Не в нашу пользу аиф
Обалдение длилось где-то полторы минуты. Потом появилась способность рассуждать логически. Велосипед лишился зеркала, да и чёрт бы с ним. Голова вроде цела, но шлем расколот, а со лба капает кровь. Правая рука висит плетью. Нужно звонить спасателям?
ВООБЩЕ-ТО ничто не предвещало такого итога плановой велосипедной поездки по Подмосковью. Район знакомый, горка хоть и крутая, но можно, не сбрасывая скорости, легко вписаться в поворот. Во всяком случае, так было предыдущие несколько раз. Но кто же знал, что владельцу доселе пустующего участка взбредёт в голову обнести ещё не начатую стройку бетонным забором, и как раз на повороте? О заборе я узнал, только когда до него оставалось метров пять, и слава богу, что не сумел познакомиться с ним поближе. Но мне хватило и короткого полёта с приземлением на кучу битого кирпича. Нужно звонить спасателям!
Привычно набрал номер 03. Вызов почему-то идёт моему приятелю. Обрываю, набираю заново… Опять то же самое. Ещё, ещё и ещё раз – глухо. Мистика какая-то. И ведь, что интересно, вызов идёт не абы кому, а на номер, стоящий в моей записной книжке третьим по порядку. Значит, всё верно. Хотел “03” и получил “03”.
Куда звонят в таких ситуациях американцы? Правильно, по 911. А у нас, помнится, много шуму было насчёт номера 112: мол, “зашит” во все телефоны, прямо по мировым стандартам, можно звонить чуть ли не с выдернутой сим-картой и на халяву. Набираю. И правда на халяву, так и написано: “Экстренный вызов”. Звучит комфортный успокоительный музон, на фоне которого нежный женский голос произносит: “Вы позвонили в Московскую службу спасения. Наш оператор обязательно вам ответит. Вы также можете позвонить по платному номеру 0911. Вы позвонили в Московскую службу спасения…” И дальше всё, как в сказке про белого бычка, с той лишь разницей, что спустя несколько минут на том конце повесили трубку. Ладно, мало ли у них там на проводе висит таких вот баранов, не поладивших с забором. Или, скажем, застрявших в лифте. Пробую ещё раз. После того как сказка про белого бычка повторилась пятикратно, я разуверился в существовании каких-либо операторов вообще.
Плюнув на деньги, решил звонить в платную службу. Там, помурыжив с полминутки, трубку всё же взяли. “Что у вас? Упали с велосипеда? – деловитый женский голос внушал надежду на немедленную помощь. – Кто ещё участвовал в ДТП? Как никто? Ах, значит, не ДТП… А что тогда? Упали с велосипеда? Сами?” Разговор явно заходил в тупик и внушал опасения по поводу моего телефонного счёта. Но продолжать его хотелось уже из спортивного интереса. Например, нужно было разобраться, ДТП со мной приключилось или что-то ещё. Вроде я, участник дорожного движения, попал в аварию, управляя транспортным средством на мускульной тяге, и теперь валяюсь со слетевшей цепью. “Повреждения есть? Да при чём здесь ваш велосипед, я про руки-ноги спрашиваю. Так. Значит, с ногами всё в порядке, только правое плечо… Опухоль, посинение? Ничего такого нет? Совсем нет? А что тогда? Просто болит? Ну, знаете… Идти можете? Где находитесь, представляете? Ну вот и идите себе потихоньку, у нас более серьёзные случаи есть, всего хорошего, спасибо за звонок”.
Спасибо за звонок? И всё? Нет… С моего счёта ушло примерно 400 руб. До травмпункта я добрёл самостоятельно, а с горок даже аккуратно катился, благо с одной рукой это можно. Но для чего в таком случае нужны номера экстренных служб? Может, вопреки уверениям врачей я всё-таки схлопотал сотрясение мозга?
