Польза сомнительна а вред очевиден

Сама формулировка темы заставляет нас признать нечто, что входит в наше сознание почти неосознанно и манипулирует нами. Так, почему-то я должен анализировать пользу или вред философии. Хотя, может быть интересней и важней, для блага мира, было бы рассмотреть пользу или вред, например, курения, или подростковой мастурбации. Как будто, эта самая философия, во-первых, также является частью нашей жизни, существования. А во-вторых, по всей видимости, должна быть больше чем любой предмет, который мы могли бы поставить в формулировке темы вместо философии.

Таким образом, ставя перед собой задачу, рассмотреть эту тему, мы должны априори признать, что философия определяется чем-то, что на уровень выше всех прочих предметов и, наряду с ними, является частью нашей жизни. В качестве определения, которое бы оправдывало тему и наше ее рассмотрение, мы возьмем, что философия это процесс мышления. Который человек осуществляет практически все время. Но при этом мы должны отличить нашу философию чем-то, что отличало бы ее от просто мышления, наделив его неким качеством. Этим качеством, как мне кажется, является цепляющееся мышление, мышление готовое заморочиться по каждому предмету, в том числе, и о заморачивании над предметом. Главной же методологической установкой этого мышления является поиск ответов на вопрос «почему…». Поиск ответов на возникающие вопросы «почему» не оставляет никаких границ, «социальных оков». Позволяет дать полное представление предмета во всех его возможных связях и аспектах, а кроме этого дает осознание того, что предмет рассмотрен полностью.

Определив философию так, далее мы сможем ответить на вопрос какая польза от мышления цепляющегося за все проходящее через процесс мышления и за само цепляние.

При этом польза вынужденно будет пониматься как то, что способно приносить удовольствие и выгоду. То, что польза это то, что приносит выгоду, почти не требует доказательств, это даже почти синонимы, однако то, что она может еще пониматься, как удовольствие следует пояснить. Если человек получает удовольствие, но при этом ни каких выгод не получает или он даже платит за удовольствие, что часто бывает, это все равно ему приносит пользу – или душевному состоянию, или телесному. Таким образом, поле пользы мы можем разложить на следующие ситуации:

-когда индивид получает и удовольствие и выгоду;

-когда индивид получает удовольствие, но не получает выгоду;

-когда индивид получает выгоду, но не получает удовольствие;

-и когда общество благодаря философскому мышлению индивида получает пользу от того, что индивид не получил удовольствие и выгоды.

Когда мы разобрали, таким образом, почти все возможные варианты нам легче найти примеры, которые бы в сумме и дали интегральное представление о пользе от философии, то есть от особого рода мышления, которое характеризуется тем, что цепляется за все что входит в процесс мышления и за само цепляние.

Примем в качестве посылки, что человек — это существо взаимодействующее. Взаимодействуя с другими и со многим, человек образует в поле своей деятельности некоторое пространство, в том числе и пространство мышления, которое отделяет лично его от всего прочего. Очевидно, что, если его это пространство ничтожно, то он вынужден постоянно действовать под следствием обстоятельств и находясь под гнетом чужих социальных пространств. Начав же заниматься философией, человек становится способным не только осознать свое пространство социального взаимодействия, но и значительно его расширить. Что позволит ему успешно взаимодействовать с окружающими, улучшит его материальное благополучие и повысит уровень жизни. Таким образом, он получит и много удовольствий, и выгоды.

Но на начальном этапе, ему придется столкнуться с некоторыми издержками, понести некоторые расходы. Что и будет соответствовать случаю, когда человек хоть и получает удовольствие от нового качества своей жизни, своего мышления, однако несет потери в выгоде.

Далее наступает момент, когда выгоды нового мышления уже он получает, однако при этом вступает в конфликт с теми агентами взаимодействия, которые раньше пользовались тем, что его личное пространство социального взаимодействия было чрезмерно маленьким. Разумеется, конфликты не могут доставить удовольствие, тем не менее человек уже видит последствия своего нового отношения к миру и те удовольствия и выгоды, которое это новое отношение ему сулит. И уже не сможет больше сбиться с намеченного пути, так как философия в его жизни занимает все большее и большее место. Все, расширяя и расширяя его пространство социального взаимодействия, куда теперь могут вовлекаться и чужие пространства.

Остается рассмотреть еще один случай пользы, которая ни удовольствий, ни выгод индивиду не приносят, но, тем не менее, это польза социальная. Назовем подобный случай – самообучением индивида или самоограничением. От самообучения, самоограничения он может не получать ни удовольствие, ни выгоду, наоборот одни убытки, но тем не менее эта обучение пойдет ему на пользу с точки зрения стороннего наблюдателя, или общества.

