Неточности трактуются в пользу работников

Глава Верховного суда Вячеслав Лебедев предложил проект кодекса административного судопроизводства Российской Федерации. По сути такой закон выдает подробную инструкцию судьям и гражданам, как действовать, если надо обжаловать бюрократический произвол и самоуправство.

Чекист генсека не засудит

«Я буду на вас жаловаться!» — «Да хоть в ООН!» — подобный нехитрый диалог можно чуть ли не каждый день услышать во многих государственных учреждениях. Звучит он от Москвы до самых окраин. Первую фразу по традиции произносит гражданин, он же — посетитель, жалобщик. Вторую — чиновник, который и сам обычно невелика птица. Но ООН не принимает жалобы на начальников ЖЭКов, сотрудников собесов и районных налоговых инспекторов. А жалобы в другие инстанции, по сложившемуся бюрократическому порядку, возвращаются тем, на кого жалуются их отправители. Вот и шутят бюрократы, но хочется верить, что скоро им станет не до шуток: Верховный суд РФ намерен в ближайшее время внести в Государственную Думу кодекс административного судопроизводства.

Ведь административное правосудие — это, если коротко, споры гражданина и государства. А данный кодекс, соответственно, расписывает процедуру, как разбирать те дела, когда гражданин жалуется на бесчинства бюрократов. Как уверяют в Верховном суде РФ, лед тронулся, и нерадивым чиновникам рано или поздно придется смириться с тем, что и они подсудны.

В России никогда не было административного правосудия. Невозможно было представить, чтобы кто-то подал в суд на батюшку царя. Потом пришло временное правительство и попыталось создать административные суды. Но ему, как известно, быстро указали на дверь. А большевики отложили идею в долгий ящик.

В Советском Союзе вожди искренне не понимали, как можно оспаривать решения партии и правительства, да еще через суд. Наоборот, это суд должен был принимать положение смирно по звонку из обкома.

Толчком к коренным переменам послужило дело генерала КГБ Олега Калугина. Многие бывшие коллеги считают его отщепенцем и предателем. Но в данном случае не об этом речь. После того как его уволили из органов, генерал подал в суд на совет министров СССР и… генерального секретаря КПСС. Он считал увольнение незаконным и требовал восстановления в должности.

Суд отказался принять иск. Генерал дошел до Верховного суда. Президиум Верховного суда решил, что отставной чекист имеет право на судебную защиту, и постановил принять иск к рассмотрению. Что творилось тогда в самых высоких кабинетах страны, сейчас трудно даже представить. В итоге Генпрокуратура СССР опротестовала решение президиума, мотивируя тем, что нет такого закона, по которому можно генсека судить. Пленум Верховного суда взял жалобу, посмотрел, подумал, действительно, не было такого закона. Решение президиума было отменено, иск генерала не приняли, Калугин остался ни с чем.

Процедура особого риска

Тогда подобная жалоба была в диковинку, сегодня это обычное дело. Офицеры подают иски на минобороны и часто добиваются побед. Подают в суд на государственные ведомства и простые граждане.

Досье «РГ»

В среднем суды общей юрисдикции рассматривают в год около 600 тысяч дел, которые можно отнести в разряд административных. Причем граждане выигрывают до 65 процентов этих дел. А могли бы и больше, утверждают оптимисты.

Вся беда в том, что обычный гражданин заведомо слабее государственного ведомства, против которого подает иск. Учреждение имеет в своем штате юристов, специалистов плюс силу связей еще никто не отменял. Поэтому для решения споров между гражданами и властью нужна специальная процедура, защищающая в первую очередь граждан.

Сегодня же подобные споры рассматривают по Гражданскому процессуальному кодексу. Он написан совсем для других дел. Например, когда разведенные супруги делят имущество или соседи на даче не могут разобраться, где ставить забор. В этих процессах не надо поддерживать одну сторону, давать ей фору, это нонсенс.

Административное правосудие в нашей стране постепенно создается. В Верховном суде РФ сформированы три специализированных состава, которые рассматривают административные дела, социальные и пенсионные дела и трудовые споры. Подобное же разделение труда будет происходить в региональных судах. Так что дело осталось за главным — за специальным кодексом, то есть за процедурой.

Сомнения трактуются в пользу гражданина

Проект кодекса административного судопроизводства был разработан Верховным судом совместно с учеными. В ближайшее время этот законопроект поступит в Госдуму, и на 19 декабря намечены парламентские слушания. Но уже сейчас все уверяют: законопроект получился очень демократичным и либеральным, при этом он хорошо проработан. И еще — это тот самый случай, когда закон больше нужен гражданам, чем чиновникам.

Законопроект строго предписывает судам оказывать помощь частному лицу. Например, сотрудники аппарата обязаны помогать правильно оформлять документы, разъяснять, как написать жалобу, какие бумаги принести. Если организация, на которую жалуются, не выдает документы на руки, а она часто не выдает, то судья должен затребовать нужные акты.

