Исторический выбор александра невского в пользу подчинения

В XIII в. Русь попала в тиски, теснимая с одной стороны монгольской Азией, а с другой — латинской Европой. В 1206 г. началось монгольское движение на Китай, Туркестан, Малую Азию. И меньше чем через двадцать лет передовые отряды конницы Чингисхана уже нанесли русским князьям страшное поражение на Калке.

Почти одновременно, в 1204 г., западноевропейские крестоносцы взяли приступом Царьград и разграбили его; на месте православного Византийского царства была основана Латинская империя. Трудный выбор Александра Невского между Востоком и Западом происходил, когда наступление на Русь шло по всем фронтам. Венгрия и Польша бросились на Галицию и Волынь; немецкие крестоносцы утвердились в начале XIII в. в Риге (Ливонский орден) и Пруссии (Тевтонский орден) и оттуда повели наступление на Псков и Новгород; шведы двинулись на Русь через Финляндию. Огнем и мечом европейские завоеватели обращали в католическую веру как язычников — литовцев, эстов и финнов, так и православных — русских.

Время наивысшего напряжения для Руси — конец 30 х годов XIII в. Зима 1237-1238 гг. — первый татарский погром в городах и селах Северо-Восточной Руси; в 1240 г. ордынцы берут Киев; в том же году побуждаемый папой на крестовый поход против “неверных” шведский правитель и полководец Биргер высаживается на берегах Невы.

Русь могла героически сражаясь погибнуть, буквально сгорев между двух огней, но устоять и спастись в борьбе одновременно на два фронта она была не в силах. Это очевидно для профессионального военного, способного оценить людские и материальные ресурсы. Так что русским правителям предстояло сделать выбор между Востоком и Западом — это очень интересный момент истории, актуальный и сегодня.

Два сильнейших русских князя того времени пошли разными путями. Даниил Галицкий сделал ставку на Запад и с его помощью пытался бороться против Востока. Александр Невский предпочел Восток и под его защитой решил отбиваться от Запада. Даниил Галицкий был одним из четырех русских князей, спасшихся после жестокого разгрома на реке Калке. Он помнил первое знакомство с монголо татарами, окончившееся катастрофой. Во внешней и внутренней политике ему приходилось лавировать между римским папой, правителями Угрии, Чехии, Польши, Литвы, между татарскими ханами, собственными боярами и родственниками князьями. Первый страшный удар татары нанесли Юго Западной Руси в конце 1240 г., взяв Киев; вся Волынь и Галиция были затем опустошены; разрушение было столь сильным, что, например, к Берестью нельзя было подойти от смрада гниющих трупов.

Даниил не пытался оказать сопротивления. Еще до взятия Киева он уехал искать помощи против монголо татар у короля угорского. Но его усилия оказались тщетны. Как известно, монгольская волна накрыла всю Восточную и Среднюю Европу — Венгрию, Силезию, Моравию, Хорватию, Балканы. И ушли монголы из Европы не потому, что встретили там серьезное военное сопротивление — наоборот, они побеждали повсюду (при Легнице в Силезии; на р. Солоней в нынешней Венгрии). Они повернули назад из за возникших в глубинах монгольской державы споров между правящими кланами.

Даниил вернулся на Русь, где ему пришлось вести длительную борьбу с боярами, черниговским князем Ростиславом, уграми и поляками. В 1250 г. монголы вновь заинтересовались Юго Западной Русью. Послы Батыя приказали Даниилу: “Дай Галич”. Не имея сил для вооруженного сопротивления, Даниил решил подчиниться и поехал сам к Батыю. Пробыв в Орде почти месяц, он уговорил хана оставить за ним все его земли. Князь, угодный Батыю, сразу же стал нужен и Западу: угорский король Бела IV прислал к Даниилу послов с предложением мира и родственного союза.

Сын Даниила Лев женился на дочери угорского короля. На стороне Белы Даниил вмешался в распри Средней Европы — в спор из за австрийского герцогства, в дела чешские и моравские.

Подчиняясь монголам, Даниил приобщался к мировой силе монгольской экспансии — попадал как бы в русло исторического потока. В Восточной и Средней Европе перед ним открывались почти необозримые дипломатические перспективы. Но он сам закрыл их своим неумением понять значение исторического момента. Его союз с монголами не был продуманным и последовательным; это был лишь случайный, хотя и ловкий, политический ход. Симпатии и привычки отталкивали Даниила от монгольской Азии. Блестящий и честолюбивый князь предпочитал общество королей и рыцарей, вызывая у них восхищение и удивление своей храбростью. Зависимость от диких, с его точки зрения, кочевников и варваров казалась ему унизительной. Милостивое отношение Батыя было Даниилу оскорбительно и тяжело. Эти чувства ярко отразил летописец. Даниил стал искать возможности освободиться от монгольской зависимости.

