 140 крестьян одного только Владимирского уезда – более четверти всех крестьян уезда. Как видно из «свозных книг» монастыря, около половины «беглых» ушло за «детей боярских», в дворянские имения

Крестьянское восстание

Наказания за побеги будут крайне жестокими: пытки, сажания в ледяной карцер, колесования, как впрочем и для гражданских бунтовщиков.

Надо сказать, что в самой церкви были противники такого подхода, считавшие, что негоже монастырям иметь рабов и монахи должны сами себя кормить. Движение “нестяжателей” было стихийным, но немногочисленным и быстро сошло на нет.

«Вместо того, чтобы питаться от своего рукоделия и труда, мы шатаемся по городам и заглядываем в руки богачей, раболепно угождаем им, чтоб выпросить у них село или деревеньку, серебро или какую-нибудь скотинку. Господь повелел раздавать неимущим, а мы, побеждаемые сребролюбием и алчностью, оскорбляем различными способами убогих братьев наших, живущих в селах, налагаем на них лихву за лихву, без милосердия отнимаем у них имущество, забираем у поселянина коровку или лошадку, истязаем братьев наших бичами»

Скоро, крестьяне стали считать монастыри едва ли не кровными врагами.
Об этом пишут отечественные историки и сами монахи:
«разрастаются монастырские владения, и крестьяне, страшась своего порабощения, считают отшельников личными врагами и часто убивают”.
«с дрекольем пришли и не давали инокам копать землю для ограды и, противясь, говорили святому: «Почто на нашей земле поставил монастырь? Или хочешь землями и селами нашими обладать?». «Что и сбылось впоследствии», – добавляет монах-автор.

В 18 веке Екатерина Великая умерила монастырские аппетиты, отрезав у монахов земли в пользу государства.
После этого большинство монастырей прекратило свое существование. По видимому, без огромных земельных наделов и сотен крепостных, отцы духовные не смогли жить. Монастыри исчезли, но память об их крепостничестве сохранилась в названиях десятков населенных пунктов.

Понравилось? Ставьте лайк и подписывайтесь на канал!

Другие истории есть на нашем сайте

Источник

Монасты́рские крестья́не — категория зависимого населения в России, существовавшая с XI века до середины XVIII века, находившаяся в феодальном владении Русской православной церкви. После секуляризации церковных земель по указу Екатерины II 26 февраля 1764 года два миллиона монастырских крестьян были переданы в ведение Коллегии экономии и получили название экономических крестьян.

История[править | править код]

Причины возникновения[править | править код]

По определению Георгия Плеханова, церковный феодализм отличался от светского тем, что церковь являлась коллективной сеньорией, при которой «церкви и монастыри владеют землей и зависимыми людьми, как коллективные помещики». По мнению В. И. Писарева[1], связывающего историю русского монашества с развитием землевладения, такой подчиненный четкой иерархии коллективизм давал возможность монастырям «накоплять огромные земельные и денежные богатства, быть эксплуататором по отношению к сельскому населению, и отдельным представителям церкви владеть большими личными средствами и крепостными людьми»[2].

Формы эксплуатации[править | править код]

В целом монастырские крестьяне подвергались тем же формам эксплуатации, что феодально-зависимые крестьяне нецерковных владений. В уставной грамоте митрополита Киприана 1391 года монастырским крестьянам вменялось в обязанность платить оброк и отрабатывать барщину, выполняя все виды хозяйственных работ. Общее усиление в XV—XVI веках крепостнических тенденций коснулось также и монастырских крестьян. Уже во 2-й половине XV века в ряде вотчин, принадлежавших Троице-Сергиевой лавре был сильно ограничен переход монастырских крестьян — старожильцев. При побеге монастырских крестьян они водворялись во владения монастыря великокняжеской администрацией. Сложное положение монастырских крестьян было усугублено системой кабальных долговых обязательств, принимаемых крестьянами, которая способствовала дальнейшему закреплению их зависимости от духовных феодалов[3].