А если при оценке доказательств возникают сомнения, то они должны трактоваться в пользу гражданина, а чиновники должны представлять только железные доказательства своей правоты. В судах второй инстанции или в первой инстанции, если она в Верховном суде, интересы гражданина должны представлять профессионалы. Это тоже требование проекта. Где взять защитников-специалистов, когда денег нет? Тогда адвоката гражданину предоставят бесплатно. Это безусловное новшество.

Но это не самые главные сенсации, которые спрятаны в проекте. Впервые в России может появиться аналог прецедентного права по-английски.

Скажем, попытались чиновники выселить гражданина из ветхого, как они говорят, дома, а жилье дать где-то на задворках. Человек обжаловал их решение. Все, если что-то подобное повторится в другое время и в другом городе, долго рассматривать не будут. Решение вынесут по аналогии.

Чиновнику никто не пишет

Еще одно предложение Верховного суда довольно спорно. Но интересно. Кодекс предусматривает письменный процесс. Это когда гражданин напишет свои доводы, чиновник свои, судья почитает их в тиши кабинета, никого не приглашая. Потом подумает, подумает и тоже что-то напишет.

Плюс этого метода правосудия: не надо никуда ходить. Сиди себе дома и шли письма. А тебе в ответ будут приходить решения, и чиновники, образно говоря, выстроятся у порога с извинениями. Минус: этот процесс очень напоминает Кафку, когда неизвестно кто, неизвестно где обсуждает твое дело, носит документы по инстанциям. В книге писателя, как известно, кончилось все плохо, гражданин дело проиграл. Его зарезали, если точнее. В административном деле до этого не дойдет, но все равно приятного мало. Особенно если под твоим домом строят дорогу или во дворе решили выкопать, условно говоря, могильник для ядерных отходов.

Судья в этом процессе закрыт для гражданина. Для чиновника он теоретически тоже закрыт. Но здесь есть особенности национального судопроизводства: если человеку в мантии позвонит какой-то большой начальник, то судья как минимум не бросит трубку. А как максимум… Кто его знает, что он там напишет.

Поэтому письменное правосудие предусмотрено только на добровольной основе. Причем согласие должны дать обе стороны. Иначе судья назначит место и время встречи на процессе. Кстати, вместо прений при слушаниях предусмотрены консультации. Это не только лучше звучит, но и смягчает накал. Не спор и крики, а вроде как спокойный разговор деловых людей.

Проект кодекса получил высокую оценку у европейских специалистов. Кстати, оказалось, что их проблемы до боли похожи на наши. Любой начальник на словах там поддерживает закон и порядок. Но с одной оговоркой: когда закон выполнять и порядок соблюдать приходится другому, простому гражданину, например. Когда же выясняется, что закон связывает и самого чиновника, то тут возникает искреннее непонимание, как может кто-то указывать ему, начальнику, что и как делать. Как вы думаете, о чьих чиновниках и какой стране идет речь? Ни за что не догадаетесь! Это о Европе, и рассказывал эксперт Совета Европы по вопросам административной юстиции Михаэль Греппер. По его словам: «Цель административной юстиции заключается в контроле за администрацией. Любая человеческая деятельность подвержена ошибкам, и ее надо контролировать. А начальники те же самые люди, только сами об этом часто забывают. То, что в Европе просвещенные чиновники — это миф. Они также любят нарушать права граждан и очень не любят, когда их поправляют. Европейские суды перегружены административными делами. Часто приходится бороться с излишней секретностью. Часто чиновники уничтожают какие-то документы, выставляющие власть в неприглядном свете. Большая проблема — политическое давление. В моей практике были такие дела. Власти поступали незаконно, надеясь, что никто не посмеет их поправить. А когда судья своим решением останавливал их, они говорили: вот, мы сделали все правильно, а какой-то административный судья вмешался и все испортил. Поэтому от судьи требуется в первую очередь внутренняя независимость». Но это Европа. А что у нас?

У нас тоже бывают проблемы. Само по себе ни появление кодекса, ни даже введение специализированных судов порядка не наведут. Ведь многое будет зависеть от тех, кто наденет мантию. России потребуется около пятисот честных и твердых юристов, уважающих только закон и не трепещущих перед высокой властью. Найдем ли столько? Специалисты соглашаются с тем, что административный судья — это будет, как говорили раньше, расстрельная должность. Но при этом она же и почетная. Так что желающие найдутся. А кодекс создаст условия, почву, чтобы можно было двигаться в сторону правового государства.

Вячеслав Лебедев,
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ ВЕРХОВНОГО СУДА РФ:

— Верховный суд последовательно придерживается позиции, что административно-правовые споры надлежит рассматривать специализированными административными судами в системе судов общей юрисдикции по правилам административного судопроизводства, что прямо закреплено в Конституции. Этот путь наиболее перспективен.

Проект кодекса предусматривает упрощенный порядок рассмотрения административных споров на примере модельных дел. Это позволит не рассматривать с нуля аналогичные по предмету спора и нарушенным правам дела.