НАША СПРАВКА. В пресс-службе Главного управления МЧС столицы сообщили, что Московская служба спасения не имеет к ним никакого отношения. С номера 112 можно бесплатно дозвониться в МЧС, но сделать это могут только абоненты “Билайна” и “МегаФона”. Сначала им ответит робот, а потом нужно нажать соответствующую цифру от 1 до 4, где 1 – МЧС, 2 – милиция, 3 – “Скорая помощь”, 4 – Служба газа. Абонентам МТС номер МЧС следует набирать как 010 (020 – милиция, 030 – “Скорая помощь”, 040 – Служба газа). Повезло абонентам “Скайлинк” – там номера набираются по старинке. Единый же номер бесплатной экстренной связи 112 заработает в нашем регионе не ранее 2009 г. С Московской службой спасения, как выяснилось впоследствии, тоже можно связаться по сотовому относительно бесплатно, позвонив по номеру 937-9911. В этом случае со счёта спишут только стоимость звонка на городской номер.
Смотрите также:
- Бомжи читают Мао Цзэдуна в оригинале →
- Таких не берут в вышибалы →
- Угол падения →
АиФ Москва № 34 25/08/2004
ЗАКАНЧИВАЕТСЯ лето, а вместе с ним сама собой затихает сезонная проблема: отключения горячей воды. В этом году городские власти опять ничего не сделали для того, чтобы отменить надоевшую “игру в очко” – отключение на 21 день горячей воды. Но прогресс есть. В недрах самой системы начинает расти недовольство. Мы как-то забыли, что работники и Мосводоканала, и Мосгортепла – обычные москвичи, и в их квартирах тоже отключают воду. За эти три месяца к нам в редакцию обратилось сразу несколько ученых и практиков – сотрудников “профильных” организаций, проводящих отключки. И все звонившие в один голос говорили: практику лишения воды на три недели можно отменить. Единственное – просили не называть их имена. Но факт остается фактом: самим сотрудникам ЖКХ стыдно за пережиток советского прошлого.
ОТКЛЮЧЕНИЕ горячей воды – это вопрос не технический (когда один прибор нужно заменить на другой), а технологический (в изменении нуждается только схема действий). В голове коммунальщиков сидит стереотип, что воду нужно отключать на 21 день. Ко времени “обезвоживания” подгоняются все, даже текущие ремонтные работы. Без отключений можно обойтись, если разработать новые принципы теплоснабжения. Например, одна из идей: потребление тепла летом резко падает по сравнению с зимой, в результате чего ТЭЦ каждого района работают вполсилы. Можно было бы, отключая один район, подключать его к питанию от другого. Перегрузки при этом возникать не должны. В крайнем случае можно использовать мини-ТЭЦ.
Иной пласт проблем касается обслуживания горожан в ЖКХ. У нас не существует системы цивилизованных отношений между поставщиком услуг и их потребителем. И эти проблемы можно было бы решить через страхование. Почему бы москвичам не застраховать себя и свое жилище от отключений и аварий и, если что-то произойдет, получить возмещение материальных и моральных потерь? И уже потом пусть эта компания взыскивает потраченные деньги с городских служб. Ведь отработана подобная практика в отношении предприятий: если там в результате какой-либо аварии отключили горячую воду, предприятие получает страховые суммы, достаточные для восстановления и поддержания производства.
Другие наши собеседники предлагают устранить саму причину летних отключений. Трубы чаще всего засоряются из-за накипи – той же самой, которая оседает на деталях стиральной машины. Если воду, перед тем как подогреть, должным образом очистить, то налета удастся избежать – и о ремонте можно будет забыть на длительный срок. Но эти и другие идеи останутся на бумаге до тех пор, пока комплексу ЖКХ временные и регулярные отключения будут выгодны и удобны. И здесь за свои права можем побороться мы, потребители. Когда в доме отключается вода, москвичи, во-первых, лишаются части необходимого им обеспечения, во-вторых, получают моральный ущерб. И это повод для обращения в суд! Если судиться станут не один и не два человека, а миллион москвичей, то у городских властей появится экономический интерес отказаться от летних отключений.
Смотрите также:
- Счетчики непрямого назначения →
- Счетчик все посчитает →
- А был ли счетчик? →
Также вам может быть интересно
Камчатка – традиционное место притяжения туристов. Но сегодня она нуждается в особой защите, уверены эксперты. И все это из-за золотодобычи.
Жемчужина России – так окрестил Камчатку президент страны Владимир Путин. Он призвал активнее развивать в регионе внутренний туризм. Чтобы эта задача могла быть успешно выполнена, необходимо защитить природу края, в том числе от негативных последствий нарушений природоохранного законодательства. В нем эксперты нередко обвиняют местных золотодобытчиков.