Вред эта характеристика, которая, очевидно находится в другой плоскости по отношению к индивиду. Естественно он может определить для себя вред, но уже с точки зрения чего-то внешнего по отношению к себе.

Нам кажется, что вред это критерий, который возникает с точки зрения общества. Некто, кто представляет общественную точку зрения, может определить вред чего-либо. Сам индивид с позиции своего эго не может определить вред. Все для него будет удовольствием или выгодой. Хотя иногда это может принимать форму мазохизма, но негативная коннотация этого – опять же характеристика как чего-то негативного – относится к внешней позиции, то есть социальной.

Таким образом вред от философии будет определяться с точки того как она влияет на поведение человека в обществе. То есть опять же поиск вреда мы должны вести исходя из того, что поведение его будет идти в разрез принятому поведению, устоявшимся, традициям и. т. д.

И в этом отношении философия – сущий вред. Так как она делает человека абсолютно асоциальным.

Дадим образную характеристику того, к чему приводит философия, или как мы ее определили, особого рода мышление.

Представим человека плывущего по течению реки. Он плывет быстро, не испытываю практически усилий. И вдруг он решил встать посередине русла. И тотчас же он испытает сильное давление в спину, и большое возмущение в воде произведет его поступок. И далее за спиной у него поднимется небольшой водный бугор, а перед ним наоборот образуется некоторая яма.

Нечто подобное происходит с ним, когда он перестает просто отвечать на внешние запросы и понуждения, а вдруг делает остановку и, несмотря на возникающее возмущение и давление, продолжает стоять, образую между собой и течением жизни, пропасть, которую уже преодолеть не возможно.

Таким образом, человек, начав соответствующим образом мыслить, фактически перестает быстро принимать решение, делать выбор. Что превращает человека в социального инвалида. Социум, те связи, которые окружают человека, отбирая его пространство, требуют подчинения себе. Социуму нужен человек, который делает выбор сразу, принимает такое решение, которое социумом навязывается. Но перед философствующим и социумом, встают непреодолимые пропасти, которые он, когда философствует, никогда не преодолеет. Ибо движение по принуждению прекращается. Особенно мыслящий перестает двигаться. Он становится источником иллюзий, но при этом сам не может жить иллюзиями, так как в таком состоянии все для него становится иллюзиями.

Источник

Марина Семенова

9 мая 2019 · 1,3 K

Кандидат философских наук, директор Центра изучения и развития межкультурных отношений · izm.io

Широко известна фраза министра народного просвещения Платона Александровича Ширинского-Шихматова, особенно в такой версии (говорят, она неточна): “Польза от философии не доказана, а вред очевиден”. А знаете, почему так? Потому что философия ставит под сомнение сами категории пользы и вреда, а также их возможные содержания. Философия только тем и… Читать далее

Я бы на вашем месте не сужал бы в ответе спектр предметов изучения философии. У людей может возникнуть… Читать дальше

Мining (добыча полезных ископаемых).
христианин.

По данным опроса общественного мнения, проведенного Би-би-си через Интернет, величайшим мыслителем тысячелетия был признан Карл Маркс. Маркс был философом со своей собственной концепцией, которую он внедрил в умы и благодаря которой мир можно сказать перевернулся, но не в самом лучшем смысле этого слова. Его учение раскололо мир и общество на два… Читать далее

Почему в древности было так много философов?

Во-первых, нет, их не было много. Сейчас их намного больше.

Во-вторых, кажущемуся впечатлению, что их много, способствуют следующие обстоятельства:

философы древности намного известнее благодаря школьному образованию и современный человек легко назовет десяток, но с трудом вспомнит хотя бы одного философа современности.
сейчас можно быть физиком, биологом, социологом, священником/теологом, математиком, а тогда можно было быть только философом.

Прочитать ещё 3 ответа

Почему среди людей бытует мнение, что философия — это либо бесполезные и странные рассуждения, либо отстраненные разговоры о жизни?