Во второй половине XVIII века произошло оформление крепостного права, усилившее феодальную эксплуатацию. Это ещё более ухудшило положение монастырских крестьян. Так, в 1753 году монастырские крестьяне Троице-Калязинского монастыря обязаны были не только обрабатывать монастырскую пашню и платить денежный оброк, но и выделять для монастыря работников. Кроме этого, монастырские крестьяне выполняли много мелких натуральных повинностей. Сохранение тяжёлых форм монастырской барщины сковывало хозяйственную деятельность монастырских крестьян, вело к их обнищанию. Всё это осложнялось жестоким обращением и вымогательством со стороны монастырских властей; так, монастырские крестьяне Амвросиево-Новоспасского монастыря жаловались, что управитель «держит их в цепях и железах недель по пяти и больше»[4].

Участие в антифеодальных восстаниях[править | править код]

Монастырские крестьяне нередко являлись инициаторами и участниками антикрепостнических восстаний. Известны подобные волнения в 1550 году в Адриановой пустыни, в 1594—1595 годах в Иосифо-Волоколамском монастыре, в 1577—1578 годах в Антониево-Сийском монастыре и др. В XVII веке монастырские крестьяне участвовали в Крестьянской войне под предводительством Степана Разина[3] (недоступная ссылка).

Секуляризация церковных земель и упразднение монастырского крестьянства[править | править код]

Ограничение церковного землевладения в интересах светских феодалов с начала XVI века привело к созданию около 1650 года Монастырского приказа. Под давлением церковников, выступавших на Большом Московском соборе 1667 года и Московском соборе 1675 года, Монастырский приказ был упразднён в 1675 году. Но в 1701 году Петром I было упразднено патриаршество, а также восстановлен Монастырский приказ, который теперь получил функции выполнения всех административно-финансовых и судебных вопросов церковного управления, включая сборы денежных и натуральных доходов, получаемых от эксплуатации монастырских крестьян. В 1725 году на фоне усиления контроля государства над церковью Монастырский приказ был упразднён, а его функции переданы созданному в 1721 году Священному Синоду как центральному органу церковной власти. Эти процессы объективно подготовили секуляризацию церковных земель, объявленную Петром III в Манифесте о секуляризации церковных земель[5].

Массовые выступления монастырских крестьян в 1760-е годы способствовали тому, что 26 февраля (8 марта) 1764 года указом Екатерины II[6] была проведена полная секуляризация церковных земель и около двух миллионов душ монастырских крестьян перешло в ведение Коллегии экономии. С этого момента монастырские крестьяне стали называться экономическими крестьянами[4].

Численность[править | править код]

По данным Григория Котошихина, к середине XVII века в Русском государстве существовало 118 тысяч дворов монастырских крестьян, 86 тысяч из числа которых приходилось на монастыри. По 1-й ревизии 1719 года было насчитано 791 тысяча душ мужского пола монастырских крестьян, по 2-й ревизии 1744 года — 898,5 тысячи, по 3-й ревизии 1762 года — 1 миллион 27 тысяч[3]. При упразднении монастырских крестьян и переводе их в разряд экономических крестьян в середине XVIII века их насчитывалось более двух миллионов душ[4].

См. также[править | править код]

  • Изгой
  • Церковные крестьяне
  • Экономические крестьяне
  • Сельское хозяйство в Древней Руси
  • Сельское хозяйство Русского царства

Литература[править | править код]

  • Горская Н. А. Монастырские крестьяне Центральной России в XVII в. / АН СССР, Ин‑т истории СССР. — М.: Наука, 1977. — 365 с. — 2700 экз.
  • Смолич И. К. Русское монашество, 988—1917. Глава VIII. 7. Монастырские крестьяне
  • Монастырские крестьяне // Большая Советская энциклопедия. (недоступная ссылка)
  • И. Д. Эпизод из вотчинно-монастырской жизни прошлого века // Исторический вестник. — 1888. — Т. 33, вып. 8. — С. 380—386..

Примечания[править | править код]

Источник

Источником русского православия была Византия. Согласно её религиозной системе, главным в жизни человека было спасение души, добиться этого можно было в любом статусе, а сам статус определялся божественной волей. Государство было рабовладельческим, и духовенство не бралось ломать систему. Со временем на Руси начали отходить от некоторых византийских принципов. Во главе такого подхода был Сергий Радонежский.