Возможности ближе узнавать свою страну все больше расширяются для жителей России. Минусы пандемии в этом смысле удалось обернуть в плюсы: внутренний туризм обрел второе дыхание. Становятся ближе места, которые когда-то казались далекими и совсем недоступными. Одно из них – Камчатка. Уже многие забыли, что в 1990-е годы попасть в Камчатский край просто ради интереса было фактически невозможно, ведь рядом – границы. Но сегодня тут с радостью ждут гостей. «Здесь начинается Россия», – это фактически девиз Камчатки, высеченный на камне-памятнике с фигурами медведей в городе Елизове.
Фото: Из архива сайта Парк «Три вулкана»..
Последние годы на Камчатке развивался стихийный туризм: любители природы, рыбалки, сплавов по рекам, как россияне, так и иностранцы, приезжали сюда сами, местные охотоведы обеспечивали походами к нерестовым рекам и в дикие леса к медведям. Сейчас ситуация меняется.
Камчатка может порадоваться: здесь начинает развиваться туризм цивилизованный, с заботой и о туристе, и об экологии. Глава государства Владимир Путин, называя Камчатку жемчужиной нашей страны, отметил, что надо продолжать развитие внутреннего туризма в крае и других подобных местах.
Этому будет способствовать в том числе новый национальный проект «Туризм и индустрия гостеприимства». На Камчатке для реализации этих целей появится новый туристический кластер международного масштаба: «Парк “Три вулкана”». Гости курорта смогут найти для себя занятие в любое время года: зимой – горнолыжный спорт, летом – экотропы. Туристы смогут воочию увидеть красоты Камчатки: вулканы и сопки, долины гейзеров, пещеры.
Фото: Из архива сайта Парк «Три вулкана».
Проект – прекрасный пример успешного государственно-частного партнерства. ООО «Парк “Три вулкана”» летом прошлого года получило статус резидента Территории опережающего развития «Камчатка». Инициативу инвесторов поддержали правительство РФ, руководство Камчатского края и Ростуризм. Всем ясна необходимость обеспечения для края новых финансовых потоков от развития туризма при сохранении экологии региона, на что в том числе направлены усилия проекта. «Для реализации подобных масштабных проектов нужна консолидация усилий на всех уровнях: федеральном и региональном. В касающейся нас части мы окажем все необходимое содействие. Новый туристический кластер к 2037 году будет привлекать до 460 тысяч новых туристов. Благодаря этому дополнительный приток денежных средств в экономику края с 2024 по 2037 год может составить более 135 млрд рублей», – отмечала руководитель Ростуризма Зарина Догузова.
«Камчатка уникальна своей дикостью и нетронутостью. Наша задача – сохранить жемчужины нашей природы максимально нетронутыми, в первозданном виде. Но для этого как раз нам нужна инфраструктура. Нужно просто ответственно к этому подходить, – подчеркивает губернатор Камчатского края Владимир Солодов. – Уже есть примеры реализации инвестором “Парка “Три Вулкана” таких больших проектов, как горнолыжный курорт “Роза Хутор”, курорт Завидово, так что инвестор мощный, планы реалистичные».
Но есть и проблема: увидят ли гости края те самые знаменитые дикие места, плещущегося в чистейших реках лосося, медведя, диких баранов, нетронутые леса и сопки? С этим сложности: экологии края угрожают последствия золотодобычи, говорят эксперты. Горнорудное производство сегодня наряду с рыбодобычей и туризмом – одна из трех отраслей, развивающихся на Камчатке. Но если последние поддерживают экологию региона, то золотодобыча, наоборот, часто наносит вред природе. Последствия – попадание вредных отходов в воды и почву, мутные нерестовые реки, уход лосося из них. А ведь реки, как кровеносная система, пропитывают всю камчатскую землю, и сохранять их чистоту особенно важно.
Фото: Из архива сайта Парк «Три вулкана».