Византийское царство было низвергнуто, а чтобы рассчитывать на помощь Запада, нужно было обратиться к формальному главе Запада — папе римскому. Даниил так и поступил: он начал переговоры с папой Иннокентием IV о соединении церквей. Папа в ответ обещал дать русскому духовенству различные льготы, запретил крестоносцам приобретать имения в русских областях без позволения великого князя; самому великому князю папа обещал королевский титул. Наконец, Иннокентий IV дважды (в 1253 и 1254 гг.) призывал всех государей Средней и Восточной Европы начать крестовый поход против татар. Рассчитывая на помощь Запада, Даниил начал активную подготовку к войне с монголами: собирал войска и деньги, укреплял города, усиливал собственную власть. В 1255 г. в г. Дрогичине Даниил короновался присланной ему от папы королевской короной.

Даниилу нужна была прежде всего военная помощь. Но она не приходила: на призывы папы никто не откликнулся.

Тогда Даниил прервал от ношения и с Иннокентием IV. Между тем монголо-татары готовили новое наступление. Даниил увидел, что не в силах справиться с ними, и ему пришлось уступить. По требованию ордынцев Даниил приостановил военные приготовления и срыл укрепления волынских городов (1261 г.).

В 1264 г. Даниил Галицкий умер. Вся “большая политика” его была безуспешна; он достиг результата только в “политике малой” — борьбе с литовцами, которых против него не поддерживали ни монголы, ни крестоносцы.

Даниил разменялся на повседневные политические мелочи и упустил из рук главные нити исторических событий. Он выиграл несколько отдельных сражений, но проиграл самое главное — православную Россию. Результатом его действий стало порабощение Юго Западной Руси латинянами.

Не прошло и ста лет после смерти Даниила, как вся Галицко Волынская земля была разорвана на куски соседями: уграми, поляками, литовцами…

Полную противоположность политике Даниила Романовича представляет собой деятельность Александра Ярославича. Имея гораздо меньше шансов на успех, Александр добился больших и более прочных результатов. Шумная эпопея Даниила Галицкого прошла впустую. Глубокая и настойчивая политическая работа Александра Невского привела к великим последствиям. В распоряжении Даниила были исключительно благоприятные историко географические ресурсы, в первую очередь — отличный плацдарм в центре Средней Европы. Используй Даниил поддержку монголов с тыла, он мог бы завоевать все эти земли и прочно утвердить там русскую власть и православие. Возможности же Александра с точки зрения географического расположения его владений были крайне скудными — захолустный Северо Запад европейской России был неинтересен потенциальным западным союзникам.

Но если Александр мало мог приобрести, то очень много — потерять, причем не только “окна в Европу” — Новгород и Псков. Речь шла о самом существовании Руси, сохранении ее самобытности.

Предстояло поддержать живую энергию русской культуры — православие — и обеспечить сохранность основного уже в то время источника этой энергии — родины русской народности.

Если бы латинский Запад разгромил Новгород, Псков, Тверь, то Северо-Восточная Русь стала бы слишком слаба для самостоятельной жизни и могла бы вовсе раствориться в стихии Орды. Историческая задача, стоявшая перед Александром, была двояка: защитить границы Руси от нападений с Запада и укрепить национальное самосознание внутри страны. Для решения той и другой задачи нужно было отчетливо сознавать и глубоко чувствовать исторический смысл своеобразия русской культуры — Православия.

На спасении православной веры и зижделась политическая система Александра. Православие не на словах, а на деле воспринималось им как “столп и утверждение истины”. Раз основа была неколебимая, то Александр уже не боялся искать любых исторических союзников, чтобы ее утвердить. Гениальным историческим чутьем Александр понял, что в его эпоху опасность Православию и своеобразию русской культуры грозит с Запада, а не с Востока. Монголы несли рабство телу, но не душе. Пришествие “латинян” грозило исказить душу. Католичество было воинствующей религиозной системой, стремившейся подчинить и по своему образцу переделать православную веру русского народа. У монголо татар не было единой религиозной системы — Орда была лишь организованной военной и политической силой. Она насаждала законы гражданско политические, а не религиозно церковные.

