Иск акционера в пользу общества

Реформа гражданского законодательства, которая продолжается уже не один год, открыла для участников оборота много новых возможностей. Одной из них стало закрепление в ГК РФ права участника или акционера на подачу косвенного иска — иска, направленного на защиту интересов корпорации и косвенно — самих участников. Не сразу новая норма была правильно воспринята практикой — на некоторые вопросы пришлось отвечать уже Верховному суду РФ в своих разъяснениях. О том, как работает норма на сегодняшний день и достигнуты ли цели реформы применительно к защите прав участников корпораций, «ЭЖ» рассказала Мария Ерохова, к.ю.н., адвокат Московской городской коллегии адвокатов «Делькредере».

«ЭЖ»: Что такое косвенный иск? Это понятие из закона или теории права?

Мария Ерохова: Термин «косвенный иск» — доктринальный, он означает право одного лица выступать в силу закона от имени другого лица. Российским юристам косвенный иск известен — именно таким является иск прокурора в защиту РФ или общественных интересов. Прокурор и в советское время был наделен правом обращаться с иском об оспаривании сделки государственного предприятия и применении реституции по этой сделке. Но когда прокурор выступает в таком деле, суд присуждает не ему, а другому лицу, в чьих интересах он обращается в суд.

С сентября 2014 г. (Федеральный закон от 05.05.2014 № 99-ФЗ «О внесении изменений в главу 4 части первой Гражданского кодекса Российской Федерации и о признании утратившими силу отдельных положений законодательных актов Российской Федерации». — Прим. ред.) участники юридического лица получили право предъявлять иски об оспаривании сделок общества, о возмещении убытков с директора за его неразумные и недобросовестные действия, присуждения по которым перечисляются в пользу общества. При этом в Гражданском кодексе РФ участник прямо называется представителем юридического лица. Таким образом, в российском праве появился еще один косвенный иск — в корпоративных спорах.

«ЭЖ»: Термин «представитель» здесь применяется в том же смысле, что и в статьях ГК РФ о представительстве?

М. Е.: Получается, что так. Прокурор, когда обращается за оспариванием сделки государственного учреждения, предприятия, действует как законный представитель. Применительно к корпоративным спорам в п. 1 ст. 65.2 ГК РФ, где говорится о том, что участник корпорации вправе требовать от имени корпорации возмещения причиненных корпорации убытков, а также, действуя от имени корпорации, оспаривать сделки, совершенные в ущерб ее интересам, содержится ссылка на ст. 182 ГК РФ про представительство. «От имени» — это и указывает на косвенный, не прямой характер требований.

Для специалиста в области гражданского права в косвенном иске истец, ведущий дело процессуально, — это законный представитель, а тот, в чьих интересах он ведет, — представляемый. Процессуалисты законного представителя называют процессуальным истцом, а того, в чьих интересах иск предъявлен, — материальным истцом.

«ЭЖ»: Понятна ли новелла о косвенных исках в судебной практике по корпоративным спорам? Принимают ли суды такие иски?

М. Е.: До сентября 2014 г. акционеры и участники обществ также имели право оспорить сделку, но тогда это был прямой иск акционера, который осуществлял свое право, преследуя интерес на оспаривание сделки. Ведь в результате оспаривания сделки происходит реституция, восстанавливается имущественная масса общества, а значит, цена на акции или доли общества возрастает. Акционер или участник обращался с требованием в суд как истец и так и писал в шапке искового заявления. Но все же в этом было некое лукавство, ведь присуждение по реституции и по убыткам осуществлялось не в пользу акционера, а в пользу общества. Теперь, когда в законе прямо написано, что участник действует от имени корпорации, оспаривая сделку, в шапке искового заявления в графе «истец» мы должны писать наименование общества, от имени которого действует акционер в силу п. 1 ст. 65.2 ГК РФ. То есть в результате новеллы общества переместились из ответчика — в материальные истцы или представляемые.