Крупной туристической зоне может угрожать, в частности, близость горнодобывающих работ, которые обещает развернуть по соседству компания «Тревожное зарево» (учредитель – английская Тrans-Siberian Gold (TSG)). Пока на Родниковом месторождении идут разведочные работы. Еще одна точка, где работает компания-добытчик, – река Асача, это месторождение расположено в окружении Южно-Камчатского природного парка, выделено в отдельную территорию. Один из вопросов – как стало возможным начать добычу внутри ООПТ? И тут есть определенные риски в том, что, как говорят эксперты, компания допускает некоторые нарушения в процессе работы, что сказывается на состоянии окружающей среды. «Тревожное зарево» подвергалось в течение нескольких лет судебным взысканиям: штрафы накладывались природоохранными ведомствами за неготовность очистных сооружений, слив отравляющих отходов в грунт и нерестовые реки. В 2020 году суд взыскал с компании 138 млн 809 тысяч 712 рублей. Росприроднадзор обнаружил, что компания скрыла классность отходов в хвостохранилище (отходы более опасного IV класса выдавались за V класс). Кстати, золотодобытчики до последнего оспаривали взыскание. Однако Верховный суд РФ в декабре 2020 года вынес окончательный вердикт, подтвердив справедливость решений нижестоящих судебных инстанций.
Появление рядом с рекреационной зоной подобного производства чревато рисками, беспокоятся экологи и эксперты. Что увидят туристы? Не самые чистые реки и пейзажи с высоким забором вокруг месторождения и хвостохранилищ?
«Я жил на Урале и помню, как там под предлогом золотодобычи просто испохабили реку. Это действительно печально. Такая проблема есть. Нужен баланс, чтобы люди жили в гармоничной среде и экономика не останавливалась. А золото можно добывать подальше от людей. Вокруг должны быть охранные зоны. К природе надо относиться как к храму, а не убивать ее!» – убежден Константин Бабкин, председатель Совета ТПП РФ по промышленному развитию и конкурентоспособности экономики России, основатель Московского экономического форума.
Фото: Из архива сайта Парк «Три вулкана».
Золотодобыча в том состоянии и с тем законодательством, которое есть сейчас, невыгодна, приносит больше хлопот, чем пользы. Бюджету эта сфера промышленности вроде бы и дает налоги, но при этом оттуда же забирает налоговые вычеты. Основными отраслями, которые двигают Камчатку вперед, являются рыбодобыча и туризм, сегодня это отмечают и экологи, и руководство края во главе с Владимиром Солодовым.
История противостояния рыбаков и золотодобытчиков началась не на Камчатке: бизнесы сосредоточены в одной и той же системе. Эта тема считается больной, например, и для Аляски: в Бристольском заливе пытаются начать разработку золота, но местные жители выступают против, потому что там самый большой в мире резервуар нерестилища нерки, и этот ресурс надо сохранить. По мнению Юрия Кисляка, пресс-секретаря представительства WWF (Фонд дикой природы, Россия) в Камчатско-Берингийском экорегионе, чтобы не усугублять ситуацию, надо дать природе время восстановиться: «У нас сейчас новый губернатор, который открыт всем этим темам. Это совершенно другая политика, и у жителей Камчатки есть надежды и ожидания, что экологическая тема будет на должном уровне рассматриваться».
Еще одна опасность горнорудного производства на Камчатке – сейсмическая. «Мы находимся в вечном страхе, что рванет хвост, – говорит Сергей Мылов, руководитель общественной организации “Экологическая безопасность”. – Не дай бог у этого хвоста будет хотя бы 6 баллов, мы ничего не сделаем. Если случится взрыв на золотодобыче или сольется хвост в реку, это смерть речке». В Южной Америке лет 5 назад сошло в реку хвостохранилище при подобных условиях, на Алтае три года назад тоже сошел хвост, и залило село. А на Камчатке хвосты, где скапливаются отходы золотодобывающего производства, – по 5-6 метров. Все тает – и вредные отходы уходят в реку. Кроме того, на Камчатке реки особенные, они меняют русла, могут уйти в другую сторону на несколько метров. И это тоже дополнительные риски.
Фото: Пресс-служба сайта «Парк “Три вулкана”»
Эколог Мылов считает, что Камчатка – это не тот регион, где нужно делать ставку на горнорудную промышленность. Ради сохранения уникальной природы края стоит сдерживать порывы раскопать камчатские недра, нынешнее положение дел просто кощунственно: «Да, золото сейчас в цене. Но есть определенная грань. Пусть добывают в Магадане, Якутской области, там нет такой природы. А на Камчатке такая природа, что нельзя здесь добывать!»