Касаемо принудительного труда, лично для себя Сергий считал недопустимым порабощать любое существо. Сергий, хоть и был сыном великого ростовского боярина, знал множество ремёсел: сам занимался строительством, работал в огороде, пёк хлеб. Источник на территории лавры выкопал своими руками. Он даже никогда не ездил на лошади – повсюду ходил пешком, а зимой – на лыжах, прекрасно ориентируясь как на дорогах, так и в лесу, ночуя под низкими ветвями старых елей.

Переходы могли быть, к примеру, из Лавры в Серпухов, где преподобный основал монастырь по приглашению Владимира Храброго, брата Дмитрия Донского: это более трёхсот километров.

Сергий Радонежский и крестьянская жизнь

Сергий не требовал таких жертв от мирян, понимая, что отказ от использования домашнего скота разрушит их быт, но порицал крестьян, которые бьют своих рабочих лошадей: «Никогда не бей того, кто тебя кормит!» А вот священников Сергий Радонежский инструктировал непреклонно: заступаться за слабых и беспомощных перед власть имущими. Здесь возникали сложности, поскольку местные богачи нередко жили с ощущением вседозволенности.

Как-то к Сергию пришёл приходской батюшка из соседней деревни: он заступился за холопку, изнасилованную местным боярином. Священник был в синяках и деморализован: боярин бил его по лицу и таскал за бороду. Как тут было действовать? О каком духовном воспитании может идти речь с такими людьми, как этот боярин?

Сергий поддержал священника, похвалил за проявленную твёрдость и посоветовал не проводить с семьёй боярина никаких церковных обрядов: крестин, отпевания, причастия – ничего: фактически отлучить от церкви. И эта мера сработала: раскормленный боярин с бегающими глазками валялся у Сергия в ногах и принял епитимью: покаяться перед избитым батюшкой и выплатить виру изнасилованной холопке. Конечно, христианских достоинств у боярина не прибавилось, но наглости стало поменьше.

Нестяжатели и иосифляне

Под влиянием Сергия Радонежского на Руси возникло течение монахов-нестяжателей, они требовали от монастырей отказа от владений земельными угодьями. Согласно учению Сергия, нестяжатели утверждали: монах должен кормиться собственным трудом, а в тяжелые годы сам помогать мирянам.

Также они отстаивали право на свободу детей, рождённых от зависимых людей, мотивируя это историческим прецедентом: князь Владимир Святославович, креститель Руси, был сыном холопки Малуши. Правда, холопка эта была княжеской дочерью и управляющей у княгини Ольги…

Противниками нестяжателей были так называемые иосифляне, в вопросе церковной собственности они одержали верх. Бояре и богатые купцы наделяли монастыри земельными угодьями, подносили дорогие подарки, которые хранились в монастырских ризницах.

Ухудшение жизни крестьянства

По мере укрепления светской власти и превращения Руси в централизованное государство ситуация с подневольным трудом стала ухудшаться. Осваивалась Сибирь, людей не хватало. В 1607 году последовало «Соборное уложение о запрещении перехода крестьян». Согласно этому закону, бежавшего крестьянина следовало вернуть прежнему владельцу и вдобавок оштрафовать того, кто его принял, на десять рублей. На Руси установилось крепостное право.

Государство отчаянно нуждалось в пополнении казны. С 1757 года возник вопрос о секуляризации церковных земель. Указ несколько лет обсуждался в царских канцеляриях: на конфликт с Церковью никому первым идти не хотелось.

Наконец в 1764 году Екатерина II провела сокращение церковных владений: государству отходили пашни и деревни с крепостными. В указе упоминалось, что иерархи не разбираются в управлении деревенскими землями, из-за этого хозяйство приходит в упадок, а крестьяне разоряются. К концу XVIII века не осталось церковных крепостных, они перешли во владение государства. Во владении церкви остались промысловые земли и леса.

Борьба священников с угнетением крестьян

Нередко низшие священники, знакомые с ужасными условиями жизни крестьян, становились на их сторону. Например, в селе Студенки главным виновником крестьянского возмущения был назван священник Фёдор Померанцев, который был приговорён к вечной ссылке в Соловецкий монастырь.