Первоначальная монгольская волна отнюдь не была мусульманской. Основным принципом монгольской державы стала широкая веротерпимость, даже покровительство всем религиям. Лишь через сорок лет после битвы на Калке хан Золотой Орды принял ислам.

Православная церковь на Руси сохранила полную свободу действий. С этой стороны Александру Невскому не нужно было опасаться монголов. Он видел в них силу, которая могла помочь ему защитить русскую культурную самобытность от агрессии со стороны Запада.

Вся политика Александра по подчинению монголам была не случайным политическим ходом, а осуществлением глубоко продуманной политической системы.

Александр Ярославич начал княжить незадолго до монгольского нашествия. В 1236 г. князь Ярослав, отправившись походом из Новгорода на Киев, посадил сына князем в Новгороде. Там он был и во время первого монгольского нашествия на Русь зимой 1237-1238 гг. Татары до Новгорода не дошли, однако Новгород, наравне со всеми русскими землями, вошел в подчинение ордынской власти.

В 1239 г. отец Александра Ярослав должен был ехать в Орду за ярлыком на княжение. Батый принял его с “великою честью”. Сына Константина Ярослав отправил в Азию в ставку великого хана. Под прикрытием мира на Востоке другой сын Ярослава, Александр, именно в эти годы блистательно отбивал все нападения с Запада.

В июле 1240 г. войска шведского ярла Биргера высадились на берегах Невы. Узнав об этом, Александр “разгорелся сердцем” и двинулся в поход “в мале дружине, не сождався со многою силою своею, но уповая на святую Троицу”. Победа Александра была решительной и полной. Как свидетельствуют хроники, Невская победа произошла в обстановке величайшего религиозного напряжения.

В то время как Новгород подвергся нападению шведов, Псков взяли приступом немцы (ливонские рыцари). Затем они вошли в новгородские земли и попытались закрепиться, построив крепость в Копорье.

В 1241 г. Александр взял Копорье со всем немецким гарнизоном. В начале следующего года он занял Псков и пошел на чудскую землю во владения Ливонского ордена. 5 апреля на льду Чудского озера произошло знаменитое Ледовое побоище.

После ряда славных побед над Западом Александру пришлось воочию ощутить силу Востока: он должен был ехать во Владимир прощаться с отцом Ярославом, который отправлялся в Орду к Батыю.

Подчинение Востоку давало возможность одерживать победы на Западе (несколько удачных сражений с литовскими рыцарями в 1245 г. в районе Торопца и Витебска). В том же году из ставки великого хана вернулся брат Константин Ярославич. Вместо него заложником в Орду поехал сам Ярослав. В августе 1246 г. он принял участие в курултае, на котором великим ханом был провозглашен Гуюк. Вскоре Ярослав заболел и умер там же, в ханской ставке. Историки утверждают, что он был отравлен. После смерти отца Александру пришлось уже самостоятельно выбирать между Востоком и Западом. Каждый звал его на свою сторону.

В папской булле 1248 г. папа обещал Александру в благодарность за признание Римского престола помощь ливонских рыцарей против монголо татар. С другой стороны, Батый через своих послов обратился к Александру так: “Внимай убо себе; аще мыслиши соблюсти землю твою невредиму, то потщися немедленно прийти до мене…”

Александр поехал с братом Андреем к Батыю, затем братья отправились к великому хану Гуюку (поездка в Азию заняла у них два года).

Андрей княжил во Владимире, Александр — в Новгороде и Киеве, в Твери правил третий брат — Ярослав. Александр, как старший, требовал от братьев подчинения. Целью его политики было объединение всей Руси под единой властью, и для достижения своей цели Александр использовал разные средства. Когда братья отказывались ему подчиняться, он смирял их с помощью ордынцев.

Александр также жестоко наказывал новгородцев, не желавших платить Орде дань.

В 1262 г. Александр последний раз воевал против Запада: он послал в поход на г. Юрьев Ливонский своего сына Дмитрия и брата Ярослава. Русские победили немцев и сожгли посад. Самому Александру пришлось в это время ехать в Орду умилостивлять хана, разгневанного мятежом: во многих городах Северной Руси народ избивал татарских откупщиков дани, не понимая, что за каждым баскаком стояла грозная сила всей монгольской империи.

Александру удалось уладить дело миром, но спасение Русской земли от нового разорения стало последним его политическим актом. В Орде Александр пробыл почти год. Ему также удалось договориться об отмене набора на Руси войск, которые должны были участвовать в войне на Кавказе на стороне Орды. На обратном пути, в Нижнем Новгороде, князь заболел и умер 14 ноября 1263 г. в Городце на Волге.