Камчатка – привлекательный для туристов регион, и эту отрасль экономики здесь надо поднимать. «В туристической отрасли можно задействовать и местное население. В качестве проводников, в качестве обслуживающего персонала, – говорит Юрий Кисляк. – Это направление правильное, необходимое краю. Без развития туризма, экологического прежде всего, Камчатке придется туго».
Именно природа – основной потенциал для региона, убежден Петр Шпиленок, директор Кроноцкого заповедника. А угроза природе края – это и угроза его экономике. «Если поставить под угрозу эти ценные места, мы потеряем и экономический ресурс, ведь люди приезжают сюда тратить деньги и возвращаются сюда, а потерять можем еще больше: всемирное наследие, то, чем мы как государство и страна можем гордиться, нашу невероятную Камчатку с нерестовым ходом, с вулканами, гейзерами, – говорит Петр Шпиленок. – Это храм природы, где надо восхищаться, быть гостем. Для того чтобы увидеть дикую природу, и едут сюда люди».
61% граждан считают российское общество несправедливым, показало исследование Фонда «Общественное мнение». «АиФ» обсудил этот факт с научным руководителем института экономика РАН Русланом Гринбергом.
Рынок справедливым не бывает
Алексей Макурин, «АиФ»: В чем первопричина ситуаций, вызывающих у человека чувство несправедливости?
Руслан Гринберг: В громадном имущественном расслоении. Две трети людей в России живут от зарплаты до зарплаты, не имея никаких сбережений, больше половины экономит на еде. В последние 7 лет реальные доходы большей части российского населения падают. Но узкий слой бизнесменов и чиновников богатеет, несмотря на череду кризисов.
– Экономисты, называющие себя либералами, утверждают: чем больше денег у миллионеров и миллиардеров, тем больше и у всех остальных. Почему в России этот тезис не подтверждается?
– Он основан на предположении, что часть богатства просачивается сверху вниз. Но «невидимая рука» свободного рынка сама доходы не перераспределяет. Нужны перераспределительные механизмы, за функционирование которых ответственно государство. А они в России работают плохо.
Во всех развитых странах самые бедные освобождены от подоходного налога, а у нас они его платят. Налог на богатство там уходит за 40%, а у нас реформа НДФЛ, о которой объявило правительство, предполагает, что для самых высоких доходов ставка будет поднята лишь до 15%. И пособия для бедных, которые растут в последнее время, принципиально ничего не меняют. Они снижают остроту проблем, с которыми сталкиваются люди, борющиеся за выживание. Но вопиющие контрасты, характерные для современной России, от этого не исчезают. Разрыв между доходами 10% самого состоятельного и 10% самого бедного населения у нас нынче 15 раз! В успешных странах Европы он только 6-7 раз, а в СССР вообще была трёхкратная разница.
– Как мы откатились так далеко?
– В 1990-х гг. в соответствии с доктриной «свободного рынка» социальное развитие страны было пущено на самотёк. И тогда же в результате приватизации меньшинство самых удачливых и близких к власти людей захватило самые лакомые куски собственности, которые оставил социализм.
– Рынок стране был не нужен?
– Нужен. Он покончил с унизительным товарным дефицитом и уравниловкой в доходах. Появилась возможность больше зарабатывать на основе личной инициативы. Но я считаю, России и другим бывшим соцстранам не повезло в том, что реформы в них проходили в обстановке всеобщего обожания рынка. Если бы они начались в 1960-е гг., результат был бы другим. Это было золотое время социального государства, капитализма с человеческим лицом, принявшим некоторые принципы социализма. Но потом начался обратный тренд, который привел к такой идеализации свободного рынка, что даже наши шахтеры 30 лет назад проводили забастовки с требованием частной собственности и приватизации.
Однако рынок близорук. Он не смотрит на многие годы вперёд, ему нужна краткосрочная эффективность. Долгосрочные инвестиции с непредсказуемым результатом ему не интересны. Важнее финансовый результат здесь и сейчас, а о социальных последствиях принимаемых решений никто не задумывается. Поэтому в здоровой экономике должен действовать принцип середины: рынок должен сочетаться с активной экономической политикой государства. А когда маятник резко раскачивается, ситуация становится опасной.