Другой пример: приходской священник Ивановский, проживающий в Новгородской губернии, боролся с произволом помещика Страхова. Помещик массово насиловал крепостных девушек, включая детей, многие жертвы накладывали на себя руки. Священник составил челобитную, что было расценено как подстрекательство к бунту, семья его была лишена дома и средств к существованию, сам священник избит и брошен в острог. Следствие велось более двух лет, в результате помещика Страхова лишили имения, оно было отдано под правление представителей дворянского собрания. Это было на редкость суровым наказанием.

Вывод: массового протеста духовенства не было, поскольку приходской священник сам целиком зависел от помещика.

Движение славянофилов привело к отмене крепостного права

В конце XVIII века возникло движение славянофилов, которые стояли на позициях православия. Среди них было много дворян-помещиков, которые отпускали своих крепостных на волю, наделяя их при этом землёй. Славянофилы, что христианин может быть рабом, но не может быть рабовладельцем, и активно участвовали в разработке проекта освобождения крестьян. Во главе движения был дворянин Ю.Ф.Самарин.

Александр II поручил патриарху Филарету разработать указ об отмене крепостного права. Патриарх взял за основу проект Самарина и его доработал – он и стал текстом Манифеста 1861 года. При этом было не очень понятно, какими землями наделять освобождаемых крестьян. Филарет написал отдельное пожелание, чтобы государство не проводило нового изъятия церковных земель.

Мнение священнослужителя

В качестве заключения можно привести мнение протоиерея Максима Хижия, инспектора Свято-Троицкого духовного училища г. Гусь-Хрустальный Владимирской области, кандидата философских наук (из интервью с журналистом Виталием Каплан):

«Не дело Церкви — бороться за или против какого-то политического или экономического строя. Всё это для неё внешнее, а главное своё дело – духовную поддержку верующих, она может осуществлять при любом строе.

Вопрос лучше поставить по-другому — как могли православные люди, помещики, творить такие безобразия со своими крепостными крестьянами? Зверство и беспредел затрагивали не только крестьян, но и низовое духовенство, и монашествующих. Таким образом, проблема крепостников — это нравственная проблема всего российского общества той эпохи».

Источник

С развитием денежного хозяйства все более и более
расширяется церковная запашка и крестьяне, слуги и детеныши начинают
массами привлекаться для обработки церковной земли. Вплоть до половины
XVI века церковные владельцы, однако, собственной запашки почти не имели и,
следовательно, барщина была мало развита. Напр., в Ярославской вотчине
Троице-Сергиева монастыря в нач. этого века было всего 979 четвертей пашенной
земли; из этого количества только 20 чет. числилось за монастырем, а
остальные—за монастырскими крестьянами.

Кроме того, барщина первоначально не была тяжелой;
крестьяне на 5 десятин своей земли должны были пахать не более 1 церковной
десятины. Но постепенно давление крепостного пресса все более и более
усиливалось и со второй половины XVI века барщина /, становится
распространенной формой эксплоатации.

Церковные владельцы начинают вести крупные хозяйства.
Напр. в вотчинах Троицкого монастыря в Переяславль-Залесском уезде в конце
XVI в. было монастырской запашки 1228,5 дес., в то время как в начале XVI в.
собственной запашки монастыри не имели В конце этого века нельзя было
встретить ни одной церковной вотчины, которая бы не отводила под барщину
определнного количества земли. В некоторых церковных владениях барская пашня
достигала 50% общего количества земли. Были случаи, когда барщина поглощала
все повинности в пользу церковного владельца. Так, в кишкинской вотчине
Троице-Сергиева монастыря крестьяне должны были „за зсякие монастырские
доходы”, т. е. вместо различных повинностей, „пашню пахать по пяти
десятин с выти” ‘).

Церковные владельцы с поразительной точностью следили за
выполнением барщины. В одном наказе монастырскому приказчику <1632 г,) весьма подробно перечислялись все крестьянские работы по монастырской запашке. Тут
говорилось, прежде всего, что пахота на монастырских землях должна начинаться
во время и прежде крестьянской запашки, „не испустя пашенного и посевного
времени”. Пахота должна производиться „на мягко, чтобы груд не
было”.