кандидат философских наук, доцент кафедры КФУ

Философия, конечно, не занимается проблемами, решение которых может принести непосредственную ощутимую выгоду: построить мост, вылечить рак или придумать новый бизнес-проект, который принесёт золотые горы (хотя, согласно одной легенде, последнее удалось провернуть греческому философу Фалесу). Философия говорит о вещах, более общего характера, которые действительно кажутся “отстраненными” от тех проблем, которыми мы забиваем нашу повседневность. Вот только эта ситуация напоминает старый анекдот про человека, который прыгает за висящим под потолком бананом, никак не может его достать, а когда наблюдающие за ним пытаются ему подсказать: “думай, мужик!”, он им отвечает: “чего думать-то, прыгать надо!” Иногда прежде чем прыгать, надо сначала подумать – может быть, твоей цели легче достичь другим, неочевидным способом? Хуже того: а все ли цели, которых ты стремишься достичь, действительно заслуживают того, чтобы их достигали? Естественно, когда я вместо того, чтобы гнаться и достигать целей, останавливаюсь и начинаю размышлять над самим целеполаганием, я неизбежно начинаю отставать от других, кто продолжает участвовать в этой вечной гонке. В этом смысле философия действительно “бесполезна”.

Эту идею, наверное, лучше всех описал Платон в своем знаменитом “мифе о пещере”: когда философ, который выбрался из пещеры (которая символизирует наш обыденный мир), возвращается обратно, чтобы помочь тем, кто там остался, узники в пещере, вместо того, чтобы его благодарить, набрасываются и убивают его, потому что им кажется, что он пришел с “испорченным зрением” и так же хочет испортить и их самих.

В целом, было бы легко и понятно, если бы философия занималась некоторыми “максимально общими” вопросами, тогда как конкретные науки – проблемами более частного характера, как завещал нам, например, Аристотель. Но здесь возникает другая проблема: философия не может давать окончательные и исчерпывающие ответы на поставленные ею вопросы, как мы обычно ждем от науки. Практически любой философский вопрос имеет, как минимум, 4-5 различных (в том числе, диаметрально противоположных) ответа: познаваем ли мир? Существует ли достоверное знание? В чем состоит природа сознания? Что такое человек? Ну и так далее – сколько философских традиций, примерно столько же существует ответов на данные вопросы. Здесь можно возразить, что на самом деле существуют такие вопросы, на которые человек должен ответить самостоятельно: иначе, для чего ему вообще дан разум? В таком случае, странная “польза” философии в том и состоит, что задавая всё те же вопросы, она снова и снова возвращает нас к размышлению, напоминает, что здесь всё ещё есть над чем подумать, а не закрывать навсегда проблему, как уже “разрешённую”.

Прочитать ещё 49 ответов

Какую пользу несёт изучение философии?

Биология, анатомия и психология человека, общество, происхождение понятий и явлений. Блог… · factroom.ru

Философия — мать всех наук, не образно, а в буквальном смысле. Сначала был человек, и у него были вопросы. Человек философствовал, чтобы найти ответы: Как устроен мир? Почему встаёт Солнце? Почему дует ветер? Почему вода мокрая? Почему появляются дети? Почему мы хотим есть? И так далее.

В процессе поиска ответов на эти вопросы возникла физика, химия, математика, биология, анатомия и т. д., и т. п. Следовательно, изначально философия была нужна, чтобы изучать мир. Впоследствии этот раздел и функцию философии мы вынесли отдельно и назвали «Наука».

Передоверив науке эти простые вопросы, философия стала изучать более сложные и глубокие проблемы, которые не так легко объяснить. Что есть жизнь? В чём её смысл? Что есть добро и зло? Что есть любовь? Что есть творчество? Что есть гармония? Что будет после смерти?

Философские вопросы обязательно рано или поздно встают перед человеком. Обычно мы называем этот период в жизни «экзистенциальным кризисом» или «кризисом среднего возраста». Философия нужна именно для того, чтобы дать исчерпывающие ответы на эти вопросы.

Иногда ответы находятся в религиях и религиозно-философских системах. Иногда их удаётся найти в учениях философских школ. Иногда — в трудах отдельных мыслителей, к школам не относящихся. Такие мыслители были и в древнем мире, и в Средневековье, и в Эпоху возрождения и сейчас они тоже есть (например, Нассим Талеб, один из наиболее известных современных философов). Философия также может быть вашей личной: обычно это компилляция из наиболее близких вам максим разного авторства.

Философия — самая древняя, самая неточная, самая всеобъемлющая и важнейшая из всех наук.

Прочитать ещё 18 ответов

Как общество влияет на человека?

Мама двоих детей. Работаю экономистом. Везде люблю совать свой нос – поэтому…

Человек, существуя в обществе, совершая те или иные поступки – неизменно оглядывается на мнение общество. Часть поступков запрещена законодательно, часть же считается в обществе ненормальным – и лишь немногие рискуют жить не как все.

