Какая польза в законах там где нет нравов

Закон – основа свободы

Законы бесполезны как для хороших людей, так и для дурных: первые не нуждаются в законах, вторые от них не становятся лучше.

Закон хочет хорошо устроить жизнь людей. Сможет же он сделать это лишь в том случае, если сами люди хотят, чтобы им было хорошо. Ибо закон обнаруживает свое благотворное действие лишь тем, кто ему повинуется.

Законы не мешали бы каждому жить, как ему угодно, если бы один не вредил другому.

Законы подобны паутине: если в них попадается бессильный и легкий, они выдержат, если большой – он разорвет их и вырвется.

Гораций

Что значат законы без нравов, что значат нравы без веры?

Добрые нравы имеют большее значение, чем хорошие законы.

Некоторые неписаные законы тверже всех писаных.

Нравственные качества справедливого человека вполне заменяют законы.

Нравы – это люди, законы – разум страны. Нравы нередко более жестоки, чем законы. Нравы, часто неразумные, берут верх над законами.

Законы обязаны своей силой нравам.

Везде и во все времена законы размножались по мере того, как развращались нравы; возрастающее число болезней дает чувствовать необходимость лекарств.

Закон, живущий в нас, называется совестью. Совесть есть, собственно, применение наших поступков к этому закону.

По одному и тому же закону необходимость воздаст и великим, и малым.

Мошенничество не совместимо с правосудием. Лишь когда все меряешь правильной мерой, правосудие торжествует. Преувеличения и излишества к добру не ведут. Если можешь сделать добро ближнему, делай его сразу. Если же будешь молчать и слишком долго глотать слова, даже истина может устареть и оказаться некстати.

Лучше мгновение, прожитое в законе, чем миллионы лет беззаконной жизни.

В стране, где есть порядок, будь смел и в действиях, и в речах. В стране, где нет порядка, будь смел в действиях, но осмотрителен в речах.

Законы, которые во время мира изданы, большей частью отменяет война, а которые изданы во время войны, отменяет мир.

Законам нет конца, равно как нет начала их соблюдению.

Крайнее соблюдение законности может оказаться крайним беззаконием.

Когда бряцает оружие, законы безмолвствуют.

Крайнее соблюдение права может оказаться крайней несправедливостью.

Направлять, приказывать то, что справедливо, полезно, согласно с законами, – таковы задачи должностных лиц. Законы приказывают должностным лицам, должностные лица – народу. Можно сказать, что правительство есть говорящий закон, а закон – немое правительство.

Законы – опора того высокого положения, которым мы пользуемся в государстве, основа свободы, источник правосудия; разум, душа, мудрость и смысл государства сосредоточен в законах. Как тело, лишенное ума, не может пользоваться жилами, кровью, членами, так государство, лишенное законов, – своими отдельными частями. Слуги законов – должностные лица, толкователи законов – судьи; наконец, рабы законов – все мы, именно благодаря этому мы можем быть свободны.

Мы должны быть рабами законов, чтобы стать свободными.

Крайняя строгость закона – крайняя несправедливость.

Законы должны искоренять пороки и насаждать добродетели.

Судья – это говорящий закон, а закон – это немой судья.

Закон должен быть краток, чтобы его легко могли запомнить и несведущие люди.

Плохие законы – худший вид тирании.

Если бы природа имела столько законов, как государство, сам Господь не в состоянии был бы управлять ею.

Какая конституция самая лучшая? «Та, которая лучше всего исполняется». Этот ответ придумало лукавство, чтобы заставить забыть о пользовании свободой и о вечном праве на ее временное обладание.

Если кто-нибудь захочет изучить все законы, то у него не будет времени нарушать их.

Закон могуч, но власть нужды сильнее.

Все законы созданы стариками и мужчинами. Молодежь и женщины ищут исключений, старики – правил.

Законы пишутся для обыкновенных людей, поэтому они должны основываться на обыкновенных правилах здравого смысла.

Исполнение законов более важно, чем их издание.