Требовалось, чтобы земля тщательно удобрялась навозом,
который привозится или с монастырских дворов или с крестьянских в
определенном размере. При этом строго наблюдалось, чтобы крестьяне, „навоз
возили сполна и равномерно на ближние и дальние десятины и чтобы не сбрасывали
его „для легкости” по лесам и оврагам, не довезя до пашни. Количество
потребных семян точно определялось, а именно по 2 четверти ржи и 4 четверти
овса на десятину; причем остаток •семян должен быть возвращен в монастырскую
житницу. Когда поспеет хлеб, то количество снопов должно быть точно учтено и
записано в особые „ужинные” книги. После окончания жатвы крестьяне
должны хлеб предварительно просушивать „гораздо” и складывать в
небольшие скидры, которые должны тщательно укрываться соломой, „чтобы сверху
не набивало”, кругом окапываться, чтобы „полою водою не подмочило”,
оплетаться „плетнем высоко, чтобы животина не ела и не отирала” 3).

Вымолоченный хлеб крестьяне должны были свезти на своих
подводах в церковные житницы, а оттуда в известные сроки отправлять в места
для продажи.

Барщинная повинность распространялась также и на
церковный сенокос, начиная с косьбы сена, уборки его и кончая ^свозом”
его или на рынок, или на церковный конюшенный двор. Точный учет скошенного
сена проводился приказчиком совместно со старостами и целовальниками

Кроме того, крестьяне обязаны были производить все работы,
связанные с постройкой или ремонтом церковных построек, рубить и возить лес и
дрова, ставить и чинить ограду и заборы, строить „всякое церковное
строение”, производить мелкие „изделья”, чтобы церковного осудения
не было”, прудить пруды, пиво варить, хлеб молоть), лен прясть и пр.

„Издельные” повинности с течением времени все более и
болеем усложнялись. Напр., крестьяне Солотчинского монастыря в конце; XVII в.
наряду с вспашкой „сгоном”, (т. е. сообща) монастырской; пашни до 41
нивы, выполняли, кроме того, след. работы: пахали огороды и коноплю на них
сеяли, садили капусту и огурцы, рыбу ловили, выполняли различные строительные
работы на монастырском дворе, охраняли колодников, возили навоз на
монастырскую пашню,, возили глину, делали кирпичи, возили дрова и лучины,
доставляли* подводы для монастырских нужд и т. п.

Иногда крестьяне отбывали „рыбную” повинность. В
одном прика- щичьем наказе (1689 г.) порядок выполнения ее определялся
следующим образом: „рыбные ловли в р. Мокше и в озерах ловить
монастырским’неводом, который делать из монастырской пеньки; пряжу- прясть
монастырским крестьянам; невод делать в 40 сажень длиной’ и „матица” 5
саж.; к этой рыбной ловле привлекать по очереди по> шести человек „промеж
деловой поры; рыбу ловить весной и летом- .неоплатно” и присылать в
монастырь по первому зимнему пути” 3)_

С течением времени крестьянские работы на церковной земле
все более и более усложнялись. В первой половине XVIII в. церковная
барщина
приобретает необычайно пестрый вид. Крестьяне на* ) церковных
полях пахали, косили, молотили, хлеб мололи, лес возили,, пасли табуны, рыбу
ловили, варили пиво, квас, несли караулы, произ— 5 водили различные
постройки, работали на мельницах, винокурнях и пр.

В имениях тобольского знаменского монастыря надолго
каждого „венца” (т. е. тягла) приходилось выполнение сдед. работ: пахота
на- своих лошадях по ‘/3 десятины, жатва хлеба по 60 „суслонов”, уборка
ячменя, поставка двух подвод в город (расстояние 63 версты) и двух. На
мельницу (16 верст) возка хлеба, сена, дров, рыбы и пр., несение: караульной
службы, собирание хмеля, добыча серы с хвойных деревьев, плетенье 1 саж.
рыболовных сетей из своей конопли, приготовление по V4 толокна, прядение по 10 фунтов пряжи на невода,’ й т. п.