На первых порах новелла о косвенных исках не была понята. В сентябре, октябре, ноябре 2014 г. было много историй, когда акционер, подавая иск от имени общества, вписывал себя в качестве законного представителя, а судья на стадии подготовки дела к судебному разбирательству не понимал, почему так происходит. А в одном из дел Арбитражного суда города Москвы судья даже поменял статус общества из истцов в ответчики в определении о начале судебного разбирательства — прямо против новелл ГК РФ.

Суды обратили внимание на новеллу о косвенных исках только после появления постановления Пленума Верховного суда РФ от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» (далее — постановление № 25). В нем Верховный суд РФ прямо пишет, что когда участник корпорации обращается от имени корпорации в суд, то корпорация выступает как истец, а ответчиком является контрагент по сделке или лицо, причинившее убытки (п. 32). После появления этого разъяснения в практике по оспариванию сделок в правовой базе можно увидеть достаточно много исковых заявлений, в которых акционер пишет, что истец — корпорация, а он ее представитель.

«ЭЖ»: Шапка искового заявления поменялась, но что это изменило для акционеров, участников и самого общества?

М. Е.: Тут в первую очередь интересно, вправе ли общество озвучивать какую-то позицию в ходе судебного заседания, если там от его имени выступает законный представитель? Закон пока не дает ответа на этот вопрос, поэтому суд, на мой взгляд, очень правильно поступает, когда слушает и материального истца, и процессуального и принимает от них доказательства, а дальше принимает решения с учетом того, что установлено. При этом в постановлении № 25 говорится, что материальный истец в таком процессе не может отказаться от иска или заключить мировое соглашение без согласия процессуального.

Практический же результат этих изменений можно понять, сравнив с тем, что было раньше. В результате рассмотрения дела суд обычно что-то присуждает: если оспаривалась сделка — реституцию (возврат вещи), если взыскивались убытки с директора — то деньги в пользу общества. Но чтобы принудительно исполнить решение суда, нужно получить исполнительный лист. И раньше вставал вопрос: кому выдавать исполнительный лист в ситуации, когда с иском ходил акционер, а общество, которому присудили реституцию, выступало в качестве ответчика? Суды считали, что исполнительный лист надо давать тому, кому присуждено, то есть обществу. И было много дел, когда акционер выигрывал, исполнительный лист выдавался обществу, а директор, получив лист, не предъявлял его к исполнению. В результате защита акционерами своих обществ не срабатывала. Уже на закате своей деятельности Пленум ВАС РФ принял постановление от 16.05.2014 № 28 «О некоторых вопросах, связанных с оспариванием крупных сделок и сделок с заинтересованностью», где судам рекомендовалось выдавать исполнительные листы акционерам, раз уж они обращались с иском об оспаривании сделки и применении реституции (подп. 2 п. 1). Это был правильный посыл, но в ситуации, когда иск носил прямой характер, непонятный. Поэтому, после того как закон описал отношения акционера и общества при оспаривании сделки как косвенный иск, исполнительный лист точно должен быть выдан процессуальному истцу. Так что теперь акционеры могут предъявлять исполнительные листы, что дает больше шансов для исполнения.

«ЭЖ»: В результате этих новаций изменился список допустимых оснований для оспаривания сделок?

М. Е.: Да, немного расширился. Раньше акционер мог оспаривать неодобренные крупные сделки, сделки с заинтересованностью и сделки с превышением полномочий. Теперь же в ст. 65.2 ГК РФ дана отсылка к ст. 174 ГК РФ, в которой говорится также и про сделки, совершенные в ущерб интересам общества, — это новое основание для оспаривания. Еще одно новое основание, поименованное в ст. 65.2 ГК РФ: акционер может требовать реституции по ничтожным сделкам. Например, сделка требует согласия антимонопольного органа, но совершена без него, и ФАС России о ней не знает. Директор, который ее совершил, разумеется, не пойдет ее оспаривать, а акционер теперь может требовать реституции.

«ЭЖ»: Каким пакетом акций компании надо обладать, чтобы иметь право выступать как законный представитель общества в косвенных корпоративных спорах?

