Отказ от текущего потребления в пользу будущего

Нестабильность экономической ситуации приводит к расцвету радикальных теорий, успех которых практически невозможен в годы процветания. Коррекция экономического роста воспринимается как глобальный перелом тренда и служит толчком для реализации одиозных экспериментов. Подобный процесс наблюдался в Германии в 30-е годы прошлого века, когда угнетенный гиперинфляцией и безработицей народ купился на привлекательные речи нацистов. Похожее безумие в экономических идеях мы наблюдаем и в современной России – ослабление российской валюты по объективным внешнеэкономическим причинам разбудило  теории “легких” решений проблем страны, не подразумевающих институциональных изменений, но возлагающих ответственность на экономический рост на Центральный банк. 

Что предлагает Глазьев?

В начале осени экономический советник президента России Сергей Глазьев представил альтернативную точку зрения на дальнейшее экономическое развитие страны. На текущий момент реализация предложенных программ в совокупности выглядит нереалистичным сценарием, однако нельзя исключать, что какие-то из положений могут быть применены в ближайшие годы на практике. Мы рассмотрим потенциальное влияние программы на экономику, валютный курс, инфляцию, стоимость активов и благосостояния граждан. Кроме того, мы сравним предложения господина Глазьева с мерами монетарного стимулирования в других странах.   

Программа Глазьева по экономике и денежной политике

• Достижение доли инвестиций в ВВП 35-45%, рост промышленного выпуска на 30-35%.
• Открытое манипулирование денежной политикой. Финансирование Центральным банком под 2%  на 1-5 лет промышленности на сумму 3 трлн. рублей, кредиты под 1% для  институтов развития (2 трлн. рублей), рефинансирование компаний и банков через ВЭБ на 5 трлн. рублей, госпрограмма импортозамещения на 5 трлн. рублей. В целом эмиссионная программа должна составить не менее 20 трлн. рублей в течение 5 лет и стать основным инструментом экономического развития.  
• В обмен на финансирование компании должны будут поставлять продукцию государству.
• Ограничение покупки валюты  юридическими лицами для прекращения оттока капитала.
• Для предотвращения роста цен предлагается заморозить цены на товары повседневной необходимости и ввести пошлину для экспортеров.

 Центральный банк здорового человека

Основой экономической программы Глазьева является потеря независимости Центральным банком, который будет обслуживать интересы страны, финансируя развитие инфраструктуры и производство необходимой государству продукции. В традиционной монетарной системе регулятор служит кредитором последней инстанции, который даёт ликвидность коммерческим банкам в случае возникновения её дефицита. Процентная ставка по таким кредитам является лишь инструментом сглаживания колебаний делового цикла  

Основным источником кредита служат деньги от коммерческих банков, которые принимают вклады населения и депозиты других юридических лиц. Именно сбережения, а не деньги Центрального банка являются основной для кредитования в нормальной рыночной экономике. Абсолютно здоровые Центральные банки сейчас редкость в мире, особенно в период после мирового финансового кризиса, когда были применены нетрадиционные методы монетарного стимулирования. Тем не менее, мы рассмотрим, чем различаются  механизмы действия ЦБ США, Европы, Японии и Китая от предложения Глазьева, а различаются они радикально. 

Центральный банк курильщика

Эмиссия Центральным банком 20 трлн. рублей, направленных в реальный сектор экономики, приведёт к увеличению денежной массы в России на 60%. В предыдущие 15 лет увеличение показателя на 10% сопровождалось соответствующим ускорением инфляции примерно на 1,5-2%. Например, в начале 2008 года при росте M2 на 60% рост потребительских цен достиг 15% в годовом выражении. Однако, этот период расширения количества денег сопровождался ростом стоимости нефти и курса рубля, что одновременно оказывало дефляционный эффект. Без увеличения цен на нефть перенос эффекта роста денежной массы на инфляцию будет гораздо больше.   

Кроме того, сам механизм роста цен в случае прямой эмиссии денег Центральным банком иной. Полученную сумму компании будут использовать на покупку сырья и оборудования. При этом предложение товаров и оборудования внутри страны без потери качества не сможет вырасти мгновенно, так как для расширения их производства требуется время. Рост спроса без увеличения предложения приведет к повышению внутренних цен на сырьевые товары. Предприятия, не получившие государственных денег, понесут потери, так как для них стоимость сырьевых товаров вырастет.