Но это еще не все. Крестьяне обязаны были уплачивать
многочисленные сборы. С каждого „венца” получалось: 20 возов сена с
заменой денег от 2 до 5 руб. (т. е. 28—70 р.), ‘) 2 саж. дров, 2 бревна,. 2
кади угля, 10 фунтов лыка, 3 скалы бересты, 1 лопата, 1 ведро- груздей,
решето грибов, 5 арш. тонкопр полотна (с каждой девушки),, ведро смолы (с Ю
душ), сани и дровни (с 10 „венцов”)  ).

Из одного этого перечня работ, повинностей и сборов
видно,- насколько тяжела была участь церковных крестьян. Неудивительно,, что
крестьяне этого монастыря жаловались на „крайнее разорение”.- Крестьяне
Коряжемского монастыря жаловались, что они „у того монастыря работали всякая
как летняя, так и зимняя работа безысходно, отчего их пашенные земли
запустели, тако-ж и сенные покосы лесом поросли и от тех работ пришли в
великое отягощение- и нужду” 3).

Чаще всего барщина соединялась с взиманием денежного
оброка- Можно привести несколько иллюстраций. В вотчинах Новоспасского-
монастыря (в шацком уезде) крестьяне обрабатывали монастырской; земли 504
десятины, давали 16 четвертей ржи и 16 четвертей овса, подвод для отвоза
монастырского хлеба в Москву. Кроме того, с крестьян взималось 90 руб. (т. е.
630 р.) оброка и особый денежный сбор вместо мелких натуральных сборов’по 30
копеек с души.

Крестьяне Троицкого-Колязина монастыря, кроме работ на
монастырских полях и обычных взносов натурой, должны были ежегодно платить
деньгами оброк, который собирался или самостоятельно, или вместо части
натуральных поборов. Величина этого ежегодного оброка была различна. Так, в 1756 г. 5900 р. (т. е. 53.100 руб.) и 143 барана.

Церковная статистика велась в то время аккуратно. Это дает
нам возможность дать точное перечисление многочисленных поборов с церковных
крестьян. Напр., с крестьян Успенского Трифонова монастыря в 1761 г., было взыскано, кроме денежного оброка в 10.000 рублей, (т. е. около 90 000 р.) еще огромное
количество продуктов натурой. Вот их перечень.

1.         С обработанной монастырской земли крестьяне
доставили:

2080 четвертей ржи, 125 „ ячменя, 1873 „ овса,

24        „ пшеницы,

11 пудов льняного семени,

11 я коноплянного семени,

21 »     хмелю.           |

2.         Столовых запасов:

264 ведра свежей малины, 42 „      „ смородины,

9 „ соленых рыжиков,

53U пуда сушеной малины,’ 3% ,   „ черемухи,

270 „ меду, 10 четв. сушеных грибов, l’/г „ хрену.

3.         Конюшенных припасов:

142 пары оглобель, 151 плах лесу, 150 шт. лубов, 89 „
круглых деревьев,

25        „ черемуховых дуг, 50 „ лубов” на мочалье.

Если к этому прибавить, что церковные власти вмешивались
во все детали барщинных работ, стремясь как можно больше выжать из крестьян
труда,—то станет понятным, почему церковные крестьяне предпочитали денежный
оброк барщине. Несмотря на тяжесть оброка и злоупотребления церковных
властей,—все же крестьяне, по крайней мере, не чувствовали- над своей головой
непосредственного вмешательства в их ежедневную, хозяйственно-бытовую жизнь.

Однако как оброчные, так и барщинные крестьяне не были
ra^f рантированы от захвата их земель церковными владельцами. Последние в
любое время могли отнять участки, находившиеся в пользовании крестьян, или по
своему усмотрению обменить крестьянские на-1 целы на церковные земли худшего
качества. /Гак крестьяне Муромского собора жаловались, что протопоп отнял у
них 45 десятин пахотной земли и покосов.

Важнейшей формой эксплоатации церковных крестьян, кроме:
оброка, барщины и различных повинностей, являлось также взимание с них
огромного количества различных пошлин и штрафных -или „пенных” денег. На
этих сборах одновременно наживались государственная и церковная казна, с
одной стороны, и церковная администрация,—с другой,

Обычно правительство поручало взимание пошлин с церковных,
крестьян духовной власти с передачей в ее пользу некоторых или всех пошлинных
сборов „на кормление”. Конечно, духовные отцы и их приказчики
пользовались предоставленным им правом, стремясь превратить пошлины и штрафы
в важнейшую статью обогащения.