М. Е.: Гражданский кодекс не ограничивает право на подачу косвенного иска размером участия. Но сейчас ведутся разговоры о том, что, наверное, не все акционеры должны иметь право оспаривать сделки. И даже есть законопроект, в котором предлагается ограничить это право для тех, у кого меньше чем 2%. А по искам о возмещении убытков такое ограничение уже есть — необходимо иметь 1% голосующих акций (п. 5 ст. 71 Федерального закона от 26.12.95 № 208-ФЗ «Об акционерных обществах». — Прим. ред.). Это мало, конечно. Но зато есть защита общества от менеджмента, который теперь знает, что за ним наблюдают не только ревизионная комиссия и аудитор, но и непосредственно акционеры.

«ЭЖ»: А как исчисляется исковая давность для косвенных исков?

М. Е.: ГК РФ обязывает акционеров и участников собираться в одном процессе по корпоративному спору и ограничивает последующие тождественные требования. В частности, п. 2 ст. 65.2 ГК РФ обязывает акционера, когда он собирается обратиться с иском, заблаговременно известить об этом остальных акционеров, которые, если имеют интерес в этом деле, должны присоединиться к иску. Причем если акционеры согласны с иском, то присоединяться на стороне истца, если, напротив, хотят защитить сделку — то могут присоединиться в качестве третьего лица с самостоятельными требованиями. Если же они не присоединятся, то потеряют право обращаться с тождественными требованиями.

Но если на стороне истца множественность, то встает вопрос о том, как считать исковую давность: по обществу или по участнику? И если по участнику, то у них одна давность на всех или у каждого своя? Закон не дает ответа на этот вопрос, но зато дал Верховный суд РФ в постановлении Пленума от 29.09.2015 № 43 «О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности». В пункте 3 этого постановления дается ответ на первый вопрос: срок давности надо считать по акционеру, который является процессуальным истцом. Но по какому из них, если их много? К этому вопросу Верховный суд РФ, на мой взгляд, подошел небрежно и не дал ответа. Поэтому мы должны сами толковать разъяснения Верховного суда. И у меня лично получается, что раз у каждого процессуального истца своя исковая давность, то значит — по последнему. А к нему уже присоединяются и все, у кого она оказалась пропущена.

«ЭЖ»: Если требования тождественны, какая разница, сколько акционеров с ними обратится?

М. Е.: У каждого из них могут быть свои какие-то доводы. Раньше, когда каждый акционер имел право на собственный иск, они могли инициировать серию исков до тех пор, пока не выиграют по какому-то из них. В последовательных исках акционеров накапливалась информация, опробовались доводы, анализировались ошибки стратегии. Но это влекло перегрузку судебной системы и нестабильность гражданского оборота, а общество несло большие расходы на тяжбы с акционерами до тех пор, пока с ним не отсудится последний из несогласных. Поэтому законодатель и предложил такую оптимизацию в контексте косвенных исков — чтобы общество могло разом отсудиться со всеми акционерами. Но если акционеры не знали и не должны были знать о процессе, то они смогут его повторить.

«ЭЖ»: Является ли иск об оспаривании решения общего собрания участников косвенным?

М. Е.: Этот иск как раз прямой, но тоже коллективный, и на него распространяется требование к инициаторам иска о необходимости известить остальных акционеров. Ведь предмет иска один, основания похожи, ответчик один и тот же, материальный истец в случае косвенного иска тоже тот же. Разные только процессуальные истцы, поэтому, чтобы не множить процессы, им предложено собираться вместе. И суду нужно будет только один раз разрешить спор.

«ЭЖ»: Как акционеру узнать адреса других участников общества для извещения? Будет ли ему в этом помогать общество?

М. Е.: Тут немного разные ситуации в случае акционерного общества и общества с ограниченной ответственностью. В акционерном обществе, акционеры, купившие акции, могут друг друга не знать. Акционеры учитываются у реестродержателя, который ведет их реестр и не дает информацию одному акционеру о другом. Реестродержатель обязан давать такую информацию лишь обществу. Поэтому акционеру необходимо известить общество, с тем чтобы оно оповестило других акционеров. Общество, конечно же, может этого не сделать. Тогда придется акционеру в исковом заявлении описывать ситуацию и указывать на то, что общество он известил, но поскольку никто к иску не присоединился, то общество, по его предположению, никого не известило. Он может воспользоваться опцией, предусмотренной в ст. 225.4 АПК РФ, согласно которой арбитражный суд может сам возложить на общество обязанность известить остальных акционеров. А если общество этого не сделает — оштрафовать.