Раньше думали о родине, теперь – о себе
– Что вас тревожит больше всего?
– В России пока не удаётся остановить деградацию социальной сферы. Пример – здравоохранение, важность которого сейчас, во время пандемии, трудно переоценить. Но качество медуслуг несколько лет назад упало в результате очередной реформы, построенной на доктрине финансовой эффективности. Чтобы повысить зарплаты одним медикам, уволили других. И теперь вместо того, чтобы изучать новые методы лечения, врачи работают на износ. Вместо того, чтобы внимательно вникать в состояние пациента, они ведут приём строго по минутам.
Чрезвычайно высокая социальная цена реформ 1990-х стала главной причиной того, что в российском общественном сознании оказались заметно дискредитированными демократия и свобода. Общество утрачивает социальную солидарность, атомизируется: каждый выживает в одиночку. Мало кто, кроме людей, связанных с госорганами, надеется на заметное улучшение личного благополучия.
– Тем не менее только 1% граждан, опрошенных в сентябре Фондом «Общественное мнение» (ФОМ), заявили, что для восстановления социальной справедливости в России нужно вернуть социалистический строй и тотальную госсобственность. Вас это не удивляет?
– Если этот так, меня это радует. Это говорит о взрослении нации, которая понимает: не нужна такая справедливость, которая сводится к уравнительности и запретам. Но многие сейчас идеализируют СССР, и это тоже понятно. Несмотря на систему, подавлявшую личные свободы, партийные работники больше заботились о конкретных людях. Я немало видел тому примеров, бывая в разных районах страны в советское время.
А сейчас у меня такое ощущение, что государственный аппарат превратился в замкнутую самодостаточную корпорацию, и часть населения стала для членов этой корпорации помехой в реализации их планов. Некоторые чиновники по-ребячески проговариваются, советуя бедным семьям питать «макарошками» и заявляя подросткам, что «государство не просило их рожать». И проблема не в том, что говорят такие вещи плохие люди. Как правило, выдают эти перлы руководители, сформировавшиеся в последние 30 лет. Их с детства приучили: думай прежде всего о достижении личных целей, об эффективности, желательно не нарушая законов. А в СССР, помнится, пели: «Раньше думай о родине, а потом – о себе».
Цена неравенства
– Что теряет страна с таким сильным социальным расслоением, как в России?
– Низкие доходы, свойственные большинству населения, парализуют потребительский спрос. Из-за этого экономика развивается медленно, возникает угроза её деградации. А горстка богатых людей при всем желании не может потратить свои деньги на родине. Просто не нужно столько миллионов и миллиардов на жизнь. Но им важно позаботиться о своих деньгах, их приумножить – и они кладут деньги в банки других стран, где ситуация постабильнее.
В результате капиталы бегут за рубеж. Есть данные, что за все годы с начала российских рыночных реформ на один доллар, который Запад вложил в нашу экономику, сам он получил из России три доллара. И это тоже супернесправедливо.
– Но только ли с материальными факторами связана несправедливость?
– Не только. Еще сильнее усугубляет ее чувство невозможности повлиять на события. Социальное расслоение так или иначе есть во всех странах. Но в России сегодня, кроме всего прочего, нет политической конкуренции, что ведет к консервации власти. У правящего дома, чувствуется, нет стремления радикально поменять ситуацию. А раз сменяемость власти под вопросом, то и вероятность смены социально-экономического курса также низка. Те меры помощи бедным, которые в последние годы реализует правительство, сдерживают социальный протест. Но застой в экономике остается, и стагнация доходов основной массы людей – вместе с ним.
– От кого зависит укрепление социальной справедливости? 56% респондентов, опрошенных ФОМ, считают, что главным образом от властей, 32% полагают, что эту задачу невозможно решить без участия граждан. А что вы думаете?
– Если вы твердо убеждены, что власть не должна меняться, то тогда понятно: надо надеяться на власть. В этом случае вы подданный, а не гражданин, и вы надеетесь, что «наверху» рано или поздно примут справедливые решения. А если вы гражданин, вы должны стремиться выбрать такую власть, которая будет отвечать вашим ценностям и желаниям.