Прочитать ещё 1 ответ

Почему современная философия мертва?

Переводчик, литературный рецензент

Философия не мертва. Просто современная философия – это сложнейшая академическая дисциплина, от которой до неспециалиста доходят только пережеванные отголоски. И особенно это касается России, которая семьдесят лет была страной “единственно верного учения”.

Неспециалисты здесь до сих пор учат философию по очень неоднозначной популярной книжке Бертрана Рассела 1945 года, по которой невозможно составить даже минимального представления о философии XX века, как аналитической, так и континентальной, и даже о том, почему Рассел – не просто дедуля с трубкой – тоже нельзя. По моему опыту, философия в представлении неспециалиста выглядит так, как она выглядела в конце 1910- начале 1920-х годов, плюс экзистенциалисты и одинокий Карл Поппер.

Прочитать ещё 6 ответов

Источник

Насколько совместимы в системе высшего образования две рациональности — академическая и экономическая? Что будет делать философия на “поле битвы за учебный план”? С этими и подобными им вопросами 24 апреля разбирались в Вышке на совместной русско-французской конференции “Философские проблемы образования: университетская система в России, Франции и Германии”, организованной ГУ-ВШЭ и университетом Париж-IV Сорбонна.

— Сегодня мы живем в ситуации, которую описывают, как кризис, — сразу расставил все точки над “i” декан философского факультета ГУ-ВШЭ профессор Алексей Руткевич. — Конечно, кризис бывает переходом от больного состояния к здоровому, но пока все, кто занимается проблемами образования, как в Западной Европе, так и у нас, в один голос говорят о другом. Система высшего образования на редкость неэффективна.

— Философию образования в России, — отметила доцент факультета философии ГУ-ВШЭ Анастасия Энговатова, — на сегодняшний момент нельзя назвать развитой, о чем свидетельствует и небольшое количество значимых публикаций по данной проблематике, и фактическое неучастие философов в реформировании современного университета. Явное преимущество в решении традиционных философских вопросов – о целях, ценностях, идеалах, миссии университета – давно в нашей стране принадлежит экономистам, социологам, политологам и прочим практикам. С одной стороны, эта тенденция имеет свои положительные результаты, а с другой – ставит вопросы о компетентности философов и их способности к участию в решении общегосударственных задач. Однако университет – это социальный институт, а потому не только административные, экономические и прочие прикладные аспекты важны для выработки государственной политики в его отношении, но и философские разработки и рекомендации.

Поэтому конференция имеет своей целью начать процесс интеграции тех, кто занимается или начинает заниматься философией профессионально, в дискуссионное пространство, в котором университет является важнейшим предметом обсуждения. Такая постановка вопроса ставит перед философами задачу осмысления того, что представляет собой университет как объект государственной политики (помимо его экономической и управленческой составляющей), а также их взаимоотношения и взаимная потребность.

— Мы все понимаем, что система образования — это одна из тех областей, где очень остро стоят вопросы морали, в частности, справедливости, — продолжил профессор Руткевич. — Господь Бог или Природа, как кому больше нравится, распределяют умственные способности людей независимо от их социальной принадлежности или финансового положения.

— В демократическом обществе в соответствии с принимаемыми этим обществом принципами все должны иметь возможность поступить в университет, — согласился Жоффруа Лово, докторант факультета философии университета Париж-IV Сорбонна. — В строгом смысле, университет — это социальный институт, в задачи которого, в первую очередь, входит формирование интеллектуальных элит. И необходимо четко себе представлять, в какой степени структура университета, определенная через требования академической рациональности, нуждается в реформировании.

По стопам Вильгельма Гумбольдта

Проекты университета XXI века в большинстве своем разительно напоминают соответствующие проекты века XIX. Подавляющее большинство современных рецептов преодоления университетского кризиса по сути повторяют рекомендации Вильгельма Гумбольдта.

Сам Гумбольдт полагал, как отметила в своем докладе аспирантка факультета философии ГУ-ВШЭ Анна Завалей, что в стенах университета культурное знание (поступательное движение объективной науки) должно быть соединено с культивацией субъекта (с духовным и нравственным воспитанием).

В соответствии с этим план Берлинского университета, разработанный философом, включал в себя фундаментальную реорганизацию дискурса знания. Ведь, как замечал Гумбольдт, автономии философской рефлексии угрожает, с одной стороны, Сцилла чистого досуга (полное отсутствие направления), с другой — Харибда утилитарности (безоговорочное следование направлению, заданному государством).