Но если акционер считает сделку подозрительной и обращается с иском, а общество не извещает об этом других акционеров, это наводит на мысль, что исполнительный орган что-то скрывает, и не хочет разбирательства по этой сделке. В такой ситуации суд будет настроен весьма подозрительно и станет внимательно смотреть, нет ли в сделке порока. Поэтому, мне кажется, что обществу выгодно известить всех, чтобы все знали, и лишь один раз этот вопрос обсуждался в суде. К тому же обществу выгодно показать себя в суде добросовестным участником, а значит, делать все, что говорит суд.

Тем не менее можно констатировать, что акционерам в акционерных обществах самим извещать других участников сложно. В крупных обществах, если это оговорено в уставе, возможно публичное извещение, но не через сайт общества, а через какой-то другой сайт или печатное издание.

В обществах с ограниченной ответственностью ситуация проще — их участники, как правило, друг друга знают. Особенно, если участники — юридические лица — их адреса можно узнать в реестре юридических лиц — ЕГРЮЛ. Но, видимо, сегодня, вследствие новелл ГК РФ, способ извещения надо прописывать в уставе. Понятный механизм извещения выгоден и участникам, и обществу.

«ЭЖ»: Какие формы присоединения к иску известны процессуальному законодательству? Как это выглядит технически?

М. Е.: Первая форма присоединения — соистец. Для этого не надо даже знакомиться с первым истцом. Лицо просто пишет заявление в суд о вступлении в дело в качестве соистца, но в исковом заявлении также необходимо описать фактические обстоятельства дела, с чем соистец не согласен, и если есть доказательства — приложить их.

Вторая форма присоединения к делу — третье лицо без самостоятельных требований, предусмотрено для тех, кто за сделку. В этом качестве, скорее всего, выступят мажоритарии, которые назначали директора. Им также придется написать заявление в суд.

Еще есть такая любопытная опция, как групповой иск, но посвященная ему глава 28.2 АПК РФ так неудачно написана, что все боятся ходить с групповыми исками. Дело в том, что группа должна быть сформирована до начала процесса, и только один ее член ведет дело в интересах всех. У тех же, кто присоединяется к группе, нет никаких процессуальных прав, кроме как знакомиться с материалами дела, заменять того, кто ведет дело, если он ведет его плохо, а если он отказался от иска — продолжать его. Нет права выступать в суде, представлять доказательства, обжаловать и т. д. Люди просто боятся идти по этой модели, поскольку хотят иметь процессуальные права, если уж ввязываются в спор.

«ЭЖ»: Как в практике толкуется понятие «тождественные требования»?

М. Е.: Юристы до сих пор спорят о том, что же такое тождественные требования. Например, акционер оспаривал сделку общества как сделку с заинтересованностью, совершенную без необходимых согласований, и проиграл, а другой акционер ту же сделку пытается оспорить как заключенную в ущерб интересам общества, а потом третий пойдет оспаривать как совершенную менеджментом с превышением полномочий. Можно ли считать эти требования тождественными, если они выдвинуты по совершенно разным основаниям? Хочется сказать, что они не совсем тождественны: разные статьи закона применяются, разные факты лежат в основании.

Гораздо более удачной оказалась формулировка в ст. 181.4 ГК РФ про оспаривание решений общих собраний. В ней говорится, что участник, который не присоединился к иску, не вправе в последующем обращаться в суд с требованиями об оспаривании данного решения общего собрания. Таким образом, в данном случае мы избавлены от спора о том, что понимается под тождественными требованиями.

«ЭЖ»: Вы видите больше плюсов или минусов в состоявшейся реформе?

М. Е.: Я считаю, что это направление реформы очень правильное и честное. Во-первых, оно решает проблему исполнимости решений по искам акционеров в пользу общества. А во‑вторых, мы уходим от мультипликации процессов.