Деятельность Александра определялась не только политическими планами и расчетами. Политика его тесно связана была с нравственно религиозными понятиями. Александр Ярославич не только политик и воин, он прежде всего глубоко верующий человек и знающий богослов. Когда римский папа прислал к Александру двоих кардиналов, чтобы они убедили его в правоте латинской веры, Александр составил обстоятельное возражение. Характерно, что в критическую минуту Александр вспомнил слова Господа: “Взявшие меч мечом погибнут” (Мф. 26, 52).

Религиозно нравственная философия Александра Невского была вместе с тем и политической. В Житии князя приведены два главных основания для его “хождения во Орду”. Готовность положить живот свой за люди своя и “за благочестие” — такие стремления вполне отвечают стойкости Александра в православной вере и желанию во что бы то ни стало обеспечить существование Православной Церкви.

Вот о чем совершенно не радел Александр Ярославич, так это о блеске земной славы “временного царствия”. Зато такой славы хотели и Батый, и Даниил Галицкий. Александр пожертвовал внешним благополучием ради глубины понимаемых им истинных основ власти: “за благочестие и за вся своя люди”. “Злее зла честь татарская” была для самолюбия Даниила: Александр принял ее со смирением. Невыносимо было для Даниила стать холопом татарского хана: Александр перенес и эту тяготу со смирением. Он устоял перед искушением, которому поддался Даниил, — путем компромисса с Западом искать себе союзников против Востока. Подчинение Александра Орде не может быть оценено иначе, как подвиг смирения.

Подвиг не всегда есть мученичество внешнее, а иногда, наоборот, внутреннее: брань не только видимая, но и невидимая — борьба с соблазнами душевными, подвиг самодисциплины и смирения. И этот подвиг может быть присущ не только обывателю, но и главе государства.

Два подвига Александра Невского — подвиг брани на Западе и подвиг смирения на Востоке — имели одну цель: сохранение Православия как нравственно политической силы русского народа. Цель эта была достигнута: Русское православное царство возросло на почве, подготовленной Александром. Племя Александра построило Московскую державу. Когда исполнились времена и сроки, когда Русь набрала сил, а Орда, наоборот, — измельчала и обессилела, тогда стала уже ненужной политика подчинения Орде: православное царство могло быть воздвигнуто прямо и открыто, православный стяг поднят без опасений. Тогда политика Александра Невского должна была превратиться в политику Дмитрия Донского.

Исторически, конечно, так и было: рать Дмитрия возросла на смирении Александра. Московское царство в значительной степени есть плод мудрой политики Александра. Степенная книга, подводя под это царство духовно исторические основы, обнаружила глубокое понимание истории.

Александр Невский и Даниил Галицкий олицетворяют собой два исконных культурных типа истории русской, и даже мировой: тип “западника” и тип “восточника”.

Разногласия между западниками и славянофилами в середине XIX в. проявлялись преимущественно в рамках литературы. Осознание культурных противоречий Запада и Востока, а также деяния, чувства и подвиги прошлого должны быть нами по новому поняты и оценены. Яркими маяками двух мирочувствований светят нам образы русских князей — Даниила Галицкого и Александра Невского. Результатом блестящих, но непродуманных подвигов одного было латинское рабство Юго Западной Руси. Результатом подвигов другого явилось великое Государство Российское.

Александр Невский особо почитается как устроитель российской державы, как человек, принесший жертвы ради главного — будущего России. Веками русские люди, встав перед нравственным выбором, обращались к его примеру. В близком нам XX в. русским офицерам пришлось решать: покориться злой силе, но остаться с народом и защитить свою страну, или покинуть Россию, помогая создавать армии чужих государств. В ситуации выбора оказались иерархи Русской Церкви: покориться злой силе, но остаться с народом, дать ему духовную поддержку в трудный час и принять мученический венец, или покинуть Россию и воспитывать, укреплять генофонд другой нации.

Определить свой путь должны были все: ученые, литераторы, промышленники, крестьяне… Сегодня Россия снова стоит перед выбором. Как и в XIII в., речь идет о самом существовании России, сохранении самобытности ее культуры, языка, науки, системы образования, армии и флота, границ, экологии, сложившихся биосистем…

Как и в XIII в., велика угроза исказить саму душу воинствующей системой Запада, стремящейся подмять под себя и по своему образцу перекроить всех и вся. Как бы нам не разменяться на мелочи, не упустить из рук нити исторических событий, не проиграть самое главное!