За увеличением цен на товары производителей, последует рост цен на товары конечного пользования. Предприятия выплатят зарплаты сотрудникам, которые используют деньги для удовлетворения потребительских нужд. Низкая процентная ставка, не оставит стимулов к сбережениям, заставляя население приобретать иностранную валюту и недвижимость, чтобы избежать потерь от инфляции. Государству потребуется тотальный контроль на этих рынках, чтобы избежать роста цен и девальвацию рубля.

В системе с независимым Центральным банком, не вмешивающимся в экономику, перед выдачей кредита (то есть созданием новых денег) происходит процесс сбережения, то есть отказа от текущего потребления в пользу будущего. Таким образом, возрастает спрос одних (сберегающих) и ограничивается спрос других (берущих кредит), а совокупная инфляция при этом не демонстрирует такого скачка, как в случае с вариантом Глазьева.   

Влияние на курс?

Увеличение денежной эмиссии со стороны ЦБ должно неизбежно сопровождаться контролем за движением капитала и ограничением на приобретение иностранной валюты. Это необходимое условие, так как без него предприятия, получившие эмиссионные деньги, скорее всего, направят их на покупку импортных комплектующих и оборудования.

Даже если деньги изначально пойдут на приобретение отечественного сырья и комплектующих, что возможно проконтролировать, то затем по цепочке экономических связей они перейдут другим агентам экономики и рано или поздно примут форму оттока капитала. Это приведет к значительному ослаблению реального обменного курса российской валюты при прочих неизменных факторах (например, цены на нефть останутся на прежнем уровне). Власти страны в такой ситуации, скорее всего, прибегнут к масштабному валютному контролю, запретив свободный обмен рубля не только для юридических лиц, но и физических. Неизбежным станет формирование черного рынка валюта, где курс будет значительно отличаться от официального.    

Цены?

Глазьев прекрасно понимает, что предлагаемые меры в итоге приведут к росту внутренних потребительских цен, поэтому один из пунктов программы содержит наличие контроля цен. Предлагается элементарный способ решения – заморозить их на товары первой необходимости и, судя по всему, в перспективе распространить практику на всю экономику. Очевидно, что за предлагаемую политику тогда придется заплатить невидимой инфляцией – дефицитом и падением качества выпускаемой продукции.     

Экономика?

Программа предлагает увеличить за счет принимаемых мер промышленное производство на 30-35%, что является вполне достижимой целью. Импорт в системе будет ограничен государственным регулированием и будет доступен лишь узкой привилегированной группе населения. Российской промышленности придётся начать выпуск всех категорий товаров, которые будут уступать в качестве иностранной продукции и находиться в дефиците. Физическому выпуску промышленного производства просто придется вырасти на 30%, 40% или даже 50% в физическом выражении. 

Схема с напечатанными деньгами ЦБ фактически ведет к насильственному трансферту сбережений и доходов населения (в виде инфляции) в сектор государственных компаний. Чтобы она работала, необходимо, чтобы инвестиции в государственный сектор в долгосрочной перспективе оказались гораздо эффективнее частных. Мы не будем утверждать, что это невозможно, но в истории практически нет примеров, чтобы система тотального государственного контроля в производстве в долгосрочной перспективе увеличивала благосостояние населения больше, чем, основанная на свободном предпринимательстве.   

В краткосрочном периоде промышленность может показать рост, доля инвестиций действительно способна вырасти до желанной доли в 40%, но одновременно сократится потребление. Другими словами, уровень жизни населения в среднем упадет из-за дефицита и более высокого уровня цен. Производить в физическом выражении мы будем больше, но реальное конечное потребление населения сократится.

К тому же, велика вероятность, что основной целью программы является не производство мобильных телефонов и телевизоров вместо южноазиатского региона, а концентрация крупных ресурсов для выполнения более глобальных задач – инвестиций в инфраструктуру и военную отрасль.

Что там в США?

Одним из ключевых аргументов в пользу масштабных денежных стимулов может быть обращение к “лучшему” мировом опыту. Центральные банки США, Японии  и Европы в последние годы проводили программы количественного смягчения, которые подразумевали более активное вмешательство регулятора в экономику. Однако их политика коренным образом отличается от того, что предлагает Глазьев. Центральные банки развитых стран не имеют права напрямую финансировать государственный дефицит или расходы государства.