Кажется не было в жизни церковных крестьян ни одного
хозяйственно-бытового шага, который не требовал бы оплаты пошлинами,, или не
карался бы штрафами. Церковные власти умышленно опуты~ вали весь жизненный
уклад крестьян всякими правилами, постановлениями и запрещениями, чтобы можно
было за каждое нарушение их или ослушание собирать многочисленные платежи.

Все сделки и хозяйственные мероприятия крестьян
оплачивались. При реализации каждого хозяйственного акта по покупке, продаже
или обмену различных экономических объектов взимались пошлины. „Я кто своей
жеребей (т. е. участок) продаст или променит”, говорилось в одной
уставной грамоте 1561 года, „и прикащику имати на то№ явки менового, с обоих
половин, на монастырь полполтины” ‘).

Если дело шло о порубке межевых знаков на полях, о
перепашке пустошь и сенных угодий или о самовольном переселении из одного
двора в другой, из села в село,—то с виновного взималась пошлина так наз.
„боран”. „Кто у кого межу перепашет”, читаем в одном наказе (1632 г.) приказчику, „межевой боран в два алтына; кто у кого пожню или пустошь перекосит-перекосной
боран по 8 денег; кто у кого хлеб потравит, или сенные покосы
выкормит-потравной боран в 3 алтына и 2 деньги; кто из двора в двор
перейдет—перехожий боран в 3 алтына и 2 деньги”  ).

Платили также церковные крестьяне и в случае найма
работников или приема посторонних людей, семейных разделов или выделов_

Церковные власти строго наблюдали за тем, чтобы даровая
рабочая сила не ускользала из их цепких эксплоататорских рук. Поэтому
запрещалось крестьянам при посредстве женитьбы или замужества переходить к
другим помещикам; требовались так наз. „отпускные памяти” в тех случаях,
когда крестьяне женились на женщинах, принадлежавших другим владельцам.
„Следует накрепко приказать”, говорилось в одном монастырском у.казе
1653 года, „чтобы крестьяне сами, их дети, братья, племянники и внучата не
женились на чужих девках и вдовах без „отпускных памятей” и настрого
заказать попам, чтобы они в таких случаях не венчали” 3).

Большей тяжестью падали на церковных крестьян различные
штрафы за нарушение обязательных правил внутреннего распорядка в церковных
вотчинах. Напр., крестьянам запрещалось торговать вином, медом, пивом и
табаком, так как духовные отцы предпочитали сами наживаться на кабаках и
лавочках, приносивших огромные доходы. „Который крестьянин или казак купит
вина (помимо монастырских кабаков), на нем велеть прикашику доправить на себя
20 алтын,, да доводчику 4 гривны”—говорилось в одном церковном приказе.

Взыскивалось пени с крестьян и за игру в „зернь”: „а
кои крестьяне0, читаем в том же приказе, „станут меж себя зернью играти, с
тех взяти прикащику 10 алтын, а доводчику 2 гривны” ‘).

Ослушание хозяйственных распоряжений церковных властей или
.самовольство и упрямство” крестьян влекло также уплату пени. Особенно
строго каралось .ослушание” во время полевых работ. В таких случаях
„смиряли монастырским смирением”, т. е. подвергали самому тяжелому
монастырскому режиму и церковному покаянию. „Л. кои крестьяне”,
говорилось в одном наказе приказчику, „на монастырский двор, на сходы, или на
монастырские изделия, ходить нестанут и учнут очуряться, и на них править за
их непослушание на монастырь по 10 денег с человека, прикащиком хоженого по 1
деньге; а кто беден, и его смирить монастырским смирением, чтобы впредь-
никому очурятца было неповадно” 3).

Денежная ответственность на крестьян падала и в случае
обнаружения у них „татей разбойников и всяких воровских людей”.

Даже „братчины”, т. е. общие праздничные пиры
сопровождались также уплатой особых пошлин.

Если к сказанному прибавить таможенные и судебные
пошлины,, которые должны были уплачивать церковные крестьяне в пользу своих
эксплоататоров, о чем говорилось выше, то картина тяжелого экономического
положения их получится полная.

Источник