В настоящее время они несколько изменили свои личины. Согласно Жоффруа Лово, сегодня необходимо балансировать между двумя типами рациональности, которые отныне определяют всю систему получения знания: академической и экономической.

— Университет является ядром современного демократического общества, — расставил акценты г-н Лово. — Потому что он позволяет достичь определенного социального и профессионального статуса. Но при демократическом строе на структуру университета влияют два момента.

Первый связан с политическими потребностями, характерными для развитых демократических обществ. Хотя республиканский идеал и проговаривает, что образование должно воспитывать только самых одаренных и самых достойных, он, тем не менее, обязывает принимать в расчет чаяния каждого. Это несоответствие между т.н. “массовостью” студентов и индивидуализацией образовательного процесса порождает проблему демократизации университетов.

Второй момент связан с экономическим развитием индустриальных обществ. Университетское образование обязано все глубже и глубже встраиваться в систему свободной рыночной экономики, что подразумевает зависимость образования от экономических механизмов. Но тут возникает новая дилемма: одна из основных функций университета заключается в воспитании интеллектуальной элиты, которая производит знание (академическая рациональность). Но в то же время общество нуждается во все большем числе специалистов, обладающих определенных набором компетенций, что влечет за собой массовость образования (экономическая рациональность).

Люди, занимающиеся философией, вынуждены ее преподавать

Для людей, занимающихся системой высшего образования во Франции, на первый план выходят вопросы, затрагивающие различные аспекты современного университета. И во Франции эти вопросы находятся в ведении политической философии, которая всегда носила там прикладной характер.

В России же философское образование практически не развито. По этой тематике существует совсем небольшое количество серьезных публикаций, но фактически философы не участвуют в решении вопросов, связанных с реформированием университетов. Для наших философов и преподавателей философии более насущным является вопрос о философии как университетской дисциплине.

— Мы имеем образовательный государственный стандарт, — заметила Елена Карпенко, доцент факультета философии ГУ-ВШЭ, — который предлагает подготовку универсального образованного интеллектуала, специализирующегося в той или иной области знаний.

Согласно этому стандарту курс философии на нефилософских факультетах читается на первом-втором курсах и на протяжении одного, максимум двух семестров. Данный стандарт также определяет содержательную часть курса.

— В этих рамках сегодня в России вынуждена существовать философия, — продолжила г-жа Карпенко. — Отсюда возникает проблема для меня как для преподавателя философии на нефилософском факультете, и проблема эта имеет три уровня.

Первый уровень — антропологический. Студенты первого-второго курсов университета все еще находятся в процессе социализации и потому способны воспринимать философию либо в форме развлекательного дискурса, либо в форме обычного разговора о жизни.

— Философия представляется им беспредметным разговором ни о чем, — поделилась своим опытом доцент философского факультета Вышки, — который может поддерживаться людьми, интеллектуально готовыми. А именно такими они себя считают. Говорение как таковое является основанием для подтверждения студентом его собственного существования.

Второй уровень проблемы — профессиональный. Философ должен решить, что и как надо преподавать. Но отвечая на этот вопрос, ему придется выбирать между профессиональными требованиями, предъявляемыми к нему со стороны образовательного стандарта и специфики факультета, на котором он преподает, и профессиональной идентичностью.

На третьем уровне необходимо определить, чему философия, в принципе, может научить юриста, экономиста или инженера. Культурный уровень и уровень духовности — это то, что делает университет университетом. Единственной целью, которую может ставить перед собой философия внутри университета, это цель, учащая техническому рационализму. Причем, механизмом обоснования рационального может выступать философский текст.

Немецкий философ Мартин Хайдеггер говорил, что для того, чтобы понять, что есть бытие, необходимо сначала правильно сформулировать вопрос о бытии. Участники конференции, казалось, следовали логике знаменитого немца. Философские проблемы образования были только поставлены и проговорены.

Не стоит забывать, что в свое время именно правильная постановка вопроса позволила немецким идеалистам XIX века выдвинуть университет в качестве модели институции, в которой настоящее могло бы соединить традицию прошлого с честолюбивой устремленностью в будущее, поместив их в единое поле культуры. Мы сейчас стремимся к этому же.

Альфия Булатова, корреспондент Экспертного канала Открытая экономика
Фотографии Виктории Силаевой

Ссылки:

Факультет философии ГУ-ВШЭ
Международная деятельность ГУ-ВШЭ

Источник