ФРС, например, может лишь выкупать облигации США с вторичного рынка, расплачиваясь не деньгами, а увеличением резервов коммерческих банков, из которых те могут выдавать новые кредиты. Если спроса на кредит в экономике нет, то объём денежной массы не увеличивается, и инфляции не возникает (увеличивается только денежная база). Количественное смягчение проводится тогда, когда исчерпан традиционный инструмент регулирования делового цикла – процентные ставки, находящиеся около нулевых значений.  

Обычно такая ситуация характерна при высокой задолженности бизнеса населения, которые не готовы идти на риск и занимать даже по низким ставкам. В США, Европе и Японии в последние годы наблюдалась именно такая ситуация, когда бизнес и население после кризиса начали сокращать задолженность.

Ситуация в России является диаметрально противоположной, что делает невозможным и опасным для экономики не только идеи Глазьева, но и количественное смягчение в принципе. Задолженность населения и бизнеса относительно ВВП гораздо ниже, чем в перечисленных странах, а склонность к масштабному оттоку капитала и покупке наличной иностранной валюты в кризисный период выше. Нулевые ставки и количественное смягчение из-за высокого спроса на деньги будут иметь высокие инфляционные последствия.       

Почему не Китай?

Примером мощного монетарного стимулирования для выполнения государственных проектов может быть Китай. В 2009 году масштабная программа поддержки позволила выбраться стране из кризиса, чем привлекла внимание и одобрение многих аналитиков в области экономики. Отдельные  её черты проглядываются и в положениях Глазьева.

На протяжении нескольких лет с 2009 года китайское правительство инвестировало сумму эквивалентную $500-600 млрд. долларов, что составило около 7% годового ВВП страны (Глазьев предлагает более 30%). Прямого финансирования проектов со стороны Центрального банка не было. 30% программы обеспечивалось средствами государственных бюджетов, остальное – выпуском долга компаниями, гарантии по которым предоставляло государство.

Безусловно, в условиях предоставления финансирования не было пунктов о расплате предприятий по кредитам готовой продукцией. 80% пакета китайских стимулов было направлено в инфраструктурные проекты (аэропорты, дороги и т.д.), остальное в сферу жилья, технологий, здравоохранения. Стимулы рассматривались как временные меры поддержки экономики, а не инструмент долговременного экономического роста, поэтому с окончанием мирового кризиса были свернуты.

Долгосрочным следствием политики в Китае стало перепроизводство сырьевых товаров и металлов, приведшее к падению цен на них в последние годы, а также высокие уровни задолженности корпоративного сектора, который в 2014 году превысил 120% от ВВП, что является самым высоким результатом среди крупнейших экономик мира. Фактор играет одну из важнейших ролей в текущем замедлении китайской экономики.  

Банк героинового наркомана

Подводя итог международным экспериментам с денежной политикой, отметим, что количественное смягчение и другие виды стимулирования действительно делают из Центральных банков “курильщиков”, помогая экономикам преодолеть текущие затруднения, не решая долгосрочных проблем. Основой для кредитования частично становятся “напечатанные” деньги, вместо сбережений населения, что создаёт базу для инфляционных процессов, которые на данный момент ограничены низким спросом на кредит. Но в таком случае, если “курильщиком” называть ФРС или ЕЦБ, то механизмы, предлагаемые Глазьевым, сделают Центральный банк России банком героинового наркомана.    

Будет ли суверенитет?

Программа Глазьева в части потери независимости Центрального банка, который будет напрямую финансировать предприятия, выпускающие необходимые государству товары, практически не имеет аналогов среди развитых и развивающихся экономик на протяжении десятилетий. Она не является программой, способной обеспечить стабильный рост благосостояния населения в целом.

При этом в самом названии программы абсолютно справедливо утверждается, что она содержит меры для повышения экономического сувернитета государства. Денежная политика будет направлена на изъятие сбережений и доходов граждан в пользу государства (через инфляцию) в том числе, чтобы производить, то, что сейчас выпускается за пределами России и приобретается в результате международной торговли.

Физический выпуск промышленности при этом действительно начнёт увеличиваться, так как придётся замещать импорт, который из-за введения валютного контроля резко снизится и окажется под полным регулированием государства. Производство российских телевизоров, телефонов и автомобилей, скорее всего, окажется гораздо хуже качеством и дороже южноазиатских аналогов, не говоря о том, что эти товары будут находиться в дефиците, население будет беднеть в сравнении с населением других стран. Тем не менее, Россия действительно будет иметь много оружия и полный экономический суверенитет, подобно тому, как его имеет Северная Корея, Зимбабве и Венесуэла, проводящих денежную политику, схожую с предложениями Глазьева.