Законодатель, вводящий законы, противоречащие законам природы… преступен. По существу, это порождение преступлений с целью их последующего наказания.

Необходимость не знает законов.

Законам слишком мягким редко повинуются; законы же слишком суровые редко приводятся в исполнение.

Судьи должны помнить, что их дело – истолковать закон, а не даровать его.

Закон не может быть законом, если за ним нет силы, могущей принудить.

Если бы законы могли говорить, они обвинили бы прежде всего юристов.

Закон есть высшее проявление человеческой мудрости, использующее опыт людей на благо общества.

Сколько лордов, столько и законов.

Законодательство стремится поставить свободу личности в те границы, в которых она, подчиняясь общим законам, совместима со свободой каждой другой личности.

Нет закона, который был бы всем по душе.

Закон напрасно существует для тех, у кого нет ни мужества, ни средств защищать его.

У закона нет глаз, у закона нет рук: закон – ничто, пустой клочок бумаги, пока общественное мнение не вдохнет в мертвую букву дух жизни.

Философия, которая способна научить человека быть совершенно счастливым, испытывая непереносимую боль, гораздо лучше той философии, которая боль смягчает… Философия, которая борется с алчностью, гораздо лучше философии, которая разрабатывает законы об охране собственности.

Где царит сила, там закон бессилен.

Закон человеческой истории – не пятиться назад.

Где кончаются законы, там начинается тирания.

Необходимость ломает любой закон.

Для царей закон не писан.

Закон клонит туда, куда угодно королю.

Чем ближе государство к падению, тем многочисленнее его законы.

Всеобщий закон, закон законов – это закон преемственности, ибо что такое, в конечном счете, настоящее, как не росток прошлого?

Закон управляет людьми, разум – законом.

Необходимость предписывает законы, но сама им не подчиняется.

Просто невероятно, как сильно могут повредить правила, едва только наведешь во всем слишком строгий порядок.

Чем случайнее наша нравственность, тем необходимее позаботиться о законности.

Мудрые люди знают, что неразумное законодательство подобно веревке из песка, рассыпающейся уже при попытке свить ее.

Закон одинаков что утром, что вечером.

Ни один человек не может противопоставить себя всему миру, не превратив свое маленькое право в большое беззаконие.

Сущность закона – человеколюбие.

Сознание права развивает сознание долга. Всеобщий закон – это свобода, кончающаяся там, где начинается свобода другого.

В некоторых государствах законность облекают в такую форму, что она становится ужаснее беззакония.

Человек, решивший исследовать, на чем зиждется закон, увидит, как он непрочен, неустойчив его фундамент, и, если он непривычен к зрелищу сумасбродств, рожденных человеческим воображением, будет долго удивляться, почему за какое-нибудь столетие к этому закону стали относиться так почтительно и благоговейно.

Почему люди следуют за большинством? Потому ли, что оно право? Нет, потому что сильно. Почему следуют стародавним законам и взглядам? Потому ли, что они здравы? Нет, потому что общеприняты и не дают прорасти семенам раздора.

Когда люди умирают, мы хороним их; но мертвые законы мы пытаемся набальзамировать и долго не предаем забвению, после того как жизнь отлетела от них.

Беззаконие невозможно в стране, где существуют законы, которые выполняют все – от президента до мусорщика.

Соблюдение закона и наличие власти приводит к порядку, нарушение закона и отказ от власти приводит к беспорядкам.

Какая польза в напрасных законах там, где нет нравов? Что значат пустые законы без обычаев?

Что значат законы без нравов, что значат нравы без веры?

Реформу нравов следует начать с реформы законов.

Мы называем их дикарями потому, что их нравы отличаются от наших, которые мы считаем верхом учтивости; они думают то же самое о своих нравах.

Законы обязаны своей силой нравам.

Законы изданы для мудрых, – не для того, чтобы они не делали зла, а для того, чтобы им не делали зла.

Людям необходимы даже самые дурные законы, ибо, не будь их, люди пожрали бы друг друга.

Пороки народа почти всегда коренятся в